– О, сигналочка. Действительно, едва не нашумели, – и застыла, заодно и Тибса остановив – по-простецки: поймав за шиворот. – Но это уже по моей части.
Несколько тягучих фраз, выданных шепотом, остро блеснувший красным перстень, пара движений крест-накрест той рукой, на которую он был надет и… все.
– Готово, сняла уже, – обернулась к замершему с круглыми глазами парню: – Можешь шевелиться.
– Слушай, – вдруг оживился тот, с интересом осматриваясь в заднем помещении конторы, где до этого никогда не был. – А, может, ну его, огонь этот ваш? Который то ли ведьмин, то ли еще какой? Давай вот так вместе в гости к солидным людям заглядывать станем? Тихонько. Чтобы не побеспокоить ненароком…
– Ты это светлому своему случайно не сболтни, комбинатор. А то вышибет из тебя эту идею вместе с мозгами. Если они там вообще есть… Тихо!
Из торговой части лавки послышался разговор:
– Приветствую, уважаемый, – льстивый голос, которым это было сказано, Анетте был еще незнаком. – Могу помочь чем-нибудь?
– Да, можешь, если ты и есть тот самый Даглант, про которого мне говорили, – а вот этот уверенный тон она знала. Как и того, кто им разговаривал. И сильно об этом знакомстве жалела.
– Именно он и есть, уважаемый. Даглант, к вашим услугам. Могу я спросить, кто порекомендовал мою скромную персону столь высокому гостю?
– Мэтр Скагелир. Знаешь такого?
Дальше послышалась глухая возня, звук чего-то упавшего и полузадушенный писк, словно кого-то взяли за горло. Хотя почему «словно»? Наверняка и взяли.
– Так знаешь? – все тем же ровным тоном, даже не запыхавшись, поинтересовались еще раз. – Или, может, ученик его, Тибо, тебе знаком?
– З-знаю. Н-но я не понимаю…
– Чего? Не понимаешь? – отчетливо разделяя слова поинтересовались в ответ. И тут же, уже совершенно другим тоном и в другую сторону рявкнули: – Закрыто! Лавка не работает. Что? Будет вам табличка!
А затем снова к хозяину:
– Сейчас ты минутку постоишь и поизображаешь мебель. Ясно? Пока я буду изображать твоего приказчика и вешать… пока что табличку. Дернешься – убью.
Увы, но предупреждению скупщик не внял – кинулся бежать, как только гость повернулся к нему спиной. Чтобы прямо в коридорчике за торговым залом налететь на Анет:
– Куда-то торопитесь, уважаемый? Уже нет? Вот и прекрасно, – она с интересом рассматривала юркого и похожего на хорька блондинчика средних лет. – А то у нас к господину коммерсанту серьезный и неотложный вопрос. По поводу некоторой компенсации за сгоревшее по его вине имущество. Понимаете, да?
И для пущего эффекта стряхнула с пальцев пару красных искорок.
– Ведьма! – опасливо выдал Тибс, глядя на это.
Даглант перевел на него глаза, узнал и едва не отправился прямиком в обморок, а то и куда подальше. Помог Янир, успевший поймать того за шиворот и привести в вертикальное положение.
– Я-то ведьма, – согласилась Анетте, хмуро глядя на парня, – А вот ты весь сюрприз испортил, Каспер недоделанный.
Глава двенадцатая
Янир, ворвавшийся в конторский закуток как раз вовремя, чтобы подхватить поплывшего от ужаса скупщика, внимательно осмотрелся. И недовольно хмыкнул, когда сообразил – чтобы добраться до единственного стула, стоявшего за массивным письменным столом, пришлось бы тащить обмякшее тело вокруг. Это целителю показалось лишним, поэтому он просто прислонил скупщика к столешнице. Другой же мебели в этой тесной каморке не нашлось, если не считать массивного шкафа с закрытыми створками, но тот для сидения подходил еще меньше. Зато шустрый Тибо обнаружил еще одну дверь, а за ней кухоньку, совершенно пустую и заброшенную. Судя по слою пыли на плите и въевшемуся запаху запустения, не пользовались ею уже очень и очень давно – вероятно, что-то оставшееся от прежних хозяев. Створку туда на всякий случай так и оставили распахнутой, и Анет такую предосторожность одобрила, тут же поинтересовавшись у светлого:
– Табличку-то там повесить успел, налетчик?
– И даже щеколду закрыл, ведьма. И полог поставил.
– Вот и славно. Думаю, теперь стоит привести этот комок нервов в чувство, чтобы сообразил уже, на каком он свете.
– Запросто, – кивнул ей целитель и по-простецки отвесил тому пару оплеух, явно получая от процесса не слишком уместное для светлого удовольствие. Ну да эту маленькую слабость Анетте легко ему простила – сама бы приложила с не меньшей радостью. И когда глаза Дагланта после такой терапии собрались, наконец, в кучу, поинтересовалась:
– Помнишь мои камушки, которые сюда вот этот юноша приносил?
– В-ваши? Они были ваши?
– Вот именно. И деньги, которые ты за них выложил, тоже мои. Понимаешь, да?
– Н-но… Я дал за них хорошую цену!
– Ага. Потому и жив до сих пор. Но вот наводить на них потом всякую шушеру не следовало совсем. Понимаешь теперь, на кого ты их навел? Да?
– Я не…
– А давай-ка мы с тобой сразу опустим все эти «не»? Для скорости. Потому что и ты, и я точно знаем, как оно было на самом деле. Кстати, учти на будущее, твои… э-э… контрагенты с той стороны не слишком умеют держать язык за зубами.
– А-а?.. – неверяще уставился тот на нее, но дальше этого звука не продвинулся. Пришлось ей самой отвечать на невысказанный вопрос:
– Угу, твои сомнения насчет этого будущего всецело понимаю и разделяю. Но если мы сейчас договоримся, возможно оно у тебя все-таки будет. Понял, да?
– Д-да.
– Прекрасно. Значит, будем считать, что вину свою ты признаешь, страшно раскаиваешься и предлагаешь пострадавшей стороне материальную компенсацию… скажем… в двойном размере.
– Что? – снова вылупил он на нее глаза.
– Денег ты нам предлагаешь, – охотно перевела Анет. – В два раза больше, чем дал за камни. За его сгоревшую хибару. – В последний момент Анетте спохватилась и кивнула не на целителя, а на Тибса. – Я ведь тебя правильно поняла, так?
Краски начали стремительно возвращаться на лицо скупщика, а уверенные нотки в его голос:
– Да вы что уважаемая?! Такие деньжищи за ту лачугу?!
– Не поняла? – осадила Анет некстати очухавшегося мужика, на знакомом поле вновь обретшего былую уверенность . – Ты что, бизнесмен трущобный, собрался с нами поторговаться? Не советую, правда. А то ведь может и так получиться, что на кону вместо золотишка чья-то жизнь окажется. Догадываешься чья?
– Но вы этого не сделаете!
– Почему? – искренне удивилась она. – Ты-то наши поставил против одного кошеля? А тут твою одну против двух ставят. Даже гордится этим сможешь. Жаль, правда, не долго.
И вдруг рявкнула, неожиданно резко:
– Расклад ясен?
