14
Ноа
Я услышала шум ибессознательно открыла глаза. Сначала я непоняла, гденахожусь, нозапах вокруг успокоил меня: ядома. ЯсНиком.
Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, чтопоследняя фраза неимеет никакого смысла… покрайней мере, сейчас. Яулеглась нанезнакомую кровать иблагодаря слабому свету, просачивающемуся через приоткрытую дверь, смогла разглядеть окружение. Наконец, стяжелым сердцем я соскочила скровати ивышла вгостиную. Светбыл выключен, ибыли включены только несколько тусклых огоньков, которые недают споткнуться, если вы просыпаетесь посреди ночи, чтобы выпить стакан воды. Япрошла босиком, пока неувидела его: онсидел надиване перед стеклянным столиком, гдестояли стакан инаполовину пустая бутылка, упершись локтями вколени иобхватив голову руками. Наверное, длянего это был удар ниже пояса, когда я лежала вего постели, какни вчем небывало, будто это была моя квартира, ия имела какое-то право дожидаться его прихода. Ячувствовала себя лишней.
Должно быть, ячем-то выдала свое присутствие, потому что его голова медленно повернулась вмою сторону. Егоглаза сверкнули, и, увидев, каксильно сжалась его челюсть, язахотела тутже убежать. Ноя знала его, знала достаточно, чтобы понимать, чтоподвсей этой ненавистью, которая, казалось, поглотила его, любовь, которую он испытывал комне, всееще была вего сердце, каки вмоем, ожидая подходящего момента.
–Чтоты здесь делаешь, Ноа?– спросил он, ия чуть нерухнула отгнева вего голосе.
–Яздесь из-за тебя,– ответилая, слегка пожав плечами. Мойголос казался эхом его. Николас откинулся наспинку дивана и, тяжело вздохнув, закрыл глаза.
–Тыдолжна уйти… Тыдолжна уйти измоей жизни,– сказал он, всееще неглядя наменя.
Он наклонился, намереваясь налить себе еще один бокал, ноя нехотела, чтобы он напился, нет, яхотела, чтобы он был трезв, трезв дляменя, потому что мне нужно было, чтобы он ясно понял, чтоя собираюсь ему сказать.
Я подбежала кнему, взяла бутылку, скрестив пальцы отстраха, вырвала изего рук ипоставила обратно настол, подальше отнего, отнас.
Он поднял взгляд. Стоямежду его ног, яувидела, чтоего глаза покраснели, ноне только оталкоголя.
Я протянула руку, намереваясь погладить его поволосам. Боже, нужно было стереть это выражение боли сего лица, боли, которую вызвалая, ноего рука схватила меня зазапястье, прежде чем я кнему прикоснулась. Пусть это был игрубый жест, ноего рука прикасалась комне, адля меня этого уже было достаточно. Искра, которая всегда зажигалась между нами, эточувство огня, чистое плотское желание, тоже желание, которое мы испытывали стого самого момента, какя вошла вкухню его старого дома инашла его там, ищущего что-то вхолодильнике. Ужетогда я поняла, чтобольше себе непринадлежу.
Несколько секунд он колебался. Казалось, онидлились вечность, нопотом потянул меня ксебе, моетело врезалось вего грудь, иего руки усадили меня надиван, рядом сего бедрами. Яобхватила его затылок, аон взял меня заталию. Нашиглаза встретились вполутьме, имне стало страшно продолжать. Ярастерялась, ион тоже. Будто мы хотим спуститься собрыва, и, если нам повезет, мыупадем вводу, номожем иупасть накамни, аузнаем это, только когда прыгнем.
Он смотрел наменя секунду, которая дляменя длилась вечность, азатем поцеловал меня, сделав это так резко инеожиданно… Моигубы раскрылись, иего язык проник вмой рот, отчего я вздрогнула. Вскоре мой язык обвил его, будто отэтого зависела моя жизнь. Яобхватила его затылок, чтобы притянуть ксебе, онласкал мои бедра, отколена доягодиц, крепко сжимаяих. Нашитела практически терлись друг одруга, доставляя нам неземное наслаждение. Какдавно мы небыли вместе… слишком давно… Безнего я ничего нечувствовала, абсолютно ничего. Ядаже поверила, чтомое тело умерло, чтолибидо исчезло после расставания, нокакже я ошибалась! Отего ласки, простого прикосновения рук, япотеряла голову.
Я отстранилась, чтобы вдохнуть немного воздуха, иего губы стали целовать мой подбородок, отчего поспине побежали мурашки. Егогрудь была обнажена, амои пальцы спустились сего шеи истали ласкать пресс. Каждый его мускул напрягался отприкосновения моих пальцев.
Николас зарычал иотвернулся отмоей шеи, стараясь заглянуть вглаза.
–Чего ты отменя хочешь, Ноа?– спросил он, хватая меня заруки иотталкивая отсебя.
Я смотрела наего торс, напот, который блестел наего коже отнапряжения, которое мы оба испытывали примысли, чтовот-вот произойдет то, чтоперевернет наш мир… снова.
–Просто… давай забудем…– попросила я скомом вгорле,– хотябы нанесколько минут… Просто притворись, чтопростил меня.
Я заметила, какего грудь поднимается иопускается, икак он ослабляет хватку, которой держал мои руки. Яосвободилась иснова начала ласкать его волосы, заставив сосредоточиться только намне, ане натом, чтонас окружало. Наэтот раз я поцеловала его. Боже, какже он хорошо меня знал! Егопоцелуи– это то, чего мне больше всего нехватало, онибыли моим наркотиком. Явошла вовкус, итеперь нужно было чувствовать его губы повсюду, януждалась вних доболи.
–Ясделаю это…– заверил он, отодвигая спинку дивана, чтобы прильнуть комне. Мыгромко дышали.– Нанесколько минут я забуду отом, чтоты сделала снами, нозавтра ты уйдешь измоей жизни иоставишь меня впокое.
Мое сердце остановилось. Казалось, чтооно замерло. Ноя заставила себя необращать внимания наего слова. Онзабудет… Онведь так исказал, да? Этого было достаточно, завтра я разберусь состальным.
Я кивнула, понимая, чтоон лжет, ноне собиралась отказываться отвозможности побыть сним. Менее чем заполчаса мне удалось снова почувствовать себя живой, ия немогла отказаться отэтого.
Его руки ссилой схватили меня забедра, онподнялся сдивана, приподняв именя. Яобхватила его шею руками ипоцеловала его губы. Каквкусно они пахли! Онипахли им, моим Ником, человеком, которого я безумно иотчаянно любила.
Он отнес меня всвою комнату иосторожно положил накровать, так, словно боялся, чтоя исчезну. Самон остановился визножье кровати, наблюдая замной. Яоперлась налокти, привстала ипосмотрела нанего. Какможно быть таким идеальным? Еговолосы были взъерошены, губы выглядели опухшими после поцелуев, двухдневная щетина манила коснуться ее. Раньше она царапала мою кожу, номне было всеравно. Внезапно мне захотелось, чтобы она царапала меня вдругих частях моего тела. Язадрожала отжелания, чистого иплотского, которое испытывала только кнему.
–Мынебудем трахаться,– проговорил он, расстегивая ремень брюк ибросая его напол. Удивление иразочарование проступили намоем лице. Сейчас он улыбался нетак, какраньше, нес теплотой, похотью илюбовью, а, скорее, каквзрослый, который объяснял что-то очевидное десятилетней девочке, которая внего влюбилась. Ладно. Номожно ведь заняться икое-чем другим?
Он подошел комне, устроившись между моих ног, положил руку мне наживот и, слегка надавив, заставил лечь наматрас. Затем он наклонился ипотянул мою юбку, пока неснял ее иотбросил напол. Коленом раздвинул мне ноги, аего руки задрали мою футболку, сняли ее через голову иотбросили подальше.
