— Заметно, ага, — хитро глянул на нее Пепел. — Разгоним шарагу?
— А давай, мальчик!
И Дари понял, что бабушку действительно разозлили. Сильно. Последней каплей стала не иначе как Сона.
Но на этом разговор пришлось прервать — приехали.
Леди расплатилась с извозчиком, развернулась было к калитке пансиона, но притормозила, разглядев в дальнем конце улицы долговязую фигуру почтальона.
— А вот это кстати, — с большим удовлетворением кивнула госпожа Шарот. — Просто-таки очень кстати.
У Пепла удовлетворения на этот счет оказалось поменьше, но Ретену он все равно обрадовался:
— Угу, не поспоришь.
Ретенауи притормозил возле калитки госпожи Шарот, чуть приподнял шляпу, здороваясь и одновременно ненавязчиво рассматривая свеженькое пепелище на противоположной стороне улицы. Народ там все еще копошился, то ли опасаясь, как бы снова не разгорелось, то ли рассчитывая найти там что-то. Или кого-то.
— Лучше бы вам скрыться в доме, — озабочено посмотрела на это копошение бабушка. — Обоим. Пока вас не разглядели кому не надо. А то меня соседи утром обнадежили, что к обеду пришлют человека с забором помочь…
— Боитесь, передумают, если нас тут срисуют? — хихикнул Дари.
— Именно. Или есть желание самому его починить?
— Скрылся уже! — Пепел испугался ни на шутку. А судя по скорости, с которой его догнал Ретен, не он один. И лишь когда за ними хлопнула, закрываясь, входная дверь, позволил себе порадоваться:
— Папенька-почтальон явился! Новости, небось, принес…
— Вам не новости нужны, — тоскливо протянул тот, рассматривая пепелище теперь уже сквозь занавесочку на окошке. — Вам бы мозгов. Бандеролью. Хотя… не уверен, что даже это поможет.
— Зря ты в нас не уверен, — хмыкнул парень, — а вот мы в тебе ни капельки не сомневались… И вообще, не помыться ли тебе сначала, а? Вдруг добрее станешь?
— Уймись! — на пару секунд тот замер в сомнении, переводя взгляд с Пепла на бабушку и обратно, но быстро определился, рассчитав, от кого толка, то бишь сведений, будет больше и от кого потребовать отчет:
— Госпожа Шарот, могу я с вами поговорить?
— Там, — кивнула она на пустую кухню и, пропустив Ретена вперед, тщательно закрыла за собой дверь.
— Нет, это не почтальон, — Дари с печальным вздохом проводил их взглядом. — Это бухгалтер. Шансы считать приехал.
Потом дернул плечом, сообразив: отсюда все равно ничего не подслушать, и решил, что сам успеет вымыться, раз уж папенька отказался. И успел, аккурат к тому моменту, как тот закончил беседовать с госпожой Шарот. Наверх, в комнату для гостей, превращенную сейчас в лазарет, они поднимались вдвоем и в настороженном молчании.
Едва переступив порог, Ретен мгновенно, одним коротким взглядом выцепил и бледного в синеву Ралта, замотанного бинтами до подбородка, и столь же бледную Лину, сидевшую на диване у него в ногах, и Валента, с роскошным синяком на полморды, замершего в кресле так, словно не то что пошевелиться, но даже вдохнуть ему было непросто…
— Где Эрс?
— Спит, — декан все же вдохнул и ответил, но сделал это очень осторожно. — Сам понимаешь, какая у нее была ночь. Шоралта едва вытащили — десяток ранений да еще и откат…
— Тебя дольше вытаскивали, — тут же мстительно заложил его ресс. — Дырок в тебе, может, и поменьше, а вот откат после четырех кристаллов с моим и близко не стоял…
И тут появилась Эрселин:
— Уже не сплю, — отозвалась она от двери, разом пресекая этот спор.
— Присаживайтесь, ресса, — кивнул ей Ретен, — кажется, вы будете единственной, к кому после вчерашнего у меня нет претензий.
Следом в комнату шагнула и госпожа Шарот. Молча прошла к еще одному креслу, молча в него села. Ретенауи так же молча проводил ее взглядом и лишь после этого начал:
— Ну что, дорогие мои? Набегались? Напрыгались? Железом намахались? Может, пришло время подумать, а?
— Мы измененного убили, — обиженно откликнулись со стороны дивана.
— Да, вот за это спасибо. Одной головной болью меньше. Только кто бы еще гарантию дал, что Шоргуа прямо завтра не притащат сюда следующего?
— Я, — откликнулся Пепел, — Насчет завтра гарантию могу дать я. За послезавтра, правда, уже не отвечаю.
— С тобой мы еще поговорим, — очень уж зловеще пообещал папенька, что Пепла почему-то успокоило, пока хочу послушать остальных. Валент?
Декан быстро и емко отчитался о том, как выпустил измененного, словил укоризненный взгляд Ретенауи, кивнул в ответ и был оставлен в покое. Затем и Ралти столь же кратко покаялся, как дошел до жизни такой. Ретен поморщился, но решил, видать, не добивать раненного комментариями, а развернулся к Рагдену:
— Меньше всего нам сейчас нужно, чтобы Шоралта снова начали разыскивать! Причем именно здесь.
— Не начнут, — спокойно ответил тот. — Мы ночью возле ручья об этом позаботились.
— Это как? — насторожился Ретен.
— Немного сдвинули тело, чтобы тварь оказалась наполовину в воде. И чтобы подумали — тот, кто ее прикончил тоже мертв. И трупом уплыл вниз по течению.
— Будут искать.
— Будут. Искать и терять время. Пока еще догадаются вернуться сюда…
— Что ж. Тоже неплохо, — кивнул в конце концов Ретенауи, обдумав услышанное. — Главное, ни единой зацепки им тут не оставить.
— Их уже нет, — уверенно вступила госпожа Шарот.
— Да? Тогда зачем здесь этот? — Ретен недовольно глянул в сторону Пепла.
— Как зачем? — вытаращился Дари. — А отчет? Ты же их так любишь.
И тут же ловко перевел стрелки, пока ошалевший от возмущения папенька подбирал слова:
— А сам зачем явился? Неужто вычислил, откуда Шоргуа тварь заполучили?
— Вычислил, — Ретен решил, что воспитание юного прохвоста можно на чуток и отложить. — Жаль, доказательств моим вычислениям нет. Вот и заглянул поспрашивать — может, вы в курсе, где ими можно разжиться?
— В курсе, — серьезно кивнул Пепел. — Представь себе. Но теперь до них хрен доберешься. В ближайшее время еще одни похороны всем родом они устраивать не собираются. Хотя… Мож, организуем им, а? В смысле, подходящие похороны? Слушай, папенька, а ведь богатая идея!
— Может, и организуем, но не по твоему заказу. А пока пойдем-ка, прогуляемся отсюда. Посекретничаем. Нечего больных утомлять…
Как только дверь гостиной за ними закрылась, Пепел тут же сделал круглые глаза:
— Что? Неужто хочешь поведать мне все тайны своего ведомства разом?
— Хочу, чтобы ты перестал паясничать. Без зрителей у тебя это получается лучше.
— Все равно неидеально…
