Мне непотребовалось много времени, чтобы увидеть, что«Ауди» Ноа нет вгараже.
Пропала. Вэтот момент я понял, что, несказав ей то, чтоей нужно было услышать, яоттолкнул ее намного эффективнее, чемвся моя ложь. Ядобился того, чего хотел: перевернул страницу. Нотогда… почему я чувствовал пустоту, которая исчезла, кактолько я ее увидел?
Стало еще хуже, когда отец позвал меня вкабинет, чтобы поговорить сомной. После ссоры вДень благодарения мы больше неразговаривали, ночто-то подсказывало мне, чтонаэтот раз он нехотел говорить оработе.
–Твоя мать позвонила мне вчера исказала, чтовстретилась стобой ирассказала, чтобольна,– сказал он, кактолько я вошел вкабинет.
Я криво усмехнулся, направился кбару иналил себе выпить. Былодесять утра, номне было плевать.
–Вижу, вытеперь хорошие друзья, развсе рассказываете друг другу. КакРафаэлла восприняла это, папа? Илиот нее ты тоже скрыл?
Отец неподдался намою провокацию. Онпросто ждал, скрестив руки нагруди, сидя всвоем большом кожаном кресле, пока я выпью бокал иналью себе еще один. Когдая, наконец, нашел всебе достаточно сил, чтобы обратиться кнему, ясделал это стаким гневом итакой глубокой печалью, которую никогда раньше нечувствовал.
–Когда ты собирался мне сказать?!– крикнуля.
–Твоя мать сказала мне неделать этого,– ответил он спритворным спокойствием.
Я саркастически рассмеялся.
–Знаешь что, папа? Забавно наблюдать, какловко ты ждешь выгодного момента, когда решаешь рассказать что-то илискрыть. Тытакже скрывал отменя, почему она ушла… Тыпозволил мне поверить, чтоона ушла просто так, безпричины!
Отец поднялся скресла иповернулся кокну.
–Твоя матьбы невернулась, Николас, язнаю ее, и, когда она решила оставить тебя здесь, онасделала это, понимая ответственность. Яничего тебе неговорил, потому что нехотел, чтобы утебя была надежда увидеть ее снова. Янехотел, чтобы ты гнался заложью.
–Всямоя жизнь была гребаной ложью!– мненужно было успокоиться, нужно было контролировать дрожь, которая, казалось, вот-вот овладеет моим телом ируками. Якрепко сжал кулаки.– Чтобудет сМэдисон?
Отец, увидев, чтоя изовсех сил контролирую тон своего голоса, повернулся комне спиной.
–Онадолжна остаться здесь, такей лучше,– ответил он, ия замотал головой… Чтолучше? Лучше длякого?– Николас, твоя сестра должна находиться вбезопасности идостатке, янехочу, чтобы она была окружена врачами вбольницах ичтобы смотрела, какмаме делают химиотерапию, онаочень маленькая.
–Ейнужна мать.
Отец уставился наменя, егоглаза, такие похожие намои, были прикованы кмоим зрачкам. Оннесмотрел наменя так уже давно, может быть, годы, ия начал чувствовать ком вгорле, который становился все больше ибольше.
Он подошел иосторожно положил руку мне наплечо.
–Этонетоже самое, чтобыло стобой, Ник,– сказал он. Слушая его, ямог только крепко сжать челюсти.– Наэтот раз я непозволю этому случиться, обещаю. Мэдди будет видеться сматерью, будет поддерживать сней связь, ябольше несовершу тойже ошибки.
Я покачал головой, слова застряли уменя вгорле. Внезапно я почувствовал себя так, какбудто мне было двенадцать, имой отец объяснял, чтомоя мать невернется.
–Яникогда непросил утебя прощения… Прошу его теперь… Яошибся, Николас, ядумал, чтоделаю каклучше длятебя, думал, чтоэтого будет достаточно, думал, чтотвоя мать причинит тебе еще большую боль. Ноя должен был бороться, должен был бороться зато, чтобы утебя была счастливая жизнь, даже еслибы ты жил волжи. Этото, чтоделают родители, сынок. Ониговорят иделают все, чтонужно, чтобы их дети чувствовали себя защищенными илюбимыми, ия незнал, какэто сделать по-другому.
Мои глаза слезились, ия несколько раз моргнул, чтобы лучше видеть. Черт, этобыло последнее, чего я ожидал. Жизнь продолжала преподносить мне сюрпризы, бить меня, ждать, когда я встану, апотом снова ударить. Пусть будет больно, ноя продолжу путь.
–Недай Мэдди потерять мать,– попросил я надломленным голосом, имея ввиду нетолькото, чтоматери придется уехать налечение. Отецпонял, чтоя хотел сказать.
–Ясделаю все, чтовмоих силах, чтобы ниодин извас неостался безматери, Николас.
Последнее, чтоя помню, этокакотец заключил меня вобъятия, чтозастало меня врасплох. Янепомню, когда впоследний раз он делал что-то подобное, когда впоследний раз кто-то, кроме Ноа, нуждался втаком контакте сомной, ия почувствовал покой, который пришел вмое сердце, японял, чтонужно немного ослабить контроль ипозволить другим хотябы попытаться защитить меня оттьмы.
24
Ноа
Через две недели после Дня благодарения мне, наконец, позвонили. Меняприняли! Секретарь сказал, чтоСаймону Роджеру, одному изосновных партнеров компании, нужна молодая иактивная помощница, готовая облегчить ему жизнь. Яначинала впонедельник всемь утра, и, хотя это была стажировка, мнебыли готовы платить немного больше, чемя получала напрежней работе, такчто все было прекрасно.
Когда я пришла вофис впервый день, симпатичная женщина сосветлыми волосами ибольшими карими глазами направила меня туда, гдеуже ждал мистер Роджер. Япостучала вдверь иподождала несколько секунд, пока меня непригласили войти. Когда я вошла, увидела мужчину намного моложе, чеможидала, егорост ибезупречная манера поведения намгновение выбили меня изколеи. Унего были зеленые глаза исветлые волосы, почти натон светлее моих. Еготемно-синий костюм исерый галстук идеально ему подходили, ия поняла, чтослишком долго смотрю нанего, потому что наего лице расцвела улыбка.
–НоаМорган, верно?– спросил он, поднимаясь, одной рукой застегивая костюм, адругую протягиваямне.
Я пожала ее сменьшей силой, чембыло необходимо.
–Да, верно,– сказалая, чувствуя себя немного глупо.
Роджер вышел из-за стола, обошел его иснова сел. Жестом попросил меня сделать тоже самое, ия поспешно села наодно изкожаных кресел напротив него. Егокабинет был довольно прост: деревянный стол, двастула перед ним, компьютер Mac размером сдом инесколько полок спапками.
–Когда Линкольн сказал, чтосестра Николаса ищет работу, ябыл весьма удивлен, но, увидев вашу академическую успеваемость ирекомендации, рад, чтовы предпочли работать наменя, ане наЛейстера.
Я нехотела снова слышать имя Николаса, но, учитывая, чтоони знали друг друга, янебыла удивлена, чтобыла затронута тема семьи.
–Да… Наверное, работать наотчима былобы неочень хорошей идеей,– ответила я дружелюбным тоном.
Роджер оторвался отпапки, которую читал, иулыбнулся.
–Янеимел ввиду Уильяма, яимел ввиду Николаса, но, наверное, выправы,– признал он, ставя папку настол ивесело глядя наменя.– Работа проста: восновном нужно будет выполнять мои поручения, присутствовать насобраниях, делать заметки ипомогать мне вовсем, очем я попрошу…
Я кивнула, понимая, чтобуду кем-то вроде его секретаря.
