— Ну так ты и один вон справился.
— Это я от неожиданности, — нервно хихикнул тот.
— Так и мы никого оповещать не собирались. Кстати, я тебя на стене еще полчаса назад засек. Где столько валандался?
— Да так, по мелочи. Пожег кое-что, побил… Пчелок погонял, опять же. А мы сейчас куда?
— Н-да… — странно глянули на него в полутьме. — Полагаешь, вариантов прям масса?
— Ладно, уел. В посольство, что ли?
— Куда ж еще? Там тебя заждались.
— Так папенька что, и правда здесь? — вытаращился Дари.
— Ну, не знаю как там э-э… папенька, а Ворон здесь уже часа три. И все эти три часа рвет и мечет, рвет и мечет… Не знаешь, случайно, на посольские руины экстерриториальность распространяется?
— Знаю. Распространяется. Если, конечно, он и флаг над ними не порвет и не смечет. Что, все настолько плохо?
— И даже еще хуже, — кивнул его собеседник, после чего притих, и дальше до места ехали уже молча.
Что дело и вправду швах, Пепел понял, как только выгрузился из экипажа перед входом в представительство империи в Нассагонте.
— М-мальчишка! — Ретен стоял на верхней ступеньке лестницы и смотрел так, словно едва сдерживался, чтоб прям сходу не навалять ему по шее — от полноты чувств, не иначе. — Скажи спасибо, что все обошлось и никто не пострадал!
— Как это не пострадал? — хмыкнул парень, старательно обходя папеньку по широкой дуге. — Да там дохрена пострадавших, на самом деле! Начиная с котиков и кончая достоинством сьера Фирмиллита.
— Эрдари!
— Что?!
— У тебя полчаса, чтобы смыть краску, заплести косы и переодеться. Бегом!
— Э-э… — охренел тот ожидая чего угодно, но уж никак не этого. — А спросить меня ни о чем не хочешь? Совсем-совсем?
— Бегом, сказал! Нас уже ждут!
— Все равно не понял, — мотнул тот башкой, но послушно и даже охотно свернул, куда показали — к ванной. — Эй, да иду же я, иду! За ухо-то зачем?!
— За цирк! За вечный твой цирк, в который ты умудряешься превратить что угодно! И за мои нервы!
— Ага. Ну так с нервов и нужно было начинать… Ай! Оторвешь же совсем! Особая примета получится, и как мне с ней потом родине служить?..
Ретен неожиданно развернул его к себе и крепко, по-мужски обнял:
— Слава всем богам, что цел! Все, иди, нам действительно стоит торопиться.
И вот тут Дари по-настоящему растерялся:
— Да не переживай ты так, правда. Уверен, задержись я там еще на денек, они б тебе еще и пару ящиков своих ароматов не пожалели, лишь бы ты меня от них забрал.
— Так чего не задержался?
— Э-э… — озадачился Пепел. — Что, вот прям настолько парфюмерии захотелось?
— Эрдари, я спрашиваю тебя «почему»?
— Так сведений поднакопилось. Решил, пора ими с тобой делиться. Но если б я знал про твою тягу к ароматам…
— Ладно, иди уже! По дороге, пока ехать будем, расскажешь.
— Подожди секунду! — почесал тот нос. — Куда ехать? И что значит «нас ждут»? Кто мог знать, что все выйдет именно так?
— Лаис, разумеется. У нее после четырех кристаллов такие интересные идеи появляются, просто оторопь берет.
— Верю, ага, — подтвердил парень.
— Так вот она и сказала, что сюда я обязательно должен въехать вместе с тобой. Обязательно. Причем строго официально, со всеми положенными документами. Пришлось срочно по всему управлению похожего парня искать, парик ему подбирать…
— Понял теперь. Ну что ж, умница сестричка.
— Как и всегда, — пожали плечами в ответ без капли сомнения.
— Угу. Тогда я быстро, жди… И это… попроси, чтоб из кухни принесли чего найдется. Жрать хочется — сил нет.
глава двадцать первая
Генерал Сорвени свалился на Таронку как коршун в курятник — стремительно, внезапно и с высоты. Дирижабль, подкравшийся к крепости в густых сумерках, караульные заметили слишком поздно, и времени не хватило даже на свеженьких развалинах порядок навести, не говоря уж про все остальное. Так что реакция на внезапное появление инспекции оказалась вполне подходящая — гомон, крики и бестолковая беготня в комплекте.
— …! — с удовольствием, прямо-таки смакуя, обозрел всеобщий переполох генерал, спускаясь по трапу только что расчаленного на «Высоком носу» воздушного судна. — Давно не видел столь образцово-показательный бардак.
— Странно, — Лаис, осторожно ступающая рядом, напротив, нахмурилась. — Не думала, что в вашем ведомстве это прям уж редкость. Скорей наоборот.
— Нет. Вот что б до такой степени — редкость. — И внезапно рявкнул, накрывая голосом всю крепость целиком, а то и с запасом: — Смир-р-рна!
После такого в момент стушевался и заглох даже набатный колокол, а гарнизон, кажется, вообще провалился сквозь землю полным составом, включая жен и детей. И в наступившей тишине очень четко прозвучала следующая, уже не настолько раскатистая команда:
— Коменданту крепости — прибыть и доложиться по обстановке! Немедленно!
Стоя на самом краешке полуобрушеной галереи и сильно рискуя свалиться вниз, куда уже давно канула не существующая теперь часть этого перехода, Норин еще и шею вытягивала, вслушиваясь в отдаленный и искаженный причудливым эхом диалог. Увы, безуспешно. Все, что удавалось уловить, было ею даже не услышано, а скорей угадано — по тону, по жестам, по общему настроению разговора. Тот, с кем сейчас секретничал Скирн, пытался на чем-то настоять. И, кажется, пройти внутрь галерей. Брат коменданта, наоборот, не пускал его, перекрывая вход, да еще и не сильно стремился слушать то, что ему вещали быстрой скороговоркой. Норин вдруг непроизвольно подалась вперед — показалось, в той скороговорке она уловила собственное имя.
«Нет, непонятно ничего, демоны их всех дери!»
В нетерпении девушка сделала еще один маленький шажок и… Он явно оказался лишним.
— Рехнулась! — зашипела Литси, намертво вцепившись ей в пояс и удерживая уже чуть ли не на весу. — Совсем мозгов нет!
— Есть, — Рин с огромным трудом восстановила равновесие, понимая, что без помощи девчонки не справилась бы, и выдохнула: — Спасибо.
Да, поблагодарить было за что, единственным последствием неосторожности стали несколько камешков, с раскатистым стуком заскакавших по старой осыпи. Или не единственным? Потому что собеседникам внизу хватило и этого, чтобы сначала замереть, прислушиваясь, а потом, понизив тон, буквально за минуту о чем-то договориться и разойтись. Гость выскользнул наружу сквозь неприятно скрипнувшую дверь, из которой тут же потянуло сквозняком и запахом близкого леса, а комендантов братец, сноровисто задвинув за ним створку, начал старательно прислушиваться и приглядываться к окружающей темноте — в их с Литси сторону, в основном.
