«И что это я, действительно? Ну не нравится мне этот меч, и?.. Подарить некому? Вот хотя бы Суинни – он такую вещь явно оценит. И нечего обижать хороших людей, то бишь гномов»… Впрочем, мастер тут же уточнил: это вовсе не благодарность за Меч Пути, а всего лишь устранение временных неудобств (нужно же мне что-то повесить на опустевшую перевязь). А насчет того, что будет достойным ответом на подобный подарок, они еще не решили. Пока только размышляют и прикидывают.
Я испугалась. Если эти драгоценные клинки не благодарность, то, боги спаси, что меня еще может ждать?
– Кстати, забери это. – Балайет выложил на стол стопку моих дулел, отданных за арбалет.
– Не поняла.
– Забери это, говорю, и теперь можешь вообще забыть о них. Ни один из наших никогда больше не потребует с тебя платы. Ни за что.
– Да ты что творишь, мастер? – я подпрыгнула словно ужаленная. – Ваши люди этим себе на жизнь зарабатывают, а ты заставляешь их на подарки мне работать?
– Не понимаешь – лучше молчи! – резко оборвал он меня. – Запомни, ты для нас теперь Хранитель Пути, помочь тебе – великая честь для любого, они за нее передраться готовы. А предложить деньги в ответ на это – незаслуженно оскорбить. Понимаешь?
– Нет, – выдохнула я. – Может, все-таки объяснишь, о каком пути идет речь? И почему именно я должна его хранить? Больше некому?
– Действительно, пришло время тебе о многом узнать…
Мастер прошел в угол кабинета и благоговейно вытащил из стоявшего там сундука огромную, страшно тяжелую книгу в красно-коричневом переплете, застегнутую аж на три серебряные застежки. Совсем, кстати, не декоративные. Чтобы расстегнуть их все, Балайету потребовалось минут пять, а вот чужой, не знавший их секрета, не справился, наверное, и за год.
– Это последняя из наших Бэр. Ни один чужак никогда их не касался, – пропыхтел он ни капельки не торжественно, возясь с неподатливыми замками.
Я присвистнула. Точно, не касались. Даже даны никогда не касались, но о существовании этих книг знали – мне Вокэнни рассказывал. То, над чем возился сейчас гномаэ, было одной из самых почитаемых их святынь. И жуткой тайной, над которой они тряслись слишком уж активно, по-моему. Потому что на самом деле это был всего лишь свод летописей, и ничего больше.
Один раз в шестьдесят лет его переписывали, добавляя самое главное из событий, случившихся за последнее время, и убирая, соответственно, кое-что из записанного там раньше, но потерявшего свою важность. Ибо в Бэре всегда должно быть ровно тысяча шестьсот страниц, ни больше и ни меньше. Экземпляр, потерявший актуальность, разумеется, не выбрасывался. Все они сохранялись тщательно и благоговейно, для этого не брезговали даже заклятиями ушастых. Вот откуда, кстати, соседи и знали о них.
Но дан, которому доверяли наложить это заклятие, даже прикоснуться не смел к книге, под страхом смерти в буквальном смысле этого слова. И плевать гномаэ было на последствия. Святотатца прибьют на месте, не взирая даже на вероятную гномо-данскую войну в финале. Не случилось этого до сих пор лишь потому, что в большинстве данааэ совершенно равнодушно относились к книгам, тем более не своим. Зачем подставлять собственную драгоценную голову, трогая чужой хлам? Н-да, это им Вокэнни еще не попался, тот бы вцепился в фолиант намертво, невзирая на последствия…
– Вот, – Балайет закончил, наконец, ковыряться с застежками, и открыл Бэру на нужном месте. – Об этом говорится здесь. Более тысячелетия назад исчез последний из Хранителей Пути, исчез вместе с мечом, который путь открывал. С тех пор вход в святилище Фэннен, или храм Безликой, оказался закрыт, связь нашего народа с силой камня прервалась, шаманы больше не рождались. Но было предсказано, что меч все-таки вернется, его принесет Другой Хранитель, а с ним вернутся в наш народ Те-Кто-Понимает-Силу-Камня. И Великий Мастер вернется, единственный, кто по праву сможет возглавить совет мастеров. Последний-то погиб в той катастрофе, что устроили ушастые, и с тех пор у нас нет главы Совета.
Что ж, понятно… Причина гномьей истерики вокруг меня начала более-менее проясняться. Выходит все-таки пророчество у них другое, к вессаэлевому отношения не имеющее. Но и этим я тоже, оказывается, что-то должна. Так, мелочь, всего-навсего вернуть обратно шаманов, да еще и Великого Мастера в придачу. И опять ни единого намека на то, как же все это провернуть. Интересно, кому принести благодарность за очередную свинью? Судьбе, решившей порезвиться со своими гордиевыми ножницами по полной, или все же… Меня вдруг сильно заинтересовало куда, как и почему исчез тот предыдущий, древний хранитель, и каким образом меч оказался в другом мире, да еще и в месте силы данааэ. Сдается, без ушастых тут все-таки не обошлось.
– Слушай, мастер, – осторожно спросила я его, – а нет в твоем фолианте ничего о том, как этот прошлый хранитель пропал?
– Нет, – ответил он и задумался, сообразив, куда я клоню, – но можно поискать в первых из наших Бэр.
– «Наших Бэр»? – удивилась я такому термину. – А что, у вас есть и чужие? В смысле, другие?
– Ну да, есть еще Истинно Первые. Но они стали доступны только сегодня, когда ты открыла святилище, – пояснил гном.
А-а, понятно стало, что за книги были там так ровненько разложены. Истинно Первые Бэры, м-мать! Ладно, не суть, в тех книгах сведений о так некстати пропавшем хранителе точно не будет, оно случилось уже позже.
– А ты не мог бы все-таки глянуть в эти ваши Бэры? – Снова вернула я разговор к существенному.
– Мог бы, но придется снимать заклятие, а потом накладывать его снова… – в сомнении протянул Балайет, глядя на меня. – Ты сможешь?
– Нет, я не умею, – пришлось признаваться честно, – но, думаю, Тавель согласится это устроить.
– Ну, если «устроит», тогда «гляну», – подвел итог гномаэ, – может, там действительно что и есть.
– Вот и ладненько. Слушай, а откуда он вообще у вас взялся, меч этот? И камни эти…
– Камень для меча по легенде принесен драконом с самого дна мира!
– Драконом? – я дернула плечом, – ты в этом уверен? Они вроде на подарки не очень щедры, если верить мировому фольклору?
Вот только их мне и не хватало для полноты сказочного комплекта. А хотя… Почему бы и нет, собственно? Очень уж назойливо эти твари лезли во все легенды почти всех народов, между собой никак не связанных. Н-да, похоже, фраза «не может быть» собралась окончательно дезертировать из моего лексикона.
– Хочешь, посмотри сама, – прервал эти неуместные размышления Балайет и ближе придвинул книгу, раскрытую уже на другой странице. И глядя при этом как-то странно. Испытующе.
– Слушай, мастер, – решилась я окончательно расставить все точки над всеми «и», – давай договоримся сразу. Я, конечно, ценю твое доверие и все такое, но все же хочу, чтобы вы четко поняли одну вещь – я не гномаэ! И никогда им не буду. Я для вас чужак. И прикасаться к этой вашей святыне не могу. И хранить ваши мечи и пути не могу тоже. Так что давай этот вопрос уже решим как-нибудь.
