– Чудесное зрелище! – пробормотал он, чувствуя, как разыгрывается аппетит.
Малькольм сел на свое место и расцвел довольной улыбкой:
– Завтрак – моя любимая трапеза дня. Обедом обычно распоряжается Фиона, так что мне приходится…
Малькольм оборвал фразу на полуслове, заметив на лице своего друга удивленное выражение.
– Не обращай внимания, просто наслаждайся едой, – торопливо сказал он и, полуобернувшись к старому лакею, заорал: – Кетрон, скажи леди Стратмор, что у нас гость!
Старик повернулся к хозяину и, приложив ладонь к уху, переспросил:
– Что?
Малькольм тихо выругался и снова громко повторил свою просьбу.
– Хорошо, милорд, – кивнул лакей и, шаркая ногами, невероятно медленно направился к двери.
Как только он вышел, Малькольм придвинул свою тарелку поближе, взял вилку и возобновил трапезу.
– Ну, как поживают твои братья? – поинтересовался он у Девона.
– Чейз недавно женился, Брэндон вернулся из свадебного путешествия несколько месяцев назад, Энтони с Анной собираются родить еще одного ребенка.
– Чейз женился? И Брэндон тоже? Боже правый, да они все с ума посходили! – Малькольм подозрительно оглядел Девона: – Надеюсь, это чертово кольцо не у тебя?
Тот молча кивнул.
– Черт побери! Я так и знал! – вырвалось у Малькольма.
– Ну и что из этого? – пожал плечами Девон.
– Как что? – широко раскрыв глаза, откинулся на спинку кресла Малькольм. – Это значит, что твоя песенка спета, дружище!
– Ничего подобного, – с неожиданной резкостью ответил Девон.
– И как же ты собираешься спастись? – расхохотался его друг.
– Буду заниматься делами старшего брата, – буркнул Девон, придвигая свое кресло ближе к столу. В этот момент его ушибленная утренней гостьей голень ударилась о ножку стола, и он поморщился от боли.
Малькольм сочувственно кивнул:
– У этого стола ножки расположены очень неудобно.
– Дело не в столе. Просто на этом месте у меня уже есть синяк, поставленный одной строптивой лошадкой.
– Лошадкой?
– Да, лошадкой с удивительно зелеными глазами, – неожиданно для себя улыбнулся Девон. Странное дело – всякий раз, когда он вспоминал сочную служанку, ему хотелось улыбаться.
– И в теле? – понимающе улыбнулся Малькольм.
– Не то слово, и в туфлях с подкованными каблуками. – Девон потер дважды ушибленную голень. – Кажется, ей не понравились мои слова, и она ударила меня не хуже моего нового жеребца.
– Что же ты ей сказал?
– Да ничего такого! Просто потребовал от нее поцелуя в качестве вознаграждения за то, чтобы выпустить ее из моей комнаты, а она вдруг обиделась.
– Да, тебе попалась лошадка с горячим норовом! – согласился Малькольм, намазывая повидло на поджаренный хлеб. – Где же ты повстречал ее? В какой-нибудь таверне по дороге сюда?
– Нет, здесь, в замке, в Голубой комнате.
Смех замер на губах Малькольма, странный огонек блеснул в его глазах. Опустив взгляд, он в задумчивости уставился на кусок хлеба с повидлом и тихо переспросил:
– Как ты сказал? В Голубой комнате?
– Да, – насторожился Девон. – А что?
– Нет, ничего, – встряхнулся Малькольм. – Скажи, как ты оказался в Голубой комнате?
– Это была единственная чистая комната, где я мог переночевать, – успокоился Девон. – Когда я проснулся сегодня утром, в комнату явилась служанка и заявила, что это ее спальня. Я пообещал убраться из комнаты после поцелуя.
Малькольм поднес ко рту хлеб с повидлом, но потом снова положил его на край тарелки, так и не откусив ни кусочка.
– И она согласилась? – тихо спросил он.
– Во всяком случае, не сопротивлялась, пока я ее целовал, – усмехнулся Девон.
На шее Малькольма появились красные пятна.
– Она позволила тебе поцеловать себя?
– Ну да! Потом я попросил, чтобы она поцеловала меня, вот тут-то она и взбесилась.
– И все же она позволила тебе один раз поцеловать себя, – повторил Малькольм, словно не веря своим ушам.
Девон нахмурился, чувствуя какой-то подвох.
– Что в этом такого? Она горничная твоей жены?
– Горничная? О нет! – засмеялся Малькольм. – Ее зовут Кэт. Расскажи мне подробнее о том, что произошло между вами.
Значит, девицу зовут Кэт? Наверное, от полного имени Кэтрин.
– Да рассказывать больше вроде нечего, – пожал плечами Девон, недоумевая относительно такой неожиданной заинтересованности со стороны друга.
– И какого ты мнения об этой Кэт? Она хороша, не правда ли?
Это слово не совсем подходило для рыжеволосой Кэт. В сравнении с ее женскими достоинствами оно казалось бледным и бесцветным. То ли дело «обольстительная»! Сочная, рыжеволосая, зеленоглазая…
– Да, она женщина приметная, – сдержанно отозвался Девон, не желая слишком много открывать другу. Кто знает, не хочет ли он сам приударить за красоткой?
После короткой паузы Девон поинтересовался:
– А почему ты об этом спрашиваешь?
– Да просто так, – с деланным безразличием махнул рукой Малькольм. – И долго вы болтали друг с другом?
– Всего несколько минут. Она оказалась смышленой. Насколько я понимаю, ты знаком с ней, не так ли?
– Да, – скривил губы Малькольм. – Поэтому я удивлен, что она всего лишь ударила тебя по голени, а не выцарапала вдобавок глаза.
– Согласен, она женщина храбрая. Кстати, она угрожала оторвать мне… хм… некий отросток, как она выразилась. Тот самый, которым я так дорожу и без которого не могу представить свою жизнь.
– Не может быть! – расхохотался Малькольм.
– Еще как может! – горячо возразил Девон. – Я пытался уговорить ее рассмотреть этот отросток поближе, вместо того чтобы грозить оторвать его напрочь, но она отказалась… Да что ты так смеешься?
Задыхаясь и краснея, Малькольм хохотал во все горло, откинувшись на спинку кресла.
– Нн-не… не говори м-м-мне… не говори больше ничего… прошу тебя! – едва смог выдавить он между приступами безудержного хохота.
Это было уж слишком! Малькольм всегда любил посмеяться, именно эта черта нравилась в нем Девону. Но на этот раз его смех показался ему обидным, потому что он смеялся не вместе с Девоном, а над Девоном. Поэтому он сказал ледяным тоном:
– Прошу прощения, но не вижу ничего, что могло бы вызвать столь безумный хохот.
