Я быстро надела первую попавшуюся толстовку, несняв пижамные штаны. Минут через десять принесли завтрак, дваогромных подноса, полных еды. Никзакончил разговор потелефону иобратил внимание, чтоя неем. Когда он наконец подошел ккровати, тосотвращением посмотрел намою наполовину полную тарелку.
–Ешь,– приказалон.
–Нехочу больше,– ответилая, рассеянно копаясь втарелке.
Мы неговорили онас, иэто заставляло меня нервничать. Янемогла забыть слов, сказанных впрошлый раз, итого, каким уверенным он казался, говоря, чтоникогда несможет простить меня.
–Перестань играть седой, тыпочти ничего несъела,– раздраженно бросилон.
Я поморщилась.
–Тактеперь всегда будет?– нервно ответилая.– Будешь постоянно командовать? Еслиэто так, япока останусь уДженны.
Ник нахмурился, но, прежде чем успел ответить, вдверь постучали. Через несколько секунд вошел нахмуренный Стив спарой журналов вруке.
–Этоуже везде, Николас,– прокомментировал он и, похоже, неудивился, увидев, чтоя сижу сподносом, уставленным яйцами, фруктами, хлопьями икофе.
–Знаю,– сказал Ник, поворачиваясь комне спиной ипересекая комнату, пока недостиг стола. Стивпоследовал заним… ия тоже.
–Прямо везде?– спросила я и, прежде чем кто-либо успел меня остановить, выхватила журнал «Пипл» изрук Стива иувидела заголовок.
«Николас Лейстер возвращается кстарым привычкам»,– гласил заголовок. Подним была фотография, накоторой он сразбитой челюстью выходил изпаба. Ястала искать страницу, чтобы прочитать заметку, ноон забрал журнал, ия обнаружила, чтосердитый Ник смотрит наменя смрачным предостережением.
–Возвращайся впостель, Ноа,– добавил он, увидев, чтоя стою перед ним, скрестив руки нагруди.
–Нет, пока ты нерасскажешь, чтопроисходит.
Он напрягся инервно посмотрел наменя.
–Расскажу, но, пожалуйста, ложись впостель.
Его взгляд встретился смоим, ия заметила вего потрясающих глазах страх. Ясделала, какон просил, чувствуя себя довольно странно, аСтив следил закаждым моим движением. Только когда Ник увидел меня пододеялом, он, казалось, выдохнул.
–Поговори сМарго, онапозаботится обэтом,– распорядился Ник, азатем выбросил журнал вмусорное ведро.
Стив несводил сменя глаз.
–Чтопроисходит?– спросил он, повернувшись комне.
Я никогда невидела, чтобы Стив смотрел наменя так. Онсмотрел наНика супреком. Впервые стех пор, какя встретила Стива, онтак угрожающе смотрел наНика.
–Объясню, кактолько смогу. Атеперь, пожалуйста, сделай то, очем я тебя попросил, поговори сМарго ипостарайся невыдать ничего изтого, чтоздесь увидел. Последнее, чего я хочу, эточтобы пресса узнала, чтоНоасомной.
Это причинило мне боль, зачем лгать, ноя была больше сосредоточена напопытке выяснить, что, черт возьми, могло произойти, чтобы вжурнале появился этот заголовок, аСтив впервые угрожающе смотрел наНика, которого защищал ио котором заботился сраннего детства.
Стив непослушал босса иподошел ккровати.
–Всевпорядке?– онпосмотрел наменя сбеспокойством.
Я увидела, какза спиной Стива Ник скрестил руки нагруди ипристально посмотрел нанего. Емуявно ненравилось, чтоСтив его проигнорировал ито, чтосейчас стоял перед кроватью, гдепододеялом лежалая.
–Тебе ненужно беспокоиться обомне, Стив,– ответилая, пытаясь казаться какможно более спокойной.
Его неочень убедил мой ответ, но, покрайней мере, онкивнул и, даже невзглянув наНика, вышел задверь, несказав больше нислова.
–Чтоэто было?– спросилая, наблюдая заего реакцией.
Николас все еще смотрел туда, куда ушел Стив.
–Очевидно, чтонаши приоритеты изменились,– раздраженно сказал он, хотя вего голосе я услышала нотку облегчения.
–Тысобираешься рассказать мне, скем ты подрался ипочему?– сказала я усталым голосом.
Он провел рукой пощетине, которая придавала ему вид плохого парня, откоторого все мое тело дрожало.
–Явстретил Майкла водном избаров кампуса,– объяснил он свызывающим взглядом, несводя глаз сменя и, казалось, внимательно наблюдая замоей реакцией. Какя нистаралась скрыть свое удивление, мнеэто неудалось. Янапряглась пододеялом, истрах поселился вомне.– Мыподрались, инас обоих выгнали. Обэтом узнала пресса, итеперь они используют это, чтобы дискредитировать меня.
Майкл иНик… Черт, впрошлый раз все закончилось очень, очень плохо. Этобеспокойство исчезло, кактолько Майкл уехал изгорода, иНиктоже. Последнее, чего я ожидала,– этоих новой встречи итем более того, чтоони подерутся.
–Тебе неследовало его бить,– сказалая. Хотяэто прозвучало укоризненно, ябоялась занего, потому что знала, чтоон может попасть веще большую беду, если Майкл донесет нанего. То, чтопроизошло той ночью, недолжно повториться.
Он подошел ккровати, всеего мышцы напряглись пододеждой.
–Тывстречала его недавно?
Рассказалли Майкл онашей встрече около месяца назад?
–Явидела его вкампусе, мыобменялись парой слов, Николас, янехочу видеть его также, каки ты. Ядумала, чтоон невернется, но, видимо, ошиблась.
–Янехочу, чтобы вы виделись, Ноа,– егослова прозвучали какугроза.
–Янесобираюсь этого делать.
Наего лице отразилось удивление. Оннеожидал отменя такой реакции. Объяснить его ступор было легко. Николас понятия неимел, чтоМайкл стал преследовать меня через несколько недель после отъезда Ника вНью-Йорк. Янехотела ему обэтом говорить, темболее что была уверена, чтоМайкл больше незахочет встречаться сНиком.
–Янехочу, чтобы этот сукин сын приближался ктебе,– сказал Ник, подходя ближе, чтобы сесть рядом сомной накровать. Якивнула, пытаясь непугаться его тона.– Обещаймне.
Я моргнула ипоняла, чтомой ответ также важен длянего, каки дляменя.
–Обещаю.
–Хорошо,– сказал он, снова вставая.– Атеперь мне нужно вофис.
Я посмотрела нанего сразочарованием, нонельзя было ожидать, чтоон будет сомной вэтой комнате несколько месяцев.
–Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне намобильный и, пожалуйста, невставай скровати, Ноа,– твердо сказалон.
Я кивнула, ивскоре Ник ушел. Онпообещал неопаздывать иоставил меня одну ждать его возвращения.
42
Ноа
Следующие две ночи прошли странно. Николас провел вофисе большую часть дня, ик тому времени, когда вернулся подутро, яуже спала крепким сном. Когда я открыла глаза, простыни наего стороне кровати были несмяты, наней лежала записка спожеланием доброго утра ипредупреждением неделать ничего, чтомоглобы навредить мне илиребенку.
Вночь перед тем, какя прервала свое уединение иотправилась вбольницу, язаставила себя посидеть надиване, очень злясь, потому что больше немогла оставаться наместе. Ввоздухе все еще витала тревога. Япочти двое суток нис кем неразговаривала. Ячувствовала нервозность, аиногда страх, чточто-то пойдет нетак, илиперед тем, чтомне могут сказать наконсультации, растягивала, какмогла, дни, часы иминуты.
