И, показалось, был в этом вопросе еще какой-то смысл, уже далеко не столь явный и вроде бы только им двоим и понятный.
– Ладно, не суть, перебила она сама себя. – Я не о том, вообще-то. Знаешь, есть и такое мнение, что раньше не было разницы – темная сила, светлая… Сила она сила и есть. Ну вот как твой ножик, к примеру. Можно, конечно, и прибить кого-нибудь, а можно колбаски порезать. Те же, кто по какой-то причине силу не получил, но отношение к магикам имел – это голубая кровь. Потому среди знати больше всего магов и рождается. Наверняка из-за того, что на генетическом уровне что-то там сохранилось, пусть и в латентном виде.
Тибс демонстративно закатил глаза, зато поближе к ней придвинулся Янир:
– Сможешь объяснить понятнее? Это ведь знания из той грани, где ты была, так?
– Ну… – в сомнении протянула она. – Попытаться можно.
Через пять минут этого разговора Тибо нагло уснул. Прямо за столом.
А еще через полчаса выяснилось, что Анет и целитель сидят рядом и, склонившись голова к голове, в четыре руки чиркают что-то на одной салфетке. Причем даже не бумажной.
– Ладно, – вздохнул Янир, с явным сожалением прерывая интересный разговор и устало потирая переносицу. – Закругляться пора с этим недоужином. Обслуга вон третий раз сюда заглядывает, наверняка убрать уже хотят.
– Угу, – спорить Анетте не стала, ей и самой нужно было посидеть сейчас в тишине, обдумать и разложить по полочкам итоги этой беседы. – Поднимай своего неуча и пошли.
На прощание, в качестве благодарности за лекцию, ей опять облобызали пальцы и… не только. Второй поцелуй, почти невесомый, был запечатлен на запястье.
В общем, после такого общения Анетте вдруг захотелось переодеться. Да, зеленое платье ей очень шло, но… скоро ведь ужин. И новый наряд оказался бы весьма кстати. Негоже приличной леди два раза подряд появляться за трапезой в одном и том же. Даже если эта леди – ведьма. Вернее, особенно если эта леди – ведьма. Когда вас где-то сильно не любят, в таких вещах следует быть щепетильным и поводов никому не давать. Ни для чего.
И нет, дело, конечно же, не в Янире! Вообще ни в нем.
Именно поэтому она и подозвала к себе Тибса по дороге в комнату – на этот раз свою собственную и отдельную. Оставаться в одной с целителем было категорически невозможно.
– Вот что, юноша, – начала она без лишних предисловий, – а смотайся-ка ты в ту лавку, к портному, где мы были… Она ж недалеко вроде?
– Рядом, ага.
– Так, вот, смотайся и возьми у него то платье, вишневое, насчет которого я сомневалась. В общем, он поймет, если скажешь.
– Ладно, сделаю, – кивнул тот как-то слишком уж понимающе.
– И все деньги с собой не бери, – разозлилась она непонятно на что. – А то спустишь еще! На запонки для паладина своего бледного.
– Ведьма!
Вместо ответа Анетте лишь дверью шваркнула. Да так и застыла, прислонившись к ней спиной и недоумевая, с чего так взбесилась? А потом вздохнула, собралась с силами и призналась сама себе: да просто потому, что тянет ее к этой аристократичной стоеросине. Всегда тянуло. Знает, что нельзя, что ничего хорошего из этого не выйдет, но… поделать с собой ничего не может. Вот и бесится вечно. А вот с чего светлого иногда клинит так, что тот будто с цепи срывается, не поймешь даже…
И вдруг дошло. А не с того ли самого, с чего клинит и ее?
«Та-ак… Вишневое платье необходимо срочно!»
Глава четырнадцатая
Жена городского главы совсем не хотела, чтобы кто-либо знал о том, что она захаживает в ресторанчик уважаемого Певлита. Потому как ходила она туда вовсе не ради обеда и даже не ради фантастических пирогов его дочери, а ради приятных встреч с одним весьма симпатичным молодым человеком, мечтающим о протекции ее мужа. Дама прекрасно это понимала, но… в удовольствии, вернее, в удовольствиях, отказать себе не могла. Просто старалась тщательно скрывать свои посещения – потерять мужа из-за них было бы слишком опрометчиво.
Вот и сейчас, укутавшись до самых глаз в плащ и опираясь на руку своего столь же замаскированного кавалера, она в нетерпении притопывала ножкой, ожидая пока нерасторопная обслуга распахнет перед ними дверь – они и так сегодня задержались, не хватало еще, чтобы кто-нибудь вышел в коридор и увидел их тут.
И дождалась.
– Прошу, – с поклоном приоткрыли для нее сворку, но даже шага сделать дама не успела.
Первым, заставив ее попятиться, в дверной проем с улицы ворвался длинный вихрастый парень. Ужом скользнув мимо ее кавалера, успевшего вовремя прижаться к стене, тот рванул в сторону лестницы наверх, к гостевым комнатам. Но налетев на некстати подвернувший под ноги жестяной бак, загромыхал по узкому коридору к кухням, соревнуясь с этой посудой в том, кто наделает больше шума. Так что выскакивать туда начали сразу со всех сторон и многие. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как вслед за недорослем в распахнутую дверь один за другим влетают парочка разбойного вида головорезов, чуть не сбив с ног растерянно застывшую в проеме даму и почти сорвав с нее плащ. А заодно и опрокинув ее кавалера, бросившегося было на помощь.
– Ага! – самый шустрый из них в два прыжка подскочил к слегка оглушенному падением парню и, ухватив за шиворот, рывком вздернул на ноги. – Добегался, сучий потрох!
Этот самый потрох, не будь дурак, мигом пришел в себя, вывернулся из рубахи, пожертвовав десятком пуговиц, и на глазах у изумленной публики белкой взлетел по лестнице наверх, вопя во все горло и собирая этим все новых и новых зрителей. Собственно, только тут увлекшиеся догонялками головорезы эту публику и заметили. Немая сцена получилась на славу: пара резво, но тихо попятившихся обратно к двери налетчиков, один со свежеукраденной рубахой в руках; взъерошенная дама, в распахнувшемся и сползшем с плеча плаще; а у ее ног такой же расхристанный молодой человек. Весьма симпатичный.
– Э-э… Рилда, ты? – одна из выскочивших на шум дам нарушила повисшую тишину сладким до приторности тоном. – Дорогая, как-то не ожидала тебя здесь увидеть... И кто-нибудь, помогите душке Пстанру подняться на ноги. Неприлично же…
Немая сцена случилась и когда переставший вопить, но полуголый Тибс влетел в комнату к наставнику, распахнув дверь так, что она с грохотом влепилась в косяк. Пока мэтр пытался прийти в себя и сообразить, что происходит, парень тупо посмотрел на свои пустые руки и сокрушенно выдал:
– Опять нашей ведьме платье не принес. Сожрет, да?
Та оказалась легка на помине, выскочив на шум из соседней комнаты:
– Тибо?! Какого?..
– Потерял я твой сверток с платьем, – покаянно глянул на нее парень, не успев еще отдышаться. – Не соображу даже, где…
– И свое шмотье потерял? – зачем-то, не иначе как от растерянности уточнила та.
– Костюм? – встряхнулся тот. – Не, его тут оставил, в одной рубахе ушел. Сама же сказала, ничего лишнего не брать…
