Как она могла упустить из виду этого чертова целителя?! А? Ведь вообще о нем не подумала, хотя должна была! Расслабилась в том спокойном мире под полной личиной, которая даже имя свое позволяла забыть, не говоря уже про все остальное. Найти под такой маской невозможно – сколько не ищи, потому что это, по сути, уже другой человек, но… Навыки, как выяснилось, теряются. Полезные в том числе…
Несвоевременные размышления опять прервал скрип дверцы и протяжный, тоскливый стон прямо с порога:
– Итить вашу! На полчаса одних оставить нельзя. Ну, и чего не поделили?
– Чердак? – предположила Анетте.
– Мир, – кашлянул уже слегка очухавшийся мужик – как плюнул. – Таким как ты в нем делать нечего. Твое место в аду!
– Ага, мое в аду, а твое на небесах. Так чего не торопишься? Чего здесь зацепился? Или, может, помочь?
Тибс прищелкнул языком, укоризненно на нее глянул и опустился на колени возле не совсем еще оклемавшегося целителя:
– Тш-ш-ш, мастер, тихо. Вам нельзя так. Вы лучше отдохните чуток… совсем немножко…
Анетте сдвинулась в сторону, чтобы исчезнуть из поля зрения Сарневарда и не мешать ученику его успокаивать. А тот осторожно положил пальцы на виски притихшего наставника и сосредоточено прикрыл глаза. Через пару секунд по виску у парня поползла капелька пота, руки начали чуть дрожать, зато и мэтр в итоге тоже глаза закрыл и задышал реже и глубже.
– Он тебя потом за такое не прибьет? – негромко поинтересовалась ведьма, убедившись, что целитель заснул.
– Может и врежет пару раз, – дернул плечом Тибо, – но вообще он отходчивый.
– Смотрю, опыт у тебя богатый? Я про то, как ты его… успокоил.
– А как же, тренируемся, считай, каждый день, – ответил парень ей в тон, но потом резко посерьезнел. – Он по другому не спит. Не может.
– Ясно, – откликнулась та, хотя ясного тут было мало. – Сколько он так лежать будет?
– Часа два обычно, – привычно поскреб в затылке Тибс. – Хватит, чтобы ритуал провести?
– Ну… вообще-то, хватит. Только что с этим праведным телом делать?
– Разве мешает? Спящий то?
– А ты как думаешь? Мне тут и одного светлого уже через край, а если два…
– Совсем вниз его, конечно, не спустишь, – задумался парень, – но за дверь оттащить можно. Перед лестницей закуток есть, должен вроде поместится. Там мешать не будет?
– Если из поля зрения убрать – не должен. Но надо глянуть сначала.
Она приоткрыла дверь, оценила действительно узкий предбанничек и кивнула:
– Впритык, но ляжет. Главное, чтобы вниз со ступеней не навернулся.
– Не, он когда такой, то тихий совсем, даже не ворочается.
– Тогда да, можно и вытащить.
– Ага. Только я ему подстелю сначала.
И парень подскочил к тючку в углу, про который Анетте чуть раньше подумала, что это постель. Постелью оно и оказалось.
– Твое? – без особого любопытства поинтересовалась она.
– Ага, – откликнулся тот, выволакивая сверток за дверь и расстилая там. – Я ж нормальный, мне долго спать положено. Вот за этим, он меня сюда и отправляет.
– А сам внизу всю ночь страницами шелестит?
– И пузырьками громыхает... Все, готово, можно нести.
– В смысле? Это я, что ли, должна его нести?! – удивлению Анетте не было предела.
– Ну так ты ж вырубила? Вот теперь за собой и разгребай.
– Кто вырубил – это вопрос спорный…
– Слушай, Анетте, я один его точно не подниму. Помогай, а?
– Можно Анет, – буркнула та, понимая, что парень все-таки прав и примеряясь, где лучше ухватить. – Раз уж мы все равно на «ты»…
Перенести целителя оказалось делом нелегким – несмотря на худобу весил мэтр изрядно, но они все-таки справились. После чего ученик метнулся вниз и принес брошенную на полдороге к чердаку торбу, в которой угадывались углы чего-то твердого. Ее он сразу отдал Анетте, а сам подхватил лежащий на ступенях плащ и тут же накинул на спящего вместо одеяла.
– Это ж для меня плащик был, да? – спросила та недовольно, не переставая ощупывать сквозь ткань торбы ее содержимое.
– Почему был? – поинтересовались в ответ точно таким же тоном. – Заберешь потом, что с ним станется?
– Вши наползут? – изогнула она бровь.
– Что ж ты злая такая, а? – обиделся за наставника парень. – Чистый он! Моется.
Анет принюхалась и, убедившись, что и правда моется, пожала плечами:
– Ведьма я. Нам положено. А с руками у него что? Убил уже кого? И съел?
– Точно ведьма!
– А если по делу? – и не подумала разозлиться на правду Анет, – Откуда у него эта кровь на пальцах?
– Ел он, – искоса зыркнул Тибс. – Все правильно ты сказала. Печенку.
– Готовил, в смысле? – не сразу сообразила та.
– Ел, говорю.
– Сырую?! – вспомнила она темные разводы на тянущихся к ней руках.
– Помогает ему, – буркнул тот в ответ. – Сырая, да. Меленько порезать, присолить, лучком приправить…
Анет передернуло:
– Хватит! В смысле, поняла уже. Раз гематогенчика тут не найти, ну… можно и так. Анемия?
– И точно, хватит, – парень приоткрыл дверь, явно намекая, что стоит вернуться на чердак. – Хорош материться, дело ждет.
– Подождет, – в дверь она тем не менее шагнула и пошла к пентаграмме – еще раз убедиться, что все готово и все в порядке. – Мне немного твоей крови нужно.
– Для ритуала? – опасливо поинтересовался тот. – Не слышал я, чтобы оно требовалось.
– Нет, не для ритуала. Для клятвы, которую ты мне сейчас дашь.
– Не дам! – полуобморочный вид парня вновь напомнил о начале их знакомства, хорошо хоть охранный знак не сделал.
– Чего не дашь? – искоса глянула она на него. – Кровь? Или обещание?
– Ничего! Мы так не договаривались!
– Как раз так мы и договаривались. Я помогаю тебе, ты мне.
– И помогу! Без всякой клятвы.
– С клятвой, юноша. Только с ней. По другому никак. Людям, а тем более светлым, я давно не верю – работа такая.
Знак он все-таки отмахнул, не удержался:
– Ты во что меня втравить собираешься? А?!
– Я?! Издеваешься? Кто меня сюда вытащил?
И глядя на посмурневшего лекарского ученика, припечатала:
– Короче, ты вот прям сейчас и реши: нужен тебе тот ритуал или нет. Если нет – разойдемся миром и все. Если нужен – готовь пальчик. И не тяни особо, время-то идет.
И приоткрыв крышку шкатулки, что он ей принес, вытащила оттуда самую обыкновенную булавку. По крайней мере, с виду обыкновенную.
