— Вольно. — по-отечески улыбнувшись произнес Мирослав. — В соответствии с волеизъявлением моего погибшего сына Иванов Александр станет Суворовым, как только пройдет инициацию и закончит это славное училище. У Александра выдающиеся результаты, он стал лучшим не только среди первокурсников, но и обогнал по своим показателям многих со второго. Так что я буду рад назвать его внуком.
— Рад стараться, ваше сиятельство. — снова козырнул я.
— Однако. — продолжил Мирослав, и, хотя он улыбался, от ледяного взгляда мне сало не по себе. — Покуда Александр не окончил училище, он останется в кандидатах на эту почетную роль. Кроме того, дабы сохранить силу крови рода Суворовых, я, с согласия его императорского величества, вынужден был поменять очередность наследия. И с этого момента главным и единственным моим наследником является Роман.
— Благодарю, батюшка. — встав и поклонившись проговорил командующий императорской гвардией. Ну вот совсем не удивили, я бы чужому ребенку тоже ничего не отдал, пока свой собственный жив. Правда непонятно зачем им я. Разве что верность данному слову и воле погибшего.
— Так же, соблюдая традиции семьи, Роман решил взять себе преемника, который в случае его преждевременной кончины станет и наследником. — продолжил Мирослав. — Увы, время сейчас неспокойное, империя все еще находится под ударом, а родных внуков у меня нет. Твое слово, сын.
— Благодарю. — снова чуть поклонившись произнес Роман, и встав повернулся к залу. — Я, граф-наследник Роман Мирославович Суворов, объявляю что в соответствии с традициями семьи и просветлевшими указаниями его императорского величества к концу весны выберу себе преемника, коим станет лучший и сильнейший ученик младшего военного императорского училища имени моего прославленного предка. Для определения этого лучшего будет проведен турнир.
Зал, до этого слушающий с интересом, тут же разразился сотнями восклицаний. Гомон нарастал, пока Роман не поднял руку.
— Турнир будет проведен среди юношей до восемнадцати лет, обучавшихся в Суворовском училище не менее полугода. Только среди инициированных дарников, не зависимо от их чистоты крови или происхождения. — проговорил Роман, взяв со стола бокал. — И пусть времена сейчас тяжелые — победит сильнейший.
— Благодарю за речь, и полностью поддерживаю решение сына. — сказал Мирослав, когда Роман сел обратно. — Дамы, господа, я рад что вы присутствовали при объявлении этого, несомненно, важного решения. Прошу вас — развлекайтесь, ешьте и пейте. Александр, тебя же я приглашаю сесть к нашему столу, в знак моего расположения.
— Благодарю вас, ваше сиятельство. — склонившись чуть глубже чем до этого Роман, ответил я, и дождавшись пока Василий подвинет стул, занял предложенное место.
— Мог бы и отказаться. — наморщив носик произнесла в полголоса Ольга, рядом с которой мне пришлось сесть.
— Милая, на такую глупость даже этот мальчик не способен. — почти не открывая рта заметила Людмила. — Муж мой, ты не предупреждал о таком своем решении.
— Даже если бы предупредил, это что-то изменило бы? — прикрыв рот бокалом, едко спросил Мирослав.
— Нет. Ты прав, дорогой, многое поменялось. — ответила Людмила, положив свою ладонь поверх руки графа.
— Она имеет ввиду что всего несколько месяцев назад большинство в этом зале общались со мной и отцом только из-за нашей связи с Меньшиковыми. — улыбаясь произнес Роман, повернув голову к главе рода, так что со стороны зала его лица было не разглядеть. — Кто мы такие? Всего лишь военные, не решающие в мирной империи ничего. Так было, но больше так не будет.
— И ты прав, сынок. — широко улыбаясь ответила Людмила, а затем, сделав вид что промокает губы салфеткой добавила. — Но это еще ничего не значит. Род Меньшиковых в опале, но не навсегда. Земли, заводы, пахотные поля и капиталы — все это осталось за моими братьями, и все это знают.
— У тебя еще и отец жив. — заметил Мирослав, не снимая с лица улыбки. — и от того, что он скажет, когда его найдет тайная полиция, будет зависеть очень и очень много. По крайней мере помощники Константина наговорили ему на казнокрадство, так что вскоре у тебя может появиться новое поместье.
— У меня? Ты хотел сказать у нас, дорогой? — лучезарно улыбаясь проговорила Людмила. — Ты такой молодец, все в семью. Жаль только, что ради этого погиб наш сын, и моя племянница осталась вдовой, а ведь ее приданое не мало поспособствовало исполнению твоих задумок.
— Да, Бронислава жаль. — не сумев скрыть раздражения и скорби проговорил Мирослав. — Ему совершенно не обязательно было тогда погибать. А вот твоей крестницы — не жаль совершенно. Лучше бы Роман ее придушил в первую же брачную ночь. Говорят, ей такое даже нравилось.
— Не смей так говорить о сыне. — вспыхнула, но мгновенно взяла себя в руки Людмила. — Прости, дорогой. Я слишком его любила, и рана еще кровоточит.
— Да. Ты права. Просто больше не поднимай эту тему. — вздохнув проговорил Мирослав. — По крайней мере на людях.
— Прошу прощения… можно мне задать вопрос? — тихо сказал я, чем немедля заслужил гневный взгляд Людмилы и заинтересованный Мирослава.
— Ты его уже задал. — чуть улыбнувшись проговорил граф. — Но продолжай.
— Вы прикрываетесь салфетками и бокалами, но разве нет техники резонанса, позволяющей слышать все в определенном секторе? — чуть смутившись произнес я. — Напитать третье ухо энергией, или направить слух воронкой, как в эндоскопе.
— Есть конечно. — ответил Роман. — Но мы отгородились от остального зала щитами, так что большая часть подобных техник просто отражается. Как и звуков. Но учитывая, что они прозрачны — чтецы по губам могут расшифровать нашу речь. Что же до устройств, одним из которых ты пользовался, они блокируются нашим резонансом.
— Спасибо за ответ. Да, я помню, как столкнулся с таким эффектом, когда находился под колпаком безопасника. — поблагодарил я, тут же нахмурившись. — А ещё не однократно слышал о менталах, но пока мало о них знаю.
— Ничего, это сложный вопрос, его вы разберете после инициации. — улыбнувшись произнес Мирослав. — Слышал твоя учеба проходит насыщенно. Выдающиеся оценки по сдаче экзаменов это важно, и меня радует, но все же количество конфликтов, крутящихся вокруг тебя, слишком велико.
— Что не помешало вам объявить о турнире, в котором могут участвовать все инициированные прошедшие обучение в училище на протяжении полугода. — произнес я, и тут же понял, что сболтнул лишнего. — Прошу прощения, был несдержан.
— Нет-нет, продолжай. — подбодрил меня Мирослав. — И к каким же последствиям, по-твоему, приведет такое решение?
— Если позволите… я считаю, что с завтрашнего дня в училище начнут переводиться все кому не лень. Ноября-декабря как раз хватит чтобы переполнить училище прошедшими инициацию юношами, которые к училищу никакого отношения не имеют. — проговорил я. — Тогда они к выпускным в июне как раз завершат обучение и попадут в обозначенные полгода.
