–Привет, красотка!– поприветствовала еея, заметив, какой она стала большой стех пор, какмы виделись впоследний раз. Этадевочка должна была стать настоящей красавицей, когда вырастет, итеперь, когда я знала, чтоона дочь Уилла, могла разглядеть те черты, которые были иу Ника икоторые я ошибочно приписывала их матери… Вневсякого сомнения, этибольшие глаза идлинные ресницы принадлежали Уиллу. МатьНиколаса была слишком светловолосой длятаких ресниц, ия несомневалась, чтоее ресницы были накладными.
Мэдди отпустила мои ноги ис улыбкой переводила сменя наНика взгляд, словно чего-то ожидая.
Я напряглась, когда Ник шагнул вперед, положив свою большую руку мне наталию иприкоснувшись губами кмоей щеке. Этобыл мимолетный поцелуй, легкое прикосновение кмоей коже, новсе волосы намоем теле встали дыбом.
–СДнем благодарения, Ноа,– сказал он, отходя.
–СДнем благодарения, Ноа!– тутже закричала Мэдди, подпрыгивая икрепко держась замою руку.
Я уже поняла, чтотут разыгрывается сцена: Никнехотел, чтобы его младшая сестра знала, чтомежду нами происходит или, вернее, чтоон едва мог смотреть наменя безотвращения. Мэдди много раз видела нас вместе, видела, какНикобнимал меня, целовал, какмы смеялись… Никтысячу раз говорил Мэдди, чтомы его девочки ичто он безумно нас любит.
Теперь напряжение между нами можно было резать ножом.
Поцелуй, который он только что оставил намоей щеке, былфальшивым инатянутым. Еслион думает, чтодевушка несможет отличить настоящие искренние чувства отпритворства, тоон сильно ошибается. Янахмурилась, раздражение захватило меня. Явовсе нехотела притворяться, мнеэто небыло нужно. Николас причинил боль мне, япричинила боль ему, но, покрайней мере, моичувства всегда были настоящими.
«Прости, Ноа, нос ней все проще. Нетдрамы, нетпроблем. София женщина, ане девушка».
Я крепко сжала губы ибросила нанего ядовитый взгляд; затем попыталась выдавить изсебя улыбку ипотянула Мэдди вдом.
Николас вошел следом, снял свое черное пальто иповесил его навешалку. Вошедшая Мэдди уже неказалась такой веселой, ееличико скривилось вхмуром выражении, которое изменялось винтервале отстраха доотвращения. Яопустилась наколени рядом сней исняла снее маленькое красное пальто. Потянулась, чтобы передать его Николасу, онвзял его иповесил рядом сосвоим.
Вхолле появились Уилл имама. Никпридвинулся ближе кМэдди, которая встала между нами, спрятав свою маленькую головку заменя. Онавдруг стала нервной изастенчивой.
–Привет, Мэдди!– мама поприветствовала ее, когда подошла кнам.– Ямама Ноа. Могуя рассмотреть твое великолепное платье?
Услышав, чтоона моя мать, Мэдди посмотрела наменя, ая спокойно улыбнулась ей, призывая выйти изукрытия.
–Тымама Ноа?– спросилаона, оглядывая ее сног доголовы снескрываемым любопытством.
–Да, яее мама, аеще я замужем затвоим отцом, заУиллом,– ответилаона, когда он подошел. Нервозность Уилла чувствовалась ввоздухе; яникогда невидела его таким ипоняла, насколько эти выходные важны длянего.
Мэдди подняла свои маленькие голубые глазки наотца инадула губы.
–Оннемой отец.
Ее голос прозвучал резко. Божемой, всемь лет она уже могла заморозить своими словами четверых взрослых! Тогда Ник решил вмешаться. Оннаклонился, подхватил Мэдди наруки иначал ее щекотать. Девочка отвлеклась иначала смеяться.
Уилл, казалось, начал оправляться отшока, оттого, чтоего дочь так открыто отвергла его, изаставил себя улыбнуться.
–Давайте есть!– весело предложил он.– Тамеды нацелую армию, такчто наедимся доотвала!
Мы прошли вгостиную, гдеуже были другие гости. Мэдди, казалось, обрадовалась, увидев двоих детей, скоторыми можно поиграть. Онапобежала кпоезду сдистанционным управлением, который Уилл собрал длядетей, чтобы развлечьих, исела, чтобы посмотреть, какони управляют маленькими составами. Язаметила, чтоУилл неможет оторвать глаз отМэдди, изадавалась вопросом, чтоже он будет делать, чтобы добиться признания дочери.
Я собиралась последовать заней ипоиграть сдетьми, каквдруг Ник взял меня залокоть иповел обратно вхолл, подальше отвсех.
–Тыостанешься навыходные?– спросил он, ипо выражению его лица я поняла, чтоему, каки мне, несильно хочется снова быть вместе пододной крышей.
–Уеду впонедельник, вовторник уменя экзамен поправу,– ответилая, какбудто это могло его заинтересовать.
Насамом деле, теперь, когда он снова был рядом, янемогла перестать думать отом нашем разговоре ио его фотографиях сСофией, которые я видела вжурнале. Ярость внутри меня, которую я пыталась глубоко запрятать, вырвалась наружу, больше непозволяя мне держать себя вруках.
–Имнужно было предупредить меня,– сказал он больше себе, чеммне.
Его слова меня задели. Онбыл неединственным, кому ненравилась эта ситуация.
Я собралась уйти, хотела убежать подальше отнего, ноон снова схватил меня заруку. Яненавидела его прикосновения иизо всех сил дернулась, чтобы высвободиться. Встала перед ним иувидела, чтоон смотрит наменя как-то странно: нето смущенно, нето раздраженно.
–Прежде чем войти вкомнату…– начал он, неглядя мне вглаза,– запомни, чтомоя сестра ничего незнает онашем разрыве.
Какя идумала.
–Почему ты несказал ей, чтомы больше невместе?– обвинила егоя, едва сдерживая накопившуюся ярость.
–Онаребенок, онанепоймет.
Я подняла глаза кпотолку игромко фыркнула.
–Такой утебя план, да, Николас? Делать вид, чтоничего непроизошло? Мыуже пробовали это, ини кчему хорошему это непривело.
Черт, мненестоило упоминать ту нашу страстную встречу вНью-Йорке, ноя говорила нетолько оней. Николас невольно перевел взгляд намое лицо и, увидев его выражение, отвернулся, проведя рукой поволосам.
Когда он снова повернулся комне, токазался немного нервным иобеспокоенным.
–Язнаю, чтонедолжен тебя просить, ноя нехочу говорить ей. Покрайней мере, сейчас, когда ее родители разошлись итеперь ей нужно приспосабливаться кновой семье…– Янемного успокоилась, видя его состояние. Вего глазах отражалась тоска, ия знала причину: страдала его младшая сестра, этапрелестная девочка.– Мэдди безума оттебя, онанепереставала спрашивать меня отебе, ия просто…
–Тыскрыл отнее правду,– закончила я занего.
–Хороший способ сказать, чтоя солгал тебе, нода,– сказал он, слегка улыбаясь.
Я посмотрела наего губы… Яуже ине могла вспомнить, когда он впоследний раз улыбался мне, ина мгновение я растворилась вэтой улыбке.
–Слушай, янебуду притворяться, ладно? Давай просто попробуем поладить вэти выходные, ради Мэдди иради нас. Обещаю невести себя какублюдок.
Я нервно закусила губу. Естьли унас шанс напримирение?
Неуверена, смогули я сделать то, очем он меня просил. Нетогда, когда один только взгляд нанего все еще причинял мне сильную боль, которая усиливалась отосознания того, чтоон влюблен вдругую ичто он лгал мне. Яотвернулась изаглянула вгостиную. Мэдди была одна, чужая всвоей семье, которую едва знала. Онанапомнила мне меня, когда я впервые попала вэтотдом.
