Развернувшись, я оказываюсь нос к носу с офицером Шульцем, который снова подошел ко мне слишком близко.
–Что вы тут делаете?– изумленно спрашиваю я.
–Ты не отвечала на мои звонки и сообщения.
–Я работаю,– сердито бросаю я.– И не имею привычки носить телефон на бедрах.
Мужчина не отходит, между нами всего несколько дюймов. Я зажата между ним и «Камри». Рана на голове пульсирует, а сердце до сих пор оглушительно бьется от испуга.
–Не могли бы вы отойти?– прошу я.– У меня кровь.
–Дай посмотрю,– говорит Шульц.
–Мне не нужна ваша помощь.
Не слушая, он сажает меня на ближайшую скамейку, берет кипу бумажных полотенец и прижимает к моему виску. Полицейский сидит рядом, его загорелое лицо совсем близко. Я могу почувствовать мятный запах жвачки в его дыхании.
–Прости, что застал врасплох,– говорит он.
Шульц улыбается и совсем не кажется огорченным.
–Вам нельзя здесь находиться,– бормочу я.– Если кто-то увидит…
–Но я не в форме.
–И что? Вы не местный. Вас легко заметить. И, не хотелось бы вас разочаровывать, но от вас за милю разит копом.
–Да ладно,– говорит он.– В этой одежде?
Сегодня на нем гавайская рубашка и бриджи. Этот наряд, конечно, не так бросается в глаза, как его спортивная экипировка, но все же не вполне подходит рядовому туристу. Все дело в его стрижке, осанке и цепком взгляде, с каким Шульц осматривает комнату. Туристы куда более безмятежны.
–Что ты для меня подготовила?– спрашивает он.
Я выпаливаю то немногое, что почерпнула на последней вечеринке Ливая,– в основном это имена людей, которые покупали наркотики.
Похоже, Шульцу это не очень интересно.
–А как насчет его поставщиков?– перебивает меня полицейский.
–И как я должна это выяснить? Ливай даже не испытывает ко мне симпатии, не говоря уж о том, чтобы доверять.
Впрочем, есть кое-что, что могло бы его заинтересовать.
–Сионе избил Неро Галло до полусмерти,– говорю я.– Вам следует его арестовать.
–Арестовать его?– фыркает Шульц.– Я бы скорее дал ему медаль.
Я раздраженно вздыхаю.
–Вам нет дела до преступлений, которые я видела. Так что я не знаю, что еще вам рассказать,– говорю я.
–Можешь начать с того, что ты делала в «Альянс-банке»,– холодно замечает полицейский.
Мое горло сжимается.
Откуда он знает?
Эта сволочь следит за мной.
Я бы сказала, чтобы он отвалил, но вместо этого разыгрываю из себя дурочку.
–Я открывала там счет,– говорю я.
–Неплохая попытка,– презрительно улыбается Шульц.– У тебя нет таких средств, которые заинтересовали бы Рэймонда Пейджа.
–Вы удивитесь, но, покопавшись в диванных подушках, я обнаружила почти тридцать восемь долларов.
Полицейский не оценил шутку. Он сильнее прижимает комок бумажных полотенец к моей голове, отчего я морщусь.
–Это для тебя какая-то шутка?– рычит мужчина.
–Я вовсе не считаю слежку смешной,– яростно отвечаю я.
–Я следил не за тобой,– говорит Шульц.– Я преследовал твоего дружка Неро.
–Я его там даже не видела,– вру я.
–А его новую девушку ты видела?– тихо шипит Шульц.
Горло перехватывает так сильно, что я едва могу дышать. Я снова чувствую вспышку горькой зависти, вспоминая, как идеально смотрелись вместе Неро и Белла. Вот с такой девушкой следует встречаться Галло, если он когда-нибудь захочет отношений. Богатой. Красивой. С хорошими связями.
Я гребаное ничтожество. Посмешище. Можно ли представить, чтобы Неро познакомил меня со своей семьей? Да никогда в жизни. Я вас умоляю, мой отец пылесосил Энцо Галло салон. С таким же успехом можно было встречаться с дочерью своей горничной.
–Вы про Беллу?– надтреснутым голосом уточняю я.
–Разумеется. Про кого же еще?
–Не знала, что они встречаются. Молодцы.
Это жалкая ложь. Шульц даже качает головой оттого, как же глупо это звучит.
–Говорят, они то сходятся, то расходятся еще со времен старших классов,– продолжает коп, глядя мне прямо в глаза.– Должно быть, она настоящая тигрица в постели. Такое часто бывает с девочками, недополучившими отцовскую любовь…
–Я уже сказала,– шепчу я.– Я с ними не общаюсь.
–Точно,– медленно кивает Шульц.– Ты одиночка. Неудачница. Верно, Камилла?
Боже, как же я ненавижу его. Мужчина продолжает прижимать салфетки к моему лицу, сильно надавливая большим пальцем на рану. Нарочно делая мне больно.
–Ага,– отвечаю я.– Думаю, в этом мы с вами похожи. Учитывая, что мы ходили в одну школу, но ваше имя ни разу не всплывало в разговорах.
Я вижу, как заходили желваки у него на лице. Да уж, полицейскому такое не по нраву. Задевать других куда приятнее, чем получать самому.
–Вы, кажется, спортсмен,– продолжаю я.– Дайте угадаю – вас взяли в команду младшеклассников, но в основную вы так и не попали. Не довелось носить командную куртку школы.
–Не довелось,– тихо говорит Шульц.– Но с тех пор я получил немало наград. Упрятал за решетку разный чикагский сброд. Гребаных крыс, разносящих грязь по этому городу.
Я отвожу его руку и встаю со скамейки.
–Знаете,– говорю я.– Не все хотят быть крысами. Некоторым просто не повезло родиться в канаве.
Шульц встает следом. Полицейскому не нравится, что я возвышаюсь над ним,– это он должен смотреть на меня сверху вниз.
–Избавь меня от рассказов о твоей печальной судьбе, Камилла,– говорит он.– Ты делаешь выбор каждый день. Так же, как и все.
–Вы действительно видите героя, когда смотритесь в зеркало?– спрашиваю я.
–Меня вполне устраивает то, что я там вижу,– отвечает мужчина.– Я знаю, что ты близка с Неро. Не может быть совпадением, чтобы вы каждый раз оказывались в одно время в одном месте. Ты будешь следить за ним и докладывать мне. Больше никакой чепухи, Камилла. Это последнее предупреждение.
Он сует руки в карманы, задирая подол своей идиотской гавайской рубашки. Я вижу блеск пистолета, заткнутого за пояс. Беззвучная угроза.
–Не возвращайтесь сюда,– говорю я.
–А ты не вынуждай меня,– резко бросает он.– Здесь воняет.
Полицейский разворачивается и решительно удаляется.
Ноги подкашиваются, и я падаю обратно на скамью.
Шульц гребаный идиот.
Нет ничего такого в запахе бензина и машинного масла.
