— Я знаю, что вы уже на другом столе приготовили все для работы, — Ангус придвинул стул к краю своего стола, — но было бы удобнее, если бы вы рисовали вот здесь. И потом если у вас возникнут какие-то вопросы, я не смогу подойти туда, чтобы ответить.
— Да-да, конечно, я сейчас все принесу.
Через несколько мгновений она уже сидела с одной стороны его широкого стола, на расстоянии вытянутой руки от графа, который что-то писал.
Несколько минут они сидели молча, потом Мэри начала рисовать, останавливаясь, только чтобы с почтительным восхищением посмотреть на скипетр. «Каково это — быть королевой? Я бы носила только голубой шелк, следила бы, чтобы летом для меня всегда было мороженое, а холодной зимой — горячий чай и пирожное. Наверное, было бы весело распоряжаться людьми… в особенности одним человеком».
Мэри бросила на графа взгляд из-под ресниц. Он что-то писал твердой рукой ровным и решительным почерком, хмурил брови, дорабатывая формулировки конкретного параграфа.
В одном Нисон был совершенно прав. Ангус всегда упорно старался все сделать на совесть. Мэри видела это, читая его подробные исследования и понимая, как далеко он зашел, чтобы защитить артефакт ее брата. Это свидетельствовало о настоящей преданности, и граф Эррол проявлял эту преданность в масштабах, значительно превосходивших те, что от него ожидались.
Вот почему он по-прежнему печалится о жене. Эта мысль ранила Мэри как стекло. В какое-то безумное мгновение она даже позавидовала погибшей графине Эррол. И это просто глупо, потому что у нее была вполне хорошая, хотя и небогатая событиями жизнь. Проблема состояла лишь в том, что Мэри только теперь осознала, как быстро она проходит мимо нее.
Мэри снова бросила взгляд на графа, заметив, как красивы его пальцы, которыми он в глубокой задумчивости стучал по подбородку.
«А что бы он сделал, если бы я наклонилась и поцеловала его?» Она, конечно, не стала бы этого делать, но… «Он даст мне отпор? Или прижмет к себе, как делал это раньше?»
Эта мысль заставила Мэри вздрогнуть. Хорошо бы набраться смелости и узнать. Мистер Янг теперь может приехать в любой день, даже в любой час. Ее время рискованных приключений скоро закончится, пребывание в замке подойдет к концу, а артефакт будет доставлен в руки Уильяма в Уитби. И она вернется домой в Уитберн, подальше от стремительного, покрытого шрамами графа.
У нее образовался комок в горле, и Мэри поняла, что пристально смотрит на твердую мужественную линию его губ. «И что потом? Смогу ли я просто вернуться к прежней жизни в доме священника, после того как была здесь с ним?»
Ангус вдруг поднял голову и встретился с ней взглядом.
— Я… — вспыхнула Мэри, — я просто собиралась спросить вас, э-э… — Она посмотрела на скипетр. — Высота! Вы измеряли высоту скипетра? Если у меня будут размеры, я смогу…
Мэри замолчала, не отрывая глаз от скипетра. Ей не хотелось заканчивать свою жизнь так, как эти артефакты, которыми она восхищалась.
— На самом деле, — повернулась она к Ангусу, — это совсем не то, о чем я думала.
Все это время Ангус пытался сосредоточиться на своей работе, но, написав несколько предложений, снова подумал о Мэри, которая сидела в нескольких футах от него, и легкий запах лаванды щекотал ему нос. Это настолько сбивало его с толку, что он дважды написал одно предложение.
Ангус поднял глаза, только чтобы украдкой взглянуть на нее и сразу же вернуться к работе. Вместо этого он увидел, что ее карие глаза не отрываясь смотрят на него, горя желанием. Его тело мгновенно отреагировало.
— Но если вы думали не о скипетре, тогда о чем?
— О вас.
— И что же вы думали обо мне?
Мэри, закусив пухлую нижнюю губу ровными белыми зубами, смотрела на него из-под ресниц.
Ангус никогда не видел более чувственного взгляда, и его тело охватил жар, как только он представил, что целует эти пухлые губы и…
«Стоп! Это сведет тебя с ума и напугает ее». Чтобы не потерять самообладания, Ангус заставил себя опустить взгляд на скипетр и сделал глубокий спокойный вздох.
— Честно говоря, — хрипло сказала Мэри, — я думала о том, как вы поступите, если я вас поцелую.
Ангус даже не успел оценить воздействие этих слов, ибо когда он поднял голову, концы шарфа соскользнули вниз, и он понял, что шарф размотался и все его шрамы оказались на виду.
Ангус услышал болезненный стук собственного сердца и на короткий миг прикрыл глаза, чтобы не видеть ее лица. Мэри, наверное, скривилась от отвращения и отвернулась. Эта мысль была как нож, который воткнули и провернули в животе.
— Эррол, с вами все в порядке?
— Да, спасибо.
Ангус собрался с силами и повернулся к Мэри.
— У вас развернулся шарф, — сказала она, встретившись с ним взглядом и удивленно приподняв брови.
Ангус взялся за конец шарфа, чтобы завернуть его снова, но Мэри схватила его за руку:
— Нет, не делайте этого, оставьте все как есть.
— Зачем? Разве вы недостаточно видели?
Голос Ангуса звучал резко, потрескивая в воздухе, как внезапные раскаты грома.
— Глупости! Там и смотреть-то не на что. Откровенно говоря, шрамы гораздо менее заметны, чем этот нелепый шарф.
— Как вы можете так говорить? — с мрачным видом возразил Ангус.
— Потому что это правда. Но что может знать женщина, равнодушная к моде? Разумеется, слушайте своего кузена, непревзойденного франта.
— Что, простите?
Мэри откинулась на спинку стула и хмуро посмотрела на Ангуса.
— Ведь это именно Нисон внушил вам этот вздор, будто огромный черный шарф смотрится лучше нескольких незначительных шрамов, да? Потому что я не вижу в замке других наперсников.
На самом деле именно Нисон предложил ему носить шарф, но Ангус вдруг не захотел признавать это.
— Я не помню, как это произошло, но этот шарф сослужил мне хорошую службу. Люди не пялят на меня глаза, как случалось раньше.
— Должна сказать, они перестанут смотреть на вас сейчас, независимо оттого, в шарфе вы или нет, потому что шрамы бледнеют и люди привыкают к ним.
— Откуда вы знаете это?
— Все шрамы бледнеют, — пожала плечами Мэри, — даже те, которые, по вашему мнению, не побледнеют никогда.
Насчет физических шрамов она права. За другие виды шрамов он поручиться не мог.
Мэри поставила локоть на стол и положила подбородок на руку.
— Теперь что? — подозрительно посмотрел на нее Ангус.
— Я просто смотрела на ваши глаза.
— На мои глаза? — изумленно повторил граф. — А что с моими глазами?
— У них самый необычный цвет. Цвет молодой листвы. — Под его недоверчивым взглядом у Мэри порозовели щеки. — Это очень навязчиво с моей стороны, да? Не знаю, почему я смотрела…
