Ну Дари и старался: оглушительно хлопал дверями, опрокидывал за собой мебель, заботливо подбрасывал под ноги преследователям более мелкие штучки, типа бесценных керамических ваз… Да, он тоже увлекся процессом, поэтому весьма огорчился, когда понял, что его загнали в угол. Заключительным аккордом стал вынесенный стулом огромный витраж в холле и попытка улизнуть сквозь него наружу – увы, неудачная. Но хоть не впустую побегали – разгребать последствия теперь придется долго. И поэтому когда его всем скопом валили и вязали, он все равно чувствовал странное внутреннее удовлетворение, как после хорошо проделанной работы. «Кстати, если хозяин сейчас здесь, да еще и гоняет прислугу с уже хорошо знакомыми холеными интонациями а голосе, то кого он тогда запер подкоптиться в том сраном подвале? Какую-то шестерку? Жаль. Была надежда, что попадется именно эта сволочь…»
–В кабинет!– кратко распорядился владелец особняка, когда Пепел был обездвижен и увязан на манер колбасы. Потом обвел взглядом учиненный мальчишкой разгром, выдохнул сквозь зубы и отвесил Дари оглушительную пощечину. После чего уточнил приказ:– Бегом!
–Что, господин, еще не набегались?– ухмыльнулся Пепел, не смотря на кровь, брызнувшую из разбитой губы.
И тут же отхватил не менее хлесткую плюху с другой стороны. Аж в ушах зазвенело.
Хозяин узнаваемых интонаций придвинулся вплотную, гипнотизируя злющим взглядом и позволив себя рассмотреть. Действительно, холеный господинчик. Весь, не только голос. Невысокий, темноволосый, усишки, прикрывающие короткую верхнюю губу и очень нехорошая, похожая на оскал улыбка.
–Быстро в кабинет!
Что ж, слуги явно знали, чего можно ожидать от этого типа, особенно когда он в таком настроении – на кожаном диване в кабинете мальчишка оказался чуть ли не раньше, чем хозяин виллы успел договорить.
–Вон!– рявкнул он, когда кто-то попытался разжечь в комнате лампу.
Этот приказ тоже был выполнен беспрекословно. Слуги оставили возле дивана единственный фонарь, с которым пришли, и дружно рванули «вон». А затем дверь с грохотом закрылась и злые выпученные глаза опять оказались прямо перед лицом Дари:
–Сучонок! Ты еще пожалеешь, что на свет родился. Не хочешь по хорошему? Ладно.
–А что,– постарался ухмыльнуться Пепел,– бывают и такие, кто с тобой хочет?
Третья пощечина оказалась самой жестокой – Пепел едва сознание не потерял. Но продолжал все так же криво усмехаться садисту в морду. «Пожалуй, меня так и закопают с этим кривым оскалом на роже. Прилип он к ней уже намертво. Ну и хорошо. Зато эта сволочь не догадается, в какой узел сейчас скрутило ему кишки.»
–Пасть ты будешь открывать только по моей команде и вовсе не для того, чтобы гавкать,– голос у хозяина виллы стал совсем тихим и совсем жутким.– А еще ты будешь очень стараться, чтобы мне понравиться. А потом будешь делать это для моих слуг – каждого отдельно и всех скопом. Я пропущу тебя через всех. И ты, сучонок, каждому будешь подмахивать изо всех сил и со всем старанием. Тогда, возможно, я дам тебе шанс сдохнуть, прежде чем зарыть. А если нет – закопаю живьем.
–Это вряд ли.
Неожиданно раздавшийся голос заставил подпрыгнуть обоих. Но когда до Пепла дошло, кому этот голос принадлежит, то он едва не всхлипнул от облегчения. А вот хозяин кабинет кабинета таких чувств явно не испытывал:
–Во… Ворон?– не с первого раза, но все-таки сумел выговорить он побелевшими губами.
Густая тень в углу кабинета, там где стоял огромный письменный стол дрогнула, и стало понятно, что из кресла поднимается фигура очень высокого человека.
–Это хорошо, что узнал. Меньше объяснять придется,– жестко усмехнулся ресс наводя на собеседника дуло револьвера. Еще один щелчок взводимого курка раздался из противоположного угла, где при некотором старании можно было угадать второй выступивший из густого мрака силуэт – изящный и женственный.
Сцена была обставлена потрясающе эффектно, Пепел это оценил, даже несмотря на собственную разбитую морду. Никто не сделал бы красивее, можно на что угодно ставить. И что удивительно, не режиссировали ведь, оно само так получилось.
–Как?– выдохнул он, не в силах отвести взгляд от своего нежданного спасителя. А то вдруг, пока он хлопает глазами, тот рассеется так же загадочно, как и явился.
–Через окно,– правильно понял его ресс.– Сегодня у нас это очень популярный способ делать визиты.
Лаисса, разглядев в каком состоянии Дари, кивнула Ретену, мол, урода на мушке держи сам, и тут же кинулась к мальчишке, на ходу прихватив со стола нож для бумаги, чтобы разрезать веревки. А заодно дополняя лаконичные объяснения Ретена:
–Мы чуть не полчаса вокруг дома кружили, все никак подобраться не могли. А потом здесь все словно с цепи сорвались. И пока этот непонятный бардак творился, целая рота могла спокойно во все окна туда-сюда шастать, не то что мы двое.
–Это я,– с гордостью отчитался Пепел.
–Бардак, в смысле?
–Организатор, сестричка. Устроитель, можно сказать. Но ты не представляешь, насколько вы вовремя.
–Почему же, представляю,– Лаис нехорошо глянула в сторону вконец обомлевшего хозяина кабинета.– Слышала, что этот хорек тут сейчас нес.
–А я еще и поверил,– признался мальчишка.
–Я тоже убежден, что господин Эстарп не шутил,– внес свою лепту в обсуждение Ретен.– Планы на тебя, Эрдари, были именно такими, как он озвучил.
–Эстарп? Он?– удивился Дари, растирая освобожденные запястья.– Это который почти начальник полиции?
–Именно.
–Охренеть.
–Сама охренела,– кивнула Лаис.
Эстарп, все это время больше напоминавший застывшую статую самого себя, наконец решил подать признаки жизни. Вернее, как быстро выяснилось, смерти. Он захрипел, схватился за горло и начал заваливаться на ковер.
–Демоны!– Лаисса, оказавшаяся к нему слишком близко, отскочила в сторону и нервно навела револьвер.– Какого?..
–Держи его на мушке, скомандовал ресс и наоборот, шагнул ближе, но при этом все еще оставаясь настороже. Попытался перевернуть тело, нащупать пульс, а потом растеряно уставился на Дари.
–Все?– удивительно равнодушно поинтересовался тот.
–Все,– откликнулся ресс.
–Это он от страха,– авторитетно прояснил ситуацию Пепел.– Видел такое разок в борделе. Когда одного деда жена на двух горячих девках прихватила. Удар называется. Тот доктор, которого мама Лура вызвала, так и сказал: «Хватил удар». От ужаса перед бабкиным возмездием. Но, ресс, я даже не думал, что вы и на такое способны. В смысле, убивать одним своим видом. Взглядом – как из револьвера…
–Эрдари, уймись,– оборвала его Лаис.– Мы эту сволочь расспросить кое о чем хотели, а теперь как?
–Никак,– все так же деловито продолжил мальчишка.– Демонам он теперь отчет давать будет. А нам, сестричка, уже без шансов.
