— Об этом как раз его сиятельство Роман Мирославович попросить хотел. — произнес денщик, кладя рядом со мной амулет или кулон. Повертев его в руке, я, под определенным углом, разглядел под черной матовой поверхностью шевельнувшийся треугольный зрачок. — Носи на шее, так чтобы обзор был, но и не выпячивай.
— Сколько будет действовать? Какая дальность обзора? В темноте работает? Видит лучше, чем человеческий глаз или так же? Звуки передает? — засыпал я вопросами денщика, но он, вместо ответа передал крошечный полупрозрачный цилиндр с шляпкой. Будто толстый стеклянный гвоздь обрубили у самого основания.
— Вставь в ухо, толстой стороной наружу. — прокомментировал Василий и я послушно взял наушник, оказавшимся теплым на ощупь.
— Добрый день, кадет. — раздался приятный женский голос у меня в ухе. — Я ваш связной, поручик Мария Бакинова, с данного момента я отвечаю за вашу связь с генералом Суворовым и майором Строгоновым. В любое время дня и ночи.
— Очень приятно. — пробормотал я, пытаясь понять как к этому относиться. Нянька мне точно была не нужна, как и лишний свидетель.
— Можете говорить шепотом, или вообще не говорить. Гарнитура считывает движение гортани и интерпретирует их необходимым образом. Эффективность прибора почти сто процентов. Если я что-то не пойму, то переспрошу. Как поняли? — вежливо, но с плохо скрываемыми властными нотками произнесла женщина.
— Понял вас прекрасно. — сказал я, почти не выдыхая. — Ответьте на поставленные вопросы.
— Око действует на принципе связанного резонанса, вы будете проходить его на втором курсе перед инициацией. Я могу поддерживать его работу круглосуточно на протяжении недели. Дальность обзора — как у человеческого глаза. Ночью включается кошачий глаз — без цветовой передачи. — начала перечислять Мария. — Звуки передает, но с искажением, за счет вибрации.
— Ясно. Кто ваш сменщик? Не планируете же вы работать 24/7. — поинтересовался я. — К тому же вы человек, вряд ли для суда будет достаточно пары несовершеннолетних свидетелей и оператора, сидящего непонятно где.
— Для суда? — удивленно посмотрел на меня Василий.
— Могу я узнать подробности? — в голосе связного я услышал толику удивления и напряжения. — О чем вы говорите?
— На сколько она в курсе того, что здесь происходит? — спросил я у денщика, обведя рукой территорию училища.
— Я введена в курс дела самим генералом Суворовым, и получила все необходимые допуски для работы по роду Меньшиковых. — тут же раздалось у меня в ухе. — Вы можете полностью мне доверять.
— Так не пойдет. — поморщившись сказал я, и вынул наушник отдавая его Василию. — Пусть вы и выдумали для меня задание, под которым, к слову, я не подписывался, у меня вообще то и личная жизнь есть. Мне в туалет ходить нужно, в душ. С приятелями говорить. А если мне вздрочнуть вздумается или на меня какая девочка западет? Нет, так мы кашу не сварим.
— Все нормально. Если надо — гарнитуру снимешь, око в мешочек и делай что тебе надо. — посмеявшись сказал Василий. — Только сильно не свети, могут опознать.
— Ясно… значит пока они в кармане лежат — не работают. Меня этот вариант устроит. Я могу, если понадобится, передавать око третьим лицам? — на всякий случай уточнил я, обратно вставив наушник. — Есть у меня один вариант…
— Вы говорили о суде, господин кадет. — вновь прозвучал почти в голове голос Марии, и я вдруг понял, что девушка достаточно молодая и сама засмущалась от моих вопросов. И она все слышала, значит мешочек надо плотнее брать.
В нескольких словах описав общую ситуацию и сегодняшнее отравление я получил в ответ сотню уточняющих вопросов, но беседу пришлось свернуть. Главное я передал, и дальше меня ждала тяжелая тренировка. Мое тело — только мое дело, и только моя ответственность. К концу четверти я должен войти в десятку по абсолютной физической подготовке среди всех первокурсников. А значит время не ждет.
Административный корпус. Кабинет заместителя директора.
— Кому из вас, идиотов, пришла в голову гениальная мысль потравить всех студентов ТУФа из-за одного дебила? — Константин с трудом сдерживал ярость. Мало того что вчера заметили машину военных возле академии, так еще и полиция прислала результаты вскрытия, полностью подтвердившие анализ подстилки Суворовых. А теперь еще это.
— Господин, мы тут совершенно не при чем. Я вам докладывал, текущее положение дел всего лишь логичное продолжение вчерашнего конфликта. — попытался оправдаться козлобородый. — Обычная женская месть.
— Если не считать того, что для отравления использовались не обычное рвотное или слабительное, а отравляющие вещества из лаборатории. — заметил стоящий рядом мужчина в черном костюме, почти полностью повторявшем военную форму. — Мы выясняем как она могла получить доступ, и соучастников. Однако сейчас подозреваемая находится в реабилитации. Медики передали ее в окружную больницу.
— Молчал бы, Сергей. — зло сказал Меньшиков. — Я вообще очень сомневаюсь в твоей компетенции. Ты возглавляешь службу безопасности училища сколько? Пять лет? И что? Не мог разобраться с элементарными кражами?
— Прошу прощения, ваше сиятельство, но, если разбираться с кражами — мне придется посадить большую часть персонала. Включая часть руководства. — отрешенно произнес Сергей. — Я действую строго в соответствии с вашим приказами.
— Не помню, чтобы я говорил потворствовать кражам! — не сдержавшись рявкнул Константин. А когда безопасник, усмехнувшись, открыл и закрыл рот, чуть не заорал снова. Ну да… этот то знал о работе в училище куда больше остальных и давить на старого сотрудника просто так не выйдет. Взаимного компромата у него хватит на всех.
— Разберитесь с этим бардаком. Но тихо. — проведя ладонью над столешницей приказал князь. — И так проблем хватает.
Столовая пятого корпуса. Тем же вечером.
— Ну, что сказал Леонидыч? — обступили Варвару взъерошенные товарки. Чертовы волчата только ушли, а их заставили сидеть вместе с собой и за ужином. Мало того — теперь рядом постоянно находился один из дружинников, под взглядом которого даже плошку риса не вынесешь.
— Дуня не вернется. — мрачно ответила заместительница, первой начавшая совать в старшую повариху отравленные кексы. Она всегда ненавидела жируху, за то, что ей досталось теплое место, за то, что приходилось унижаться для получения работы, за то, что они с мужем постоянно перебивались «объедками». Но теперь… — Нам придется перетерпеть, если не хотим как она — в больничку отъехать.
— Ты что такое говоришь? Надо найти управу на этих щенков! — тихим шепотом возмутилась одна из старых поварих. — Они же нам житья не дадут.
— Ну хочешь — увольняйся, держать тебя никто не станет. — махнула рукой Варя. — Теперь я тут главная, а значит мне и решать кто будет работать. А если думаешь, что у меня на теплое местечко не найдется кого пригреть.
Никто так не думал. Да, воровать не получится, да и сэкономить лишний раз не выйдет — ведь есть придется с иждивенцами. Этими никому не нужными сиротами. А у них у самих дети, которых нужно хорошо кормить… Но уж лучше так, чем потерять работу. Место-то и в самом деле теплое.
