— Достаточно будет правил училища. Остальное для них будет слишком. — коротко кивнул я. — Спокойного вам дежурства.
— Хорошей учебы. Надеюсь, сегодня больше не пересечемся. — попрощался Недосуд, и подошел к пострадавшему туфовцу.
— В медчасть, пусть проверят на сотрясение мозга. — сказал я, быстро уловив что у парня зрачки расширены чуть по-разному.
— Все со мной нормально. — попробовал отмахнуться бывший однокурсник, но я легко перехватил его ладонь, а потом, за шиворот, поднял на ноги.
— Ты мне возражать будешь? Статистику подразделения портить? — спросил я его, и парень виновато отвел глаза. — Доложишься в медчасть, как я сказал. Потом проверят. Если выдадут лекарства или положат под капельницу сделаешь все что рекомендовал медик. Выпадешь на неделю из занятий или упадут результаты — вылетишь из сотенного отбора. Вопросы?
— Никак нет. — нахмурившись ответил парень.
— Отлично. — проговорил я, отряхнув парня от снега. — Свободен.
— Надо что-то с новенькими делать. — сказал глухо Карснов, когда мы отошли достаточно далеко.
— А что ты с ними сделаешь? — хмыкнул Шебутнов. — Сейчас они формально кадеты, наравне с нами, но все всё прекрасно понимают. Дворянские детки не терпят, когда рядом с ними чернь говорит и тем более делает что-то лучше них. Потому и постоянные наезды в смешанных группах.
— У нас вариантов нет. И смешали их не просто так. — ответил я поморщившись. Да, все же логика в старых действиях администрации училища была, хоть и извращенная. Вместо того чтобы приводить всех учеников к одному уровню они поднимали только аристо и будущих дружинников, но в целом разные сословия уживались плохо.
В смешанных классах тут же началось деление по классовому признаку, и это часто заканчивалось как драками внутри одного подразделения, так и гнобления одиночек, иногда даже более высокородных, просто оказавшихся по той или иной причине в меньшинстве. А подростки всегда особенно жестоки к чужакам.
Для того чтобы снизить градус напряжения, я выступил с инициативой дополнительных объединений, которые практиковались на третьем курсе, в рамках боевой подготовки. Но только для всех и с большим численным составом. Не звена или взвода, а целыми ротами.
В начале эта идея не понравилась преподавателям, тем более что их состав опять сократился. Но после доукомплектования из учебных рот сержантами и капитанами, наставниками по боевой и строевой подготовке, все оказались только рады изменениям в училище. При этом действительно все.
Туфовцы, дети военных и даже мелкие потомственные, но не наследные дворяне, связывающие свою дальнейшую жизнь с армией и карьерным лифтом внутри боевых подразделений, не только получали практику от богатых жизненным опытом командиров, но и связи в своих будущих подразделениях.
Дворяне и дети боярские, мгновенно находили себя в привычных ролях мелких руководителей, и получали бесценные навыки, которые не выучить от прислуги. Ведь не ударит же тебя обиженная кухарка прикладом по затылку? А тут, боевой товарищ которого ты шпынял за происхождение, может оказаться совсем не товарищем, а уж если ты достанешь весь взвод… одного боярчика у нас «забыли» на полигоне, в снегу.
Нет, вернулся он, конечно, живой, но порядком подмороженный, и через несколько дней добровольно отчислился, да еще и от родителей по слухам нагоняй получил, за то, что такой слабовольный, что не сумел взять под контроль какую-то чернь. Тут надо сказать, что ТУФовцев на всех хватить не могло изначально. Слишком мало настоящих сирот собирали для обучения в элитном Суворовском.
В общем испытаний на нашу долю прибавилось, но в то же время стало легче. Может от того, что мы в ритм вошли, а может от того, что со мной были уже проверенные ребята. Вепря мы похоронили с почестями, как военного, но в закрытом гробу. Официально никого из нас во время проведения контртеррористической операции в порту не было. Но неделю после этого ребята отходили, да и тот шухер что прошел по училищу не назвать совсем уж незаметным.
Опираясь на Леху, Тарана, Петра и Макса я поделил вверенную роту на укрупненные взвода, по четыре звена в каждом. Как кто-то выразился — пальчики. Двадцать штук на одну голову. И так уж вышло что мне самому пришлось заниматься с ними со всеми не только на полигоне.
Пробежка, зарядка, марш-броски, стрельбы. Инструкторы все больше отпускали бразды правления, руководя только общим направлением. Мотивировали не только кнутами, пряники тоже имелись, и тут вопрос не только в хороших оценках, но и в дополнительных индивидуальных занятиях. Хочешь, чтобы с твоим взводом позанимался лично наставник-инструктор по стрельбе? Выложись на все сто, покажи, что заслуживаешь этого внимания.
И если еще пару месяцев назад никто добровольно себе на шею еще пару уроков повесить бы не захотел, то теперь в моей роте пахали в три пота. Ползли даже когда силы заканчивались и идти уже не могли. А если валились окончательно — их поднимали и несли на себе товарищи.
Потому что мы видели зачем. Пусть каждый решал для себя сам, но граф Суворов, на похоронах Бориса пообещал оплату пяти мест для лучших студентов из ускоренки, в высшей военной академии. Месте, где обычно могут учиться только дети боярские, а дворян пускают только по большому блату. И вот — чернь.
За это пришлось заплатить большую цену. И речь не только о жизни Вепря. Мне пришлось взвалить на себя дополнительную ответственность, и раскрыть ряд секретов, поступившись каплей свободы. Глаз на груди, наушник в ухе, браслет, отслеживающий местоположение на ноге. И дополнительные занятия. От меня.
Выяснилось, что в армии о медитации слышали, и даже практиковали, хоть и без особого успеха. Буддистская вера ошибочно считалась очень миролюбивой и не ведущей захватнических войн. Китай бы с такими экспертами не согласился, но кто его спрашивал? Наравне с йогой практиковали расширяющие сознание составы. Включая беленькую.
Пока преподавать не начал я. В начале — для оставшихся в пятерке. Потом, когда у Тарана резко поднялся тонус и средний объем резерва — подключилось несколько военных, включая Василия. И только после их краткого курса меня скорее принудили, чем разрешили прочитать открытую лекцию всем желающим. А на фоне явных прогрессов у всей пятерки, даже в сравнении с А группой, хотели многие.
В процессе выяснилась интересная деталь — дворянам, обучающимся на дому с самого рождения, базовый комплекс медитации был почти бесполезен. Они и так входили в транс во время физических упражнений, а уж в фехтовании могли дать мне фору в десять баллов из десяти. Если бы не скорость. А вот остальные — другое дело.
Лучше всего прогресс был заметен у «черных», детей сирот, чьи родители сдали их с самого рождения, или подкинули в церкви. Приходских у нас набралось десяток человек, совсем не мало, учитывая общее количество. У таких, вырвавшихся из своего окружения скорее вопреки имперским программам, а не благодаря им, происходил взрывной рост силы и праны, даже за счет частичного раскрытия основы — земли.
