– На такое дело и десяти не жалко, – не поверила я. – Мне и самой интересно глянуть.
– Ну глянешь, раз интересно, – вяло огрызнулся Шикон, взгляд которого уже стал отсутствующим, – я сейчас.
Бросив на пол две книжные стопки, которые нес и, похоже, даже не заметив этого, он побежал обратно к машине и принялся деловито носиться вокруг, словно шмель в клевере, что-то там высматривая и чуть ли не обнюхивая. А до меня начало доходить, что же такое задумал наш механик, «хороший, притом». Если сработает, одним памятником «от благодарных гномов» этому Кулибину явно не обойдется.
Но.
Там внизу живые люди, кем бы они ни были. Сотня, минимум! А их… Н-да.
Как-то Вессаэль сказал, что данам милосердие неведомо. Гномаэ оно, выходит, неведомо тоже. В сказках, похоже, какие-то другие законы, и в этой в том числе, вряд ли мне имеет смысл вмешиваться. Да и желание к этому пропадало, стоило только рожу Зигерта вспомнить.
Наконец Два Кулака остановился, чего-то там себе под нос хмыкнул, что-то вдумчиво позакручивал в лязгающем паровом чудовище, занимающем чуть ли не половину этого совсем не маленького зала, и удовлетворенно выдохнул:
– Ну вот. А теперь быстро уходим. Если не ошибся, минут через десять здесь бумкнет так, что пальчики оближешь!
– Ага, а если все-таки ошибся, облизывать будет уже нечего. И некому. – Недовольно буркнула я. – Ты бы для начала хоть поинтересовался, сколько времени нам до поверхности пилить.
Два Кулака почему-то обиделся. Глянул исподлобья, сноровисто подхватил брошенные поноски и молча рванул к выходу.
Бумкнуло, надо сказать, все-таки чуть пораньше, чем через десять минут, но до поверхности мы добежать успели. Правда, едва-едва. Ну да победителей не судят и по мелочам не придираются. А победителем Шикон был, вне всякого сомнения. Если уж из той дыры, сквозь которую мы проскочили, шарахнуло таким клубом перегретого пара, то трудно представить, что сейчас делалось внизу. Оставалось лишь надеяться, что за прошедшие века заклятия, отделявшие гворсьи обиталища от остальных пещер не выветрились, иначе стоило беспокоиться и о них тоже.
А еще через пару минут, отдышавшись, я потянула к себе вэссеру. Сил не оставалось даже на «телефон».
– Ассиль, слышишь меня? Тут такое дело…
Услышал! И о том, что происходило на «другом конце провода» мне потом рассказывали в четырех разных версиях, но все они были восторженные. Промолчал только Вессаэль – он-то как раз особых восторгов по этому поводу не испытывал.
глава одиннадцатая
В день праздника Середины Зимы Ассиль появился у Вессаэля перед самым выходом на церемонию и немедленно схлопотал нагоняй:
– Что ты себе позволяешь? Еще чуть-чуть и опоздали бы! Где Инна? Пусть немедленно идет переодеваться, не собирается же она явиться перед всеми в дорожных штанах?
– Инна? – несказанно удивился морской. – А откуда мне знать где она и в каких штанах?
– Подожди, – Вессаэль окончательно перестал понимать хоть что-либо, – Она разве не с тобой? Ты не привез ее с Пикты?
– Н-нет, – озадачился в ответ братишка. – Я ее сразу предупредил: обратно отвезти не смогу, буду занят.
– И?
– И попросил Иссена за ней заехать. Так их что, до сих пор нет?
Сьеррин, поминая всех богов разом, немедленно связался с кузеном. И вот тут выяснилось – никто меня с Пикты не забирал. Да, Иссен заехал на остров вчера, как и обещал. И проторчал там чуть ли не пол дня! Можно подумать делать ему нечего, да еще и накануне праздника. Но никто к нему так и не вышел, местные разговаривали сквозь зубы, явно озабоченные чем-то своим, и вообще, если Ассиль все-таки нашел время забрать свою «сестричку», мог бы его предупредить, чтобы зря не мотался. Ах не забрал все же? Вот демоны!
Ассиль выразился еще заковыристей.
Ситуация складывалась анекдотическая. Получается, меня просто-напросто забыли у гномаэ. Или там действительно что-то случилось? Не зря, похоже, аборигены переполошились до полной потери пиетета. Да еще это отсутствие связи. И времени! Пора было двигаться на церемонию, иначе опоздание гарантировано. Тут уж никакие выражения слишком крепкими не покажутся.
Может Вессаэль и бросил бы все к чертям, и рванул на Пикту разбираться, почему никто не вышел на причал, но ведь дуэль! Он должен объявить вызов несмотря ни на что. Пришлось все-таки отложить выяснение случившегося с этой сумасшедшей на потом. Нет, ну как ей удается всегда всех поставить на уши? Почему она ничего не может сделать без выкрутасов? И вообще, какой демон дернул его отпустить ее к гномаэ? Одну! Не иначе, затмение нашло…
На праздник они все-таки успели. И тут уж все посторонние мысли отошли на второй план – сьеррин увидел Канриля и теперь мог думать только о мести. Он еле-еле дождался того момента, когда все собрались в Зале Совета и Лавириэль объявила о начале Зимних Церемоний. Между прочим, первой хотела высказаться она сама – объявить об их с Вессаэлем решении, но просто не успела. Сьеррин одним неуловимым движением выскользнул вперед со своего привычного места за ее плечом, и начал:
– Я, Вессаэль, глава клана воздуха, объявляю вызов клану моря и Канрилю, как его главе, отвечающему от его имени. Без объяснения причин, которые они знают. Но оставляю им право самим озвучить эти причины, если таково будет их желание. Право мести за свою жизнь с клана воздушных я снимаю.
Разумеется, никто подобного не ожидал. Ну, кроме Тавеля и Вокэнни. Именно последний судорожным шепотом принялся объяснять ситуацию оставшимся «мушкетерам». Даже Лавириэль присоединилась к компании, спустившись со своего возвышения и небрежно накинув изолирующий полог, дабы не подслушивали кому не следует. Всем остальным оставалось просто молча крутить головами, пытаясь хоть что-то понять в происходящем. Впрочем, верхушка морского клана отреагировала оперативно – на совещание у них ушло не больше пары минут. Затем вперед вышел Канриль:
– Морской клан, и я, Канриль, как его глава и отвечающий за него, принимаю твой вызов. Без объяснения причин, которые мы знаем. Право мести за свою жизнь с клана морских я снимаю.
Зал замер. Клановая дуэль! Такого у них не было уже хрен знает сколько. Да еще и без объяснения причин. Такого не было, пожалуй, никогда. На секунду Вессаэлю показалось, что хваленое спокойствие данов рухнет и без моего участия, настолько глубокую трещину оно дало, но… устояло. Все-таки устояло.
Как раз в этот момент потрясенной тишины и прозвучал мой вызов. Отчетливо, на весь зал, оповещая всех о том, что и почему случилось на гномьем острове. Второй изолирующий полог, вместо уже снятого, Лавириэль накинуть просто не успела.
Вызволять обиженного гномаэ дана, меня то бишь, кинулись всем Советом во главе со сьеррином и лесной владычицей. Даже не разобравшись до конца в ситуации. Хорошо хоть не всеми присутствующими, то-то бы гномы удивились. Хотя были и такие попытки, но энтузиастов вовремя притормозили. Мастерам за глаза хватило и Большого Совета в полном составе. Точнее, почти полном – Канриль с Канасси под шумок отстали и затерялись. И когда события на Пикте прояснились до конца, искать их стало поздно. Пропали даже следы, ведущие за Сферу. Впрочем, можно считать, что они сами выбрали себе наказание. Изгнание для дана гораздо хуже смерти и, в общем-то, смертью и является, правда немного отсроченной. Хотя окончательно стряхивать их со счетов было пока рано – не те это фигуры. Но это уже случилось позже.
