– То, что я должен сказать, не должно быть сказано на публике.
– В таком случае пришлите мне письмо. Пойдемте.
– Речь о Кинкейде.
Лусинда довольно долго изучающе смотрела на него.
– И что вы хотите сказать о Джеке?
– Ага, это заинтересовало вас, не так ли?
– Что вы хотите сказать? Я не могу оставаться здесь весь вечер и выслушивать вас. Я должна танцевать вальс с лордом Селуином.
– Он подождет, а это ждать не может. Если вы, конечно, хотите узнать скандальные подробности женитьбы Кинкейда.
Лусинда почувствовала, что за этим кроется что-то важное.
– И что же это за подробности?
– Кинкейд женился на Фионе Маклейн не по своей охоте.
Сердце у Лусинды гулко заколотилось.
– В самом деле?
– Фиона скрутила Кинкейда и связала, после чего привезла к алтарю, словно жертвенного ягненка.
Мозг Лусинды был не в состоянии переварить подобную информацию.
– Я не могу представить себе, чтобы с ним могло произойти нечто подобное. Он слишком гордый.
– Верно, но Фиона убедила его в том, что это делается для блага их семей, чтобы избежать войны. Ее брата убили. В этом как-то замешаны братья Джека… – Кемпбелл махнул рукой. – Ну, вы знаете шотландский характер. Если разразится война, будут новые смерти.
Какая замечательная информация! Как Джек должен ненавидеть ситуацию, в которую попал! Неудивительно, что он порвал с ней. Вероятно, ему тошно рассказывать другим о том, что произошло.
Лусинда с подозрением посмотрела на Кемпбелла:
– Почему вы мне об этом говорите?
– Потому что я видел, как вы на него смотрели. Я не хочу, чтобы вы потеряли надежду. – Он улыбнулся и повернулся к двери, ведущей в бальный зал. – Я верю, что надежда остается для нас обоих.
– Что вы имеете в виду, Кемпбелл?
– Я хочу всего. Денег Джека. Его положения. – Кемпбелл скривил рот. – И напомнить ему, что он не может загонять мою семью в угол. Я хочу также его жену.
– Эту толстушку?
Он бросил на Лусинду загадочный взгляд.
– Она далеко не так проста, как вы думаете.
– Опять это дурацкое проклятие? – Лусинда ухмыльнулась. Она не могла понять, что может привлекать людей в этой безвкусно одетой кукле. Но это уже не имело значения.
Лусинда улыбнулась своему отражению в зеркале, представив себе, как она сможет с выгодой использовать полученные сведения. Она деликатно даст Джеку понять, что знает об обстоятельствах его женитьбы. Выскажет ему сочувствие, предложит свою компанию. Джек увидит, что она гораздо интереснее, нежели его неряшливая и старомодная жена.
– Не беспокойтесь, Кемпбелл. Я не перестану напоминать Джеку о собственном присутствии. Вы ведь этого добиваетесь?
– Разумеется. – Он улыбнулся в ответ. – А я тем временем позабочусь о том, чтобы Фиона узнала о его последней связи.
– Мне нравится ход ваших мыслей, Кемпбелл.
– Если все сложится так, как я надеюсь, мы оба будем вознаграждены. – Кемпбелл поклонился и показал жестом на дверь: – После вас, дорогая. Лорд Селуин ожидает танца с вами, а после этого вы моя.
Глава 11
Я часто слышала о том, что мужчины и женщины говорят на разных языках, но это неправда. Говорят они на одном и том же языке, просто они слышат это разными ушами.
Старая Нора из Лох-Ломонда – трем своим маленьким внучкам однажды холодной ночью
Спустя несколько часов Фиона проснулась и сонно осмотрелась в полутьме. Ее окружала тишина. Ощупав пространство рядом с собой, она убедилась, что постель пуста. Джек ушел.
На нее накатило разочарование. Что ее муж делает в этот момент? Играет в карты? Или отправился куда-то с другом? А может, с подругой?
Фиона отбросила в сторону покрывала. Она не может пребывать в неизвестности. Она сама его разыщет. У нее есть две ноги; куда ушел он, сможет дойти и она. Фиона предупреждала его и теперь покажет, что она имела в виду.
Фиона подошла к гардеробу и извлекла одно из новых платьев, сшитое из зеленого шелка, с глубоким декольте, какие она никогда раньше не носила. На его покупке настоял Джек, заявив, что ему очень хочется увидеть на ней это платье. Она надеялась, что он вспомнит об этом, когда она появится в одном из дорогих игорных домов. Возможно, платье несколько однотонно по сравнению с тем, что носят другие женщины, но красиво и слегка пикантно.
Пикантной. Да, именно такой она и должна быть. Пикантной, обольстительной и опасной. Как женщины, которые часто бывают рядом с Джеком.
– Будь ты проклят! – сказала она вслух.
Фиона почувствовала облегчение, произнеся проклятие. И затем повторила его:
– Будь ты проклят! Будь ты проклят!
Надев платье, она натянула чулки и туфли, гармонирующие с платьем. Затем подошла к туалетному столику и быстро привела в порядок волосы. Она не намерена смиренно сидеть дома, пока Джек делает из их брака комедию. Ждать она больше не будет.
Но как она его найдет? Фиона на минуту задумалась. Вероятно, есть такие места, где он завсегдатай. Слуги должны знать: они знают все.
Да, это был хороший план. Фиона отошла от зеркала, после чего опустила линию декольте до рискованного уровня. Да, вот так она и пойдет, это будет очень даже здорово. Она выглядела стильной и решительной – весьма удачное сочетание.
– Джек Кинкейд, тебе следовало быть осторожнее, – произнесла она. – Ты разбудил гнев одной из Маклейнов. Горе тебе теперь!
Снаружи послышался отдаленный рокот грома. Если она не хочет промокнуть под ею же вызванным ливнем и подпортить эффект своего появления в зале, она должна сохранять спокойствие. Она не хочет выглядеть разгневанной, она хочет выглядеть сдержанной. Необходимо быть искусной и дипломатичной.
Бросив последний взгляд в зеркало, Фиона повернулась и покинула спальню, решительно захлопнув за собой дверь.
Девонсгейт смотрел на нее с удивлением.
– Я… прошу прощения, миледи?
– Я сказала, что ухожу. – Фиона взяла плащ из рук опешившего дворецкого.
– Да, миледи. Я это слышал. Я просто имею в виду, я не вполне уверен… то есть… – Дворецкий замолчал, а затем, набрав в легкие воздуха, проговорил: – Я имею в виду, что именно я должен сказать его светлости, если он спросит, куда вы ушли?
Фиона застегнула воротник плаща.
– О, его нет дома, так что это не важно!
– Но… но он… он может вернуться, и что тогда я должен ему сказать?
Фиона поджала губы.
– Я думаю, что будет лучше, если он будет знать.
