–Не так уж плохо?!– восклицаю я.– Ну конечно, все еще хуже. Я самовлюбленная шлюха и бесцеремонная алкоголичка. Я никогда не покупаю печенье у девочек-скаутов. Вешаю трубку, когда мне звонят из благотворительных организаций. И сплю с женатыми мужчинами, ради всего святого! Признайте уже, что я попаду прямиком в ад.
Дженна очень старается, чтобы это не прозвучало как нагоняй, но получается у нее не очень:
–Скайлар, ты так поступаешь каждый раз. Напиваешься, потом просыпаешься в постели у первого встречного, а потом рассказываешь нам, какой ты плохой человек. Если тебе все это так надоело – а я думаю, что выражу наше общее мнение, если скажу, что нам это ужасно надоело,– то сделай уже с этим что-нибудь.
Я перевожу взгляд с одной подруги на другую, а они следят за моей реакцией. Они все такие идеальные, что просто охренеть можно! Дженна – литературный агент и лучшая подруга Бэйлор – помолвлена с парнем, который тренирует бэттеров бейсбольной команды «Янкис»
[1]. Она помогает в благотворительной организации, основанной этой командой, которая собирает деньги на вакцинацию детей вАфрике. Минди из богатой семьи, но она отказывается жить за счет своего отца, поэтому работает официанткой, пока учится в университете на физического терапевта. Ну и, разумеется, Бэйлор – известная писательница. Она наконец воссоединилась с любовью всей своей жизни, и они ждут второго ребенка. Даже моя младшая сестренка Пайпер воплощает свою мечту, путешествуя по миру со своей лучшей подругой.
У всех что-то происходит. А у меня что?
Мужчину… не хочу.
Детей… ненавижу.
Счастье… сильно переоценено.
Чувство собственного достоинства… отсутствует.
Самоуважение… уехало в отпуск вместе с чувством собственного достоинства.
Единственное, что у меня есть,– это моя работа. Мне нравится управлять нью-йоркским рестораном «УМитчелла». Мои родители практически полностью препоручили мне его. Да, они, конечно, отслеживают ситуацию и появляются хотя бы раз в неделю, чтобы убедиться, что я не облажаюсь и не разрушу их империю, но сейчас они больше заняты рестораном номер три на Лонг-Айленде. Моя работа – это моя жизнь. Моя жизнь – это моя работа. И мне это нравится. По крайней мере, нравилось, пока меня не настигло озарение десять минут назад. Но то было тогда, а это – сейчас. И сейчас я приказываю себе взяться за ум. Перевернуть страницу. Подвести черту. Сделать что-то со своей жизнью. Что-то значимое.
О боже! Я приняла экзистенциальную таблетку, и теперь она лезет из меня обратно – вместе с четвертой выпитой «Маргаритой».
–Ладно, допустим, я хочу измениться,– задумчиво произношу я.– Как я могла бы это сделать?
Мои подруги переглядываются между собой. Я знаю, что они сейчас думают. Я хочу послать их к черту, но они слишком хорошо меня знают. Они думают, что мое желание скоро улетучится. Я уверена, что десять раз в неделю заявляю, что хочу что-нибудь в себе изменить. Но они хорошо знают, что я говорю это неискренне. То есть говорила. До настоящего момента.
–Ну а что именно ты хочешь изменить?– спрашивает Минди.– Я имею в виду, что у тебя поле непаханое.
Остальные девушки смеются, а я дуюсь, хотя это правда. Минди примирительно накрывает мою руку ладонью.
–Скайлар, ты же знаешь, что я тебя люблю. Я буду во всем тебя поддерживать и помогать, чем только смогу.
Я смотрю на свою привлекательную «Маргариту».
–Мне надо перестать пить.
Все кивают в знак согласия.
–Мне надо перестать трахаться.
Еще более энергичные кивки.
–Мне надо что-то сделать со своей жизнью – что‐то очень значительное.
Тут они хмурят брови.
Пока они размышляют, я пью. Бэйлор скептически наблюдает за тем, как я опустошаю свой стакан.
–Я же не имела в виду, что мне надо бросить пить прямо в эту секунду!– огрызаюсь я.– Завтра. Я начну завтра. И я открыта для ваших предложений,– говорю яим.
Дженна поворачивается ко мне с дурашливой улыбкой.
–Ты могла бы стать монахиней. Это покрывает все пункты. Никакого секса, никакой выпивки.– Она задумчиво хмурит брови.– Подожди-ка, монахиням ведь нельзя пить, да? И что может быть значительнее, чем служить Самому Главному, а?
–Монахиней?– встревает Бэйлор.– Мы вообще-то о моей сестре говорим. Давайте будем реалистами.
Я показываю ей язык, как капризный пятилетний ребенок.
–Придумала! Ты могла бы вступить вКорпус мира
[2],– предлагает Минди.– Они помогают людям по всему миру, и тебе пришлось бы ездить в очень удаленные места – где, наверное, нет красивых мужчин и алкоголя.
Я качаю головой:
–Нет. Я люблю свою работу. И не оставлю ресторан. Нужно придумать что-то другое.
–Ты могла бы растолстеть,– говорит Дженна.– Ну, чтобы отпугнуть мужчин.
Я закатываю глаза:
–Во-первых, есть парни, которым нравятся толстые девушки. А во‐вторых и в‐третьих, как это решит мою проблему с алкоголем и позволит мне стать благодетелем человечества?
–Да, пожалуй, ты права.– Дженна внимательно смотрит на меня, ожидая вдохновения.
Бэйлор гладит свой растущий беременный животик.
–Ты могла бы залететь,– дразнит меня она.– Это точно решит первые две проблемы. Мужчин редко привлекают беременные женщины – если только это не твой суперсексуальный муж.
Бэйлор вздыхает, и я точно знаю, что в мыслях она сейчас со своим мужчиной.
–Фу-у-у! Не заставляй меня представлять себе, как вы сГэвином занимаетесь грязным сексом!– Я вздрагиваю от отвращения.– И ты можешь себе представить меня беременной? Боже, только не это! Я ненавижу детей!
–Ты же любишь Мэддокса.– Бэйлор с нежностью смотрит на меня.
–Конечно, люблю. Я же в любой момент могу вернуть его обратно,– объясняю я.– Залететь было бы почти хорошей идеей, если бы не означало, что я останусь с сопливым сорванцом и каким-нибудь безработным неудачником в качестве его папаши.
Минди распрямляет спину:
–Ты могла бы родить ребенка для кого-то другого.
–То есть отдать ребенка на усыновление?– спрашиваю я, в сомнении морща лоб.
–Нет, ты могла бы стать суррогатной матерью,– с воодушевлением говорит она, словно только что придумала самую гениальную из всех гениальных идей.– Ну ты знаешь, тебя оплодотворяют в какой-нибудь лаборатории, ты вынашиваешь чьего-то ребенка, а потом отдаешь его, как только он из тебя вылезет. Это было бы идеальным решением.
