Рокси уютно прижималась к нему, сунув одну руку в задний карман его джинсов, а другую в передний. Улыбаясь, она заглядывала ему в глаза.
— Старый добрый Ник. Я рада видеть тебя.
Он посмотрел ей в глаза и впервые за день улыбнулся.
— Пошли отсюда.
Она улыбнулась в ответ.
— Ладно! Я думаю, Танди… — Рокси заморгала. — А где Танди?
— Сьюзен уже забрала ее домой. Давай, Рокси, двигаем отсюда.
Он развернул, ее к двери, и вместе они направились к его грузовичку, не обращая внимания на троих «кавалеров», что шли позади, тихо переговариваясь друг с другом.
— Это не твой «камаро».
— Нет. — Он открыл дверь, поддерживая ее под локоть, чтобы она не упала, забираясь в машину.
На полпути внутрь она захихикала.
— Я застряла!
Ее аппетитная попка была всего в нескольких дюймах от него, такая круглая и едва прикрытая юбкой. Судорожно сглотнув, он положил ладонь на ее ягодицу и слегка подпихнул.
Рокси плюхнулась на сиденье. Юбка с одного, бока сильно задралась.
— Гораздо лучше, — громко заявила она.
Ник перегнулся, чтобы пристегнуть ее ремень, болезненно остро ощутив предплечьем прикосновение ее груди.
Рокси закинула руки ему за шею и провела рукой по волосам. Согревая ему шею теплым дыханием, она прошептала:
— Мне всегда нравились твои волосы.
Только громадным усилием воли ему удалось сдержать себя.
— Не сейчас, Тремейи. Нам надо отсюда отъехать.
Ник закрыл дверь и влез в свой грузовик, заметив, что несколько поклонников Рокси собрались возле бара. Рокси откинулась на спинку сиденья и, закинув руки за голову, соблазнительно прогнулась.
— Ты сказал им, что я — твоя жена.
— И что?
— Они могли бы догадаться, что это не так.
— Каким образом?
Она вытянула руку, растопырив пальцы:
— Кольца нет.
— Я не уточнял, жена ты мне по закону или по жизни.
Она перестала улыбаться.
— Когда я была законной женой, я была хорошей женой.
— Не сомневаюсь, — тихо сказал он.
— Правда. Даже слишком хорошей. Я была лучшей женой из всех жен.
— Я в этом не сомневаюсь. Если ты чего-то по-настоящему захочешь, то обычно добиваешься своего.
— Добиваюсь, разве нет? — сказала она довольным голосом. Через мгновение рука ее легла на его руку, сжимавшую руль. — Ник, могу я тебя кое о чем спросить?
— Конечно.
— Когда мы учились в школе, почему ты бросил меня ради Сэнди Тэлэнт?
— Я тебя не бросал, Рокси. Это ты меня бросила.
Она презрительно фыркнула:
— У нас случилась маленькая, крохотная такая ссора, а на следующий день ты сбежал от меня к первой подвернувшейся девчонке.
— У нас случилась огромная ссора. И ты заявила, что больше не хочешь меня видеть. Никогда.
— Я не хотела тебя больше видеть. Особенно после того, как увидела тебя с Сэнди. — Последнее слово она прямо-таки выплюнула.
Ник подъехал к ее дому и остановил машину под фонарем.
Рокси сидела к нему в профиль. Волосы ее были растрепаны, блузка распахнулась, а юбка с одной стороны задралась, обнажая бедро.
Ник взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.
— Давай-ка вспомним, как все было. Мы поссорились, крупно поссорились из-за твоей матери. Она ненавидела меня, поэтому ты не желала показываться со мной на людях.
Рокси заморгала.
— Я предупредила тебя об этом, когда мы только начали встречаться. Это должно было оставаться нашей тайной.
Он отпустил ее подбородок.
— Да, но после того как у нас… как мы стали ближе, я подумал, что кое-что между нами изменится. Но все оставалось по-прежнему.
— Я хотела, чтобы кое-что изменилось, но мама устроила бы мне скандал. Тогда я ее боялась.
— Она знала, как сделать человека несчастным, этого у нее не отнять.
Рокси с надеждой посмотрела на него:
— Так ты меня понимаешь?
— Тогда — нет, но теперь я тебя понимаю. — Он пожал плечами. — Ты была мне слишком дорога. После того, что было между нами, видеться с тобой тайно я больше не хотел и не мог.
Рокси опустила глаза.
— Я тоже больше не хотела встречаться с тобой украдкой. Мне тоже было этого мало. Но тогда я просто не знала, как сказать об этом матери.
— А сейчас знаешь?
В глазах ее блеснул озорной огонек.
— О да. Я планирую уехать в Париж, как только смогу.
— И какое это имеет отношение к твоей матери?
— Прямое. Она не говорит по-французски. — Рокси захихикала.
Ник вздохнул:
— Убегать — не значит справляться с ситуацией.
— А по мне, этот способ нормально работает.
— Нет, Рокси. Ты должна посмотреть в лицо своим проблемам и решить их.
— Например, как ты решил сегодня утром нашу маленькую проблему.
— Рокси… Я хочу извиниться перед тобой за то, как повел себя утром. Я не хотел сказать, что мы вообще не должны работать вместе. Я просто хотел сказать, что мы не должны оставаться наедине. По крайней мере в моем кабинете.
— Ты это хотел сказать?
— Да. Но я не смог правильно выразить свои мысли, и ты разозлилась и ушла, и я… я собирался, зайти к тебе сегодня и все объяснить, но так получилось, что я увидел тебя в баре и…. — Он пожал плечами.
Она отстегнула ремень и взяла в ладони его лицо. А потом притянула его к себе так, что его губы оказались в паре дюймов от ее губ.
— Ник? — В дыхании ее запах мяты мешался с запахом «Маргариты», глаза блестели от желания.
Он не мог отвести от нее глаз, любуясь светлыми взъерошенными прядками, обрамлявшими ее лицо, ее лучистыми голубыми глазами, подрагивающими влажными губами.
— Черт, Рокси, чего ты хочешь? — простонал он.
— Вот чего. — С этими словами она его поцеловала.
Она целовала его, и он целовал ее, и она извивалась, прижавшись к нему, и языки их сплетались, лаская друг друга.
— Откинь сиденье, — задыхаясь, прошептала, она, прервав поцелуй.
Сиденье щелкнуло и откинулось, и она со столом оседлала Ника, торопливо стаскивая с себя блузку.
Он не мог поверить собственным глазам. Верхом на нем, голая по пояс, наклонившись к нему так, что до ее грудей он мог дотянуться губами, сидела женщина его мечты. Он обхватил ее руками за талию и взял в рот набухший сосок.
