- С четырех, - качнула я головой не соглашаясь. – Если посчитать еще и некоего князя Барятина. Но, надеюсь, это все-таки не крест на мне.
Тот хмыкнул еще раз, но больше с комментариями не лез, не мешая мне думать. Ровно до того момента, когда вдали, из-за очередной рощицы, вдруг вынырнуло низкое, словно распластанное по земле двухэтажное здание в окружении многочисленных пристроек:
- О, а вот и мыза. Приехали.
- Ответь еще на один вопрос, - спохватилась я, что скоро говорить вот так, в открытую, у нас, возможно, уже не получится. – Он жив?
- Ремезов? – Эльдар поджал губы. - Нет. Оставлять за собой такие концы – самоубийство. Знаешь, почему он в Ольховене задержался? Хотел уговорить шведа переправить заграницу и его тоже. Чуял, что уже ходит по краю.
- А тот не уговаривался?
- Нет, конечно. Какая господину посланнику выгода с бывшего адъютанта? Подобных ему мелких сошек гораздо проще переправлять сразу в лучший мир, предварительно выбив из них все, что знают. И трупом Ремезов был уже по-любому. А со мной, по крайней мере, вышло быстро. И чисто.
- За это он тебе все и рассказал?- догадалась я, вздрогнув. – За то, что ты его потом… быстро?
- Да.
- Ясно, - повторила я, как ни странно, чувствуя не жалость, а облегчение. Похоже, к непрерывным смертям вокруг я начала если не привыкать, то относиться философски. «Госпожа механик», - как съязвил бы на эту тему Барятин. И правда, что от нас, грязных колдунишек, ждать? Уж точно не сочувствия к тем, кто с нами все это сделал.
Глава двадцать пятая
Большой, отдельно стоявший гостинный дом – из тех, что в этих краях по традиции называли мызами – встретил нас распахнутыми настежь дверьми, запахом свежеиспеченного хлеба и чьей-то предотъездной суетой. В просторном холле первого этажа, обставленном парой диванов и парой же низких столиков, оказалось не слишком многолюдно. Но и не совсем уж пусто.
Подобного рода гостиницы при дорогах, устроенные в каком-нибудь стратегически правильном месте – на большом перекрестке или подъездах к чему-нибудь действительно важному, не пустовали никогда. Сезон – не сезон, для них особого значения не имело, потому как путешествующих по делам хватало всегда. Эту мызу весьма удачно обустроили под отель неподалеку от пограничного перехода в Швецию, наверное, потому Эльдар ее и выбрал – хотел сбить с толку возможных преследователей и внушить им, будто мы нацелились бежать из страны. Впрочем, подробно эту тему я с ним не обсуждала, были вопросы поважнее. Как и кем будем здесь представляться, к примеру…
- Па-астаранись! – дюжий носильщик с внешностью медведя-шатуна и его же привычками, едва не сшиб меня на пороге. Очень уж был занят, выволакивая к стоявшему перед входом конному экипажу целый ворох сумок, пакетов и прочих упаковок. Эльдар, как раз вынимавший из авто наши саквояжи, проводил его прищуренным взглядом, но прилюдно учить манерам не стал. Тем более что тот и сам исправился, когда все так же бегом возвращался в холл за новой порцией багажа:
- Прощу прощеньица, господа хорошие. Спешка. А стойка для гостей у нас вон там.
- Благодарю, - кивнула я, принимая эти неуклюжие извинения и… едва успела отскочить с дороги во второй раз. Теперь опрокинуть меня попыталась хозяйка всего этого добра – очень дородная мадам в шубе не по сезону и с густыми смоляными буклями, торчавшими из-под шляпки. Она тоже бегом кинулась из холла к экипажу, где погрузкой ее вещей занимался еще один мужик:
- Осторожнее! Да осторожнее же с корзиной! Там сервизы, а не картоха твоей тещи!
- Лучше бы там была сама теща, - излишне задумчиво выдал тот, присматриваясь к огромной плетенке и, по-молодецки хекнув, все-таки забросил ее на самый верх кучи багажа, уже пристроенного позади кареты. Тара опасливо качнулась, все, кто это видел, невольно затаили дыхание, и она, явно польщенная таким вниманием, решила не обманывать ни чьих ожиданий – неторопливо и торжественно съехала вниз с другой стороны вороха упаковок, так, что поймать и удержать ее у грузчика не было ни единого шанса.
- Дзынь! - с прощальным фарфоровым звоном грякнулась она оземь.
- …! - от души прокомментировал это невольный виновник.
Дама отмерла первой – заломила руки, взвыла и нацелилась кинуться на мужика с кулаками. Но не вышло: неизвестно откуда, как черт из табакерки, вынырнул ее благоверный и попытался унять скандал, попросту поймав жену за шиворот. Увы, в итоге вышло только хуже. Та, придушенная воротником, заорала совсем уж дурниной, и на помощь ей, словно шутихи с подпаленными фитилями, разом рванули трое детишек, до этого мирно возившихся между собой на угловом диване в холле:
- И-и-и-и… - добавили они новых, пронзительных нот в представление.
- Куда?! Зачем?! Да стойте же! - Пожилая тетушка, приставленная за ними смотреть, удержать этот ураган не смогла, и в итоге сама оказалась втянута в водоворот начавшейся семейной склоки – с шумом, гамом и чуть ли не дракой.
Невольные зрители опять впали в оцепенение, не зная, что делать и как к этому отнестись.
Спокойнее всех оказался тот самый медведеподобный громила, что толкнул меня первым:
- Табор. Цыгане от зависти сдохнут, - покачал он головой и уже неспешно двинул, куда шел – за новой порцией багажа, пока еще сваленного в углу холла.
- В точку, - согласился с ним появившийся рядом Эльдар и ненавязчиво прикрывая меня со стороны набирающего обороты скандала, проводил до самой стойки.
- В заграницы отбывают, - вместо приветствия просветил нас портье, тоже не оставшийся в стороне от развернувшего представления, прекрасно видимого сквозь настежь распахнутые створки. – Всем семейством…
И вдруг спохватился:
- Желаете заселиться?.. – профессионально цепким взглядом он прошелся сначала по мне, потом по Барятину, чуть дернул уголком рта заметив его шрам и приглядевшись к глазу, после чего окончательно определился, кто здесь главный: - Госпожа?..
- Крастова, – назвалась я настоящей фамилией – на этом отдельно и очень сильно настаивал Эльдар. – Да, нам два номера рядом – для меня и моего водителя. До завтра.
И тут же настойчивость помощника стала понятна:
- Простите великодушно, госпожа Крастова, - чуть согнулся в формальном поклоне портье, - но могу я сначала увидеть ваши бумаги? По нынешним временам мы вынуждены строго вести записи.
- Понимаю, - спорить я не стала, - Никаких проблем, Эльдар, передайте документы.
И пока мужчины решали формальные вопросы с нашим заселением, вынуждено досмотрела представление перед входом, надеясь, что со стороны не очень заметно, насколько нетерпеливо я переминаюсь в ожидании душа. Вернее, сопутствующих ему удобств.
Грузчик возле экипажа, устав любоваться на развернувшееся между супругами сражение и бегающих вокруг орущих детей, как ни в чем не бывало ухватил упавшую корзину и вновь попытался водрузить ее наверх, правда, теперь уже с другой стороны. Увы, но все с тем же результатом. Плетенка и во второй раз неторопливо съехала с кучи багажа и прицельно свалилась прямо под ноги скандалящему семейству – со звоном совсем уж душераздирающим.
