Так что первым делом следовало заняться этим — остановить кровотечение, вернуть кожу на место, зашить и перевязать рану. Все остальное — потом. Хотя руку тоже придется собирать чуть не по кусочкам и хорошо, если ее удастся сохранить…
Через три часа непрерывных усилий стало понятно, что сохранят-таки. Да и с остальным тоже считай обошлось — при таком-то первоначальном диагнозе. Ресса и те, кто ей помогал, справились с задачей прекрасно и все сделали как нужно. Хотя вначале приходилось тратить силы еще и на то, чтобы отгавкиваться от желающих узнать, что там у них происходит и непрерывно ломившихся в двери госпиталя снаружи. Особенно с этим усердствовал почему-то Скирн. Но эту задачу взяла на себя бабушка Шарот и справлялась с ней на раз-два, кажется, даже получая удовольствие от процесса. До тех пор, пока не явился Роши и не разогнал там всех нахрен, запретив мешать медичке и тем, кто с ней. А потом еще и капитан Нокс пришел, установив у входа караул, и стало совсем спокойно.
Но все равно, когда операция закончилась, а пациента, так и не пришедшего в себя, вновь осторожно уложили на перестеленную кушетку, все четыре дамы вымотались словно грузчики в конце смены. Причем больше морально, чем физически.
— Молодец, девочка, справилась, — госпожа Шарот приобняла стоявшую над больным Фаэлин за талию. — Лучше бы не сделала даже твой декан.
— Да, — не стала она спорить, — но ресса Эрселин нам сегодня точно не помешала бы.
— Помешала.
— А?! — встряхнулась, наконец, та.
— Помешала бы, говорю, — ничуть не смутилась бабушка. — Тебе. Чувствовать себя, наконец, настоящим медиком, а не девочкой на подхвате.
— Ну, разве что с этой точки зрения, — устало хмыкнула Фэл.
— Не волнуйся, ты и в самом деле прекрасно сработала. Теперь только ждать.
— Да, — откликнулась ресса чуть бодрее. — Теперь только время…
И вдруг примолкла, глядя на девчонку, совсем недавно делавшую все наравне с остальными: смывавшую кровь и грязь, таскавшую, что велели, ворочавшую куда сказали… Но сейчас, когда все, что можно было сделать — сделали, она пристроилась в кресле возле кровати отца и задремала от навалившейся усталости. Лицо расслабилось, губы, сжатые раньше в упрямую складку, чуть приоткрылись, рыжеватые пушистые пряди выбились из-под тугой косынки и стало понятно, что она действительно совсем ребенок. И… Еще что-то проступило в этом лице, что показалось Фаэлин неожиданно знакомым, но при этом странно неуловимым. Чувствуя себя запутавшейся, девушка хотела было шагнуть ближе и разобраться-таки, но была остановлена:
— Пусть спит, — госпожа Шарот опять положила руку рессе на талию. — Славная девчушка.
— Славная, — охотно подтвердила Фэл, все еще продолжая приглядываться. Но потом тряхнула гудевшей от усталости головой и отвернулась. — Ладно, думаю нам всем стоит отдохнуть. Сейчас позову кого-нибудь, пусть пока присмотрят…
— Я присмотрю, не волнуйся, — бабушка Шарот, как ни странно, действительно выглядела вполне бодро. — И за ним, и за ней тоже. А там кто первый проснется — тот меня потом и сменит.
— Договорились, — ресса не стала спорить и послушно двинулась наверх к спальням, потянув за собой еще и Рин: — Пошли. Действительно, стоит выспаться, самое плохое и для него, и для нас будет ночью.
— Да, конечно, — осторожно высвободила руку Норин. — Но я чуть позже, ладно? Пойду все-таки гляну сначала, что там с подъемником. Заодно и расскажу остальным, как он — тоже ведь волнуются.
Когда Рин добралась до рухнувшего механизма, никого там уже не было. Девушка удивилась, конечно, но все равно полезла его осматривать — как и наметила. Еще и порадовалась, что никто не мешает и под руку не лезет.
Судя по всему, конструкцию эту строили тогда же, когда и саму крепость, вернее, даже раньше. Потому как именно с ее помощью наверх и затаскивали каменные блоки для и самих стен, и для всего остального, что потом строили внутри. И была та конструкция самая что ни на есть средневековая и примитивная — скользящий блок, закрепленный на балке, несколько толстых канатов и система противовесов, с помощью которой на тридцать с лишним метров и поднимали снизу груженую платформу. Зато и ломаться там было нечему, пока к этому простейшему механизму не присобачили паровой двигатель — не так уж и давно, кстати.
Вот как раз эту машину раненый унтер и собирался чинить, когда его привалило — об этом в госпитале вскользь упомянула Литси. А Рин немедленно насторожилась, потому как помнила, господина Штанзи вытаскивали совсем с другого края, оттуда, где ничего кроме балки с блоком не было и быть не могло. И это показалось ей странным.
Нет, с одной стороны, как бы и не удивляло, что деревяшка, прослужившая столько лет, все-таки развалилась, но с другой… Почему именно сейчас? Не когда поднимали груз и это было бы понятно, а когда механизм был полностью остановлен? И что под балкой делал Штанзи? Какого демона он вообще полез туда, где ни единого механизма сроду не было и починки ничего не требовало?
Вот со всеми этими вопросами Рин и хотела разобраться прямо сейчас, пока склонные к порядку вояки здесь еще ничего особо не тронули и не прибрали.
Будку для подъемника, небольшую, но столь же надежную, как и сама крепость, поставили идеально: там, где у скал, на которых стояла Таронка, был небольшой отрицательный уклон. А сама балка, чуть выступавшая за край стены, другим концом как раз и была намертво вмурована в эту стену — в кладку из массивных блоков. И как убедилась сейчас девушка, не пострадала совсем. Судя по состоянию высушенного и выглаженного временем дерева, служить она могла и следующие пять столетий, причем совершенно спокойно. Проблема оказалась именно в месте крепления — камни расшатались и ее просто вывернуло из гнезда, в котором она сидела. Но, опять же, почему сейчас? Когда подъемник не работал?
Увы, но долго размышлять над этими странностями в одиночестве ей не дали. Пробираясь по острому крошеву поближе к проблемному месту, Рин вдруг услышала осторожные шаги и остановилась, дожидаясь, когда гость вынырнет из-за угла полуразрушенной будки.
— Литси? — удивилась она, разглядев, кто явился. — Ты же спала вроде?
— Выспалась, — буркнула девчонка, уже нацепившая привычно-упрямое выражение лица. — Не стоит вам, леди, одной тут разгуливать. Отец вон догулялся…
— Погоди, — Норин замерла на полушаге, сообразив, что ее странные и до сих пор ничем не обоснованные подозрения вдруг начинают обретать почву. — Ты что хочешь сказать?..
— Ничего, кроме того, что сказала. Опасно тут, сами не видите?
— Не вижу. Именно, что не вижу. К тому же второй балки, чтобы свалиться мне на голову, тут нет.
— Зато крыша есть — вон как перекосило. Или, думаете, вашей башке ее не хватит?
— Хватит, — хмыкнула Норин, снова начиная пробираться к цели. — Но чтобы она рухнула, нужно дверную коробку сначала высадить. Полностью.
Девчонка вздохнула и полезла следом:
