— Кто бы говорил о мозгах. Все, Красавчик. Накрылись твои свидания.
— Накрылись. — Не стал спорить Роши. — Но как бы и мы тоже не накрылись.
— Думаешь, вас будут искать? — хмыкнул Пепел.
— А ты сомневаешься?
— Не-а, не сомневаюсь. Не будут.
— Но почему?
— Потому, что я, кажется, знаю кто меня подставил.
— И кто? — думать Роши сейчас не хотелось. Он предпочел готовенькое.
— Эрс, разумеется, — пожал плечами Пепел.
Но видя, что собеседник не понимает, все-таки пояснил:
— Красавчик, как часто декан медиков занимается ловлей гостей в постелях своих подопечных? Было такое хоть раз?
— Не было, — вынуждено согласился Роши. — Но все когда-то случается впервые.
— Возможно. Но подозреваю, у нее все-таки были другие цели. Именно поэтому она и дала вам уйти, переключившись на местресс.
— Демоны!
— Вот именно. Или думаешь, ей было трудно отдать вам команду стоять на месте, а потом уже бросаться на помощь? Или вы бы рискнули не подчиниться?
— Нет. Парс точно бы замер.
— И ты бы замер, — припечатал Пепел. — Так что уйти она вам дала сознательно, башку готов прозакладывать. Чтобы тут же явиться к нашему любителю кофе и доложиться — мол, одного из идиотов она все-таки узнала. Кадета Равеслаута. И у Фарниса при таком раскладе даже тени сомнения возникнуть не могло.
— Н-ну… может и так, — не нашел что возразить Роши. — Но зачем оно ей?
— А вот это и есть главный вопрос, как говорит твоя сестричка. Зачем? Придется узнать, — Пепел задумчиво покрутил в руках пузырек с прозрачными желтыми кристаллами. — Подходящий повод устроить испытания, не находишь?
Ответить Роши не успел — наверху загремела подвальная дверь и он мухой метнулся за стол дежурного.
Через минуту Дари, тоже шустро запрыгнувший на нары, услышал в дежурке раскатистый голос декана генералов господина Брашта:
— Кадет Нокс, почему на дежурстве один?
— Распоряжение коменданта, — отчитался Роши. И рискнул добавить от себя: — Уже почти месяц так.
— Слово «почти», кадет, в лексиконе военного существовать не должно. Знаете причину этих… нововведений?
— Так точно, знаю.
— Докладывайте.
— Во время прошлых полевых учений в расположении академии осталось слишком мало курсантов. Было отдано распоряжение караулы сократить.
— Бардак, — поморщился декан и скомандовал: — Отменить. С сегодняшнего дня опять дежурить по двое. И от разных факультетов. Передадите это коменданту, сразу, как сменитесь.
— Есть, передать господину коменданту.
— Открывайте, кадет.
Звякнули ключи, скрипнул, отдвигаясь засов и перед прищурившимся от света ламп Пеплом предстал декан Брашт собственной персоной. Мелковатой, надо сказать. Особенно в сочетании с резким и сочным басом, которым он отдавал команды так, что слышно было чуть ли не за оградой Шант Эли. Рядом обнаружилась высокая, на полголовы выше девица, о присутствии которой Пепел до сих пор не подозревал. Из медиков — судя по форменному платью; при исполнении — судя по закрытому белому переднику; из рессов — судя по острым скулам и длинным, молочно-белым волосам, собранным в косу. Впрочем, все это Пепел и так знал — девушка была знакомой. Ресса Фаэлин Фаон, одна из восьми медичек, учившихся в академии.
Невысокого, сухощавого и лысого декана соседство с ней ни капли не напрягало. Цену он себе явно знал. И знал, что если действительно понадобится, заполучить себе он сможет практически любую. Было в нем нечто, привлекавшее дам до такой степени, что позавидовать мог даже Красавчик.
Успевший вскочивший с досок Эрдари вытянулся в струнку.
— Вольно кадет, — не сразу, но распорядился Брашт, и его голос заметался по клетушке, причудливо отражаясь от стен. Пепел подавил острое желание то ли пригнуться, то ли вообще залечь. — Р-раздевайтесь.
Тут же пришлось подавлять следующее желание — вытаращить глаза:
— Простите, господин декан?
— Что-то неясно, Равеслаут? — громкости Брашт поубавил, зато в голосе появился отчетливый привкус яда.
— Да, господин декан, — Дари уже пришел в себя от секундной растерянности. — С чего начинать? С кальсон или с рубахи?
Девушка, на радость Пеплу, заметно порозовела, декан лишь хмыкнул:
— Кадет Фаон, вам нужны его кальсоны?
— Нет, господин декан. Достаточно снять рубаху. — Со смущением медичка справилась быстро.
— Вот с нее и начните, кадет. А там посмотрим.
Пепел тоже усмехнулся, но не раньше, чем прикрыл лицо стягиваемой через верх рубашкой. И тут же снова вытянулся в струнку, но уже полуголый. Сразу стало понятно, что его мальчишеская худоба обманчива. Прекрасно прорисованная мускулатура давала понять, что парень и силен, и тренирован. Впрочем, у тех кто три года проучился в этой академии по другому быть не могло. Широкую спину между лопатками закрывали собранные в хвост пепельного оттенка волосы, переплетенные парой косиц — прическа истинного ресса, несмотря на то, что он был полукровкой. Цвет волос, за который Пепел и получил свое прозвище, сдавал его с потрохами — у старой крови он мог быть только белым. Таким, как у Фаэлин.
Девица с равнодушным видом обошла вокруг, присматриваясь к его коже, и в итоге, повернувшись к начальству, отрицательно качнула головой. Роши, глядя на это представление, едва рот от удивления не открыл, но комментировать не решился.
Зато не удержался Пепел:
— Господин Брашт, могу я поинтересоваться, что… — он не выдержал и махнул рукой на формулировки. — Что это сейчас было?
— Можете. А я могу даже ответить. — И после эффектной паузы закончил: — Проверка. На причастность к разгрому лаборатории.
Пепел изобразил каменное лицо:
— Я поклялся. Этого недостаточно?
— В сложившихся условиях — нет.
Господин декан выглядел непрошибаемо уверенным в себе, но что-то подсказывало Пеплу, что это не совсем так. Он злился. Ему не нравились ни ситуация, ни его собственное в ней участие. Поэтому Дари не стал нагнетать — отвел взгляд и не меняя выражения лица холодно поинтересовался:
— Это все?
— Все. — Да, Брашт наверняка чувствовал себя не в своей тарелке, иначе бы не спустил курсанту подобного. Но тут придираться не стал. — Не хотите спросить о результате?
— Зачем? Я и сам прекрасно знаю, что непричастен.
— Вольно, кадет. — Декан развернулся и вышел не сказав больше не слова. Девушка не отставала. Пепел, сквозь незакрытую пока дверь видел, что Роши провожает ее очень странным взглядом. Не отрываясь.
