Уберу попозже, решил я. Сейчас — спать. Я дошел до кухни, вылил остатки водки в стакан, насыпал в него чайную ложку черного молотого перца, все это размешал и залпом выпил. Так учил меня армейский кореш — Колян. Он спец был по выпивке. Жалко, живет далеко, а то б я с ним посидел!
Дотопав до спальни, я залез под одеяло и сразу же почувствовал, как подействовала водка с перцем. Меня бросило в жар, тело покрыла испарина, и я отрубился. Сон был ужасный. Из тех снов, когда разум пытается сам себя убедить, что все в порядке, насылая кучу положительных образов. Вот и Катя, вот мы вместе, никого не надо спасать, ни на кого не надо нападать. Я периодически просыпался. Или мне так казалось. Было жутко холодно, я кутался в одеяло. А, когда проснулся, кровать была вся сырая.
Заболел. Нужно было сходить в туалет. Иначе бы я не встал. Я откинул одеяло, чтобы постель хоть немного просохла. Еле-еле поднялся и на шатающихся ногах кое-как добрался до туалета. Жутко устал. Меня знобило. Болела голова. Я знал, что нужно пить. Нужно заварить себе чая.
На улице было темно. Не понятно, что сейчас: утро, вечер, ночь. Какой день. Я решил, что, скорее всего вечер, не мог же я проспать сутки. Я поставил греться чайник и завалился на диван. Сил включать телевизор и, тем более, проигрыватель не было. Да и не хотелось. Я тут же закрыл глаза и провалился в небытие. Оттуда меня вырвал бешеный свиток чайника.
С усилием заставив себя подняться, я выключил газ, отыскал пакет с шиповником, который всучила мне в прошлый наш приезд матушка, насыпал пару горстей в чайник, залил кипятком. Потом, взяв с собой чашку, полотенце, разделочную доску и заваренный чайник, потащился в спальню, где укутал чайник на доске и завалился в кровать. Она была сырая, холодная, липкая и мерзкая. Но ничего менять не хотелось. У меня начинался жар. Сейчас все высохнет. Я закрыл глаза.
Меня разбудил звонок в дверь. На улице было светло. Кто-то пришел. Сил вставать и спускаться вниз, не было. Я решил не открывать и тут же отключился снова. Может быть, я просыпался еще пару раз. Может быть, даже, кто-то звонил. Или даже приходил в квартиру. Не уверен. Но последний звонок в дверь меня все-таки растолкал.
Я открыл глаза. Было уже темно. Болезнь, как будто отпустила. Я сел на кровати и сразу понял, что ошибся. Голова по-прежнему болела, тело ломило. Плюс к этому навалилась усталость. Я снова решил не открывать. Вместо этого я налил себе холодного чая из шиповника и выпил залпом.
Потом заставил себя встать. Захватив чайник, пошел на кухню, налил там самый большой стакан и засунул в микроволновку. А сам улегся на диван. Передохнуть.
Захотелось сладкого чая. И еще что-нибудь перекусить. Чего-нибудь мясного. Я отыскал в морозилке кусок сала, настрогал несколько кусков. В хлебнице хлеб стал покрываться плесенью. Какое сегодня число? Сколько я болел? Я обрезал заплесневелые части, отрезал себе чистый кусок, настелил сверху салом. Посахарил чай и все это умял. Раньше бы, описывая эту часть, я бы сказал «с удовольствием умял». А сейчас — просто умял. Не то, чтобы без удовольствия, но и без особой радости. Болезнь, мать её!
Я потащился обратно к кровати. Постель показалась мне еще противнее, чем накануне, или когда я там просыпался. Но сил менять не было. Хорошо, хоть сухая была. Я завалился в кровать и снова отрубился.
Проснулся утром. Здоровый. Или почти здоровый. По крайней мере, температуры не было. Была слабость, депрессия, плохое настроение, какое-то душевное опустошение. Но сознание было ясным. И голова не болела. Надо вставать. Вроде бы дела есть. Катю спасать, но сначала поесть, помыться и прибраться. Три «П» в любом порядке.
Решил начать с душа. Потом изучил холодильник. Какое сегодня число? 16 января. Молоко еще не прокисло. Хлеб уже испортился. Я сделал себе омлет. Правда, не без приключений. Этим утром у меня все валилось из рук. Уронил яйцо на пол. Рассыпал сахар по столу. В общем, одно дело делаю — другое прибавляется. А еще усталость. Приготовил завтрак, как будто от Рпени до Горького в горку пробежал.
В телеке почему-то отключились все каналы. Я сидел, тупо разглядывая снег на светящемся экране. В душе у меня тоже лежал снег. Омлет пересолил. Молоко все-таки прокисло. Пришлось пить черный кофе.
Пошел в ванную чистить зубы, больно ударился рукой об угол стола. В ванной поскользнулся. Падая, зацепился за полотенце и оторвал крючок на стене, на котором оно висело. Ударился локтем.
Уборку решил ограничить сбором шмотья, раскиданного по полу. Ну и протереть пол мокрой тряпкой от разводов грязи. Шмотки уже высохли и протухли. Портянки я сложил в мешок для мусора. Веревку, рубаху и лапти решил оставить. На память. Ну, и пригодиться может. Забросив все это в корзину с бельем, я вдруг вспомнил про кольцо.
Где оно?! Я вытащил из корзины спортивные штаны и стал ощупывать карманы. Пусто! У меня по спине пробежала испарина. Усталость как рукой сняло. Я принялся рыться в корзине, вытащил и прощупал все содержимое. Нету! Потерял?! Эта мысль сжала мне горло холодными безжалостными пальцами. Чуть ли не задыхаясь, я побежал в коридор и на кухню, в надежде найти кольцо.
Хотя, может, и не было никакого кольца? Может оно плод моего безумия? И тут я увидел его. Оно лежало под тумбой кухонного гарнитура. Видимо, выпало из кармана и закатилось туда, когда я сбрасывал одежду.
Схватив кольцо, я выпрямился и увидел себя в отражении стекла кухонного навесного шкафа с посудой. Я выглядел отвратительно. Похудел, осунулся, зарос щетиной. Безрадостно улыбнувшись, я поднес кольцо к глазу и взглянул через него на свое отражение.
И чуть не упал. По крайней мере, шарахнулся на пару шагов назад, больно ударившись о холодильник. Не поверив глазам, я вновь посмотрел через кольцо. Оглянулся влево, вправо, покрутился на месте. Все в порядке. Все как обычно. Пошел к большому зеркалу в прихожей и снова посмотрел через кольцо. Не может быть!
У меня на спине, вцепившись руками и ногами сидел Гореслав. Он каким-то образом уменьшился. Ростом стал, как тот дедок в изоляторе временного содержания. Его борода торчала у моего уха. Он зло ухмылялся:
—Обманул ты меня. Кольцо-то у тебя волшебное. Где взял? В Загробное царство спускался? В печь лазил?
—Ты откуда… тут?— только и смог вымолвить я.
—Я же, сказал, не слезу теперь с тебя.— хмыкнул Горе.
Я закинул руки за спину, пытаясь нащупать Гореслава, но ощутил только свои плечи и спину. Без этого мелкого злыдня. Я на всякий случай снова посмотрел через кольцо в зеркале. Вдруг очередной виток безумия. Гореслав скалился во весь рот:
—Откуда колечко? Не скажешь, хуже будет,— после этих слов он подмигнул, а я вдруг поскользнулся на ровном месте и бухнулся на спину, а сверху на меня с вешалки упала куртка.
—Я же — горе-беда!— зло расхохотался Гореслав мне на ухо, пока я поднимался,— захочу, тебе свет мил не покажется! А, станешь себя хорошо вести, будет более-менее терпимо. Там что-нибудь сломается, здесь. Что-то потеряешь, но главное, жив-здоров будешь! Где кольцо взял?
