—Все, забились!— воскликнул я.— Завтра идем сюда вдвоем! Я возьму клеенку. На клеенке, знаешь, какая скорость будет?!!
Разрядив немного обстановку, я повел Кэт на пешеходную Георгиевскую улицу. По дороге мы заглянули в церковь. Рождество все-таки наступает. У Старой аптеки вышли на Большую Московскую и повернули к Золотым Воротам. У Ворот мы перешли на другую сторону улицы и направились в обратном направлении к Торговым рядам.
Через какое-то время Кэт мне прошептала:
—Ну вот, кажется, клюнули!
—Идут за нами?— прошептал я ей в ухо, снова прижав к себе.
—Да, один Шрамированный! Действуем по плану!
Мы свернули на одну из боковых улочек и направились к находящемуся неподалеку супермаркету. Прогулялись по нему и, убедившись, что Шрамированный следует за нами, вышли на улицу, и направились в условленную кафешку. У входа Кэт поцеловала меня в губы и убежала занимать место своей дислокации для скрытого наблюдения за мной и Шрамированным. У нее на примете была парочка вариантов. А я зашел внутрь и заказал чая. Шрамированный остался где-то на улице.
Несколько минут я тревожно вглядывался в окно, ожидая, что мимо пройдет Шрамированный или Бородач. Но никого из них не увидел. Принесли чай, я его не спеша выпил и посмотрел на часы. Пора. Я расплатился и направился домой.
Я брел, вслушиваясь в происходящее за спиной. Но, кроме моих шагов, приминающих хрустящий свежий снег, и далекого гула автомобилей, других звуков слышно не было. Я отпер входную дверь, зашел внутрь, заперся и тут же достал телефон. От Кэт ни одного сообщения! На телефоне был выставлен режим громкого звукового сигнала, и он молчал всю дорогу, поэтому в этом не было ничего удивительного. Но почему-то очень хотелось, чтобы Кэт хоть как-то дала о себе знать. Неизвестность начинала нервировать.
Я судорожно набрал на клавиатуре: «Ты где?». Спустя полминуты мне пришел ответ: «Подожди, сейчас позвоню». А через минуту раздался звонок:
—Ты где?— воскликнул я.— Все в порядке?
—Все хорошо,— услышал я на другом конце Катин голос,— я у Толстовского переулка!
—Это где?
Кэт вкратце объяснила, куда идти, и я, не медля ни секунды, чуть ли не бегом отправился к ней. На месте я был уже минут через пять.
—Ну что?— спросил я, удостоверившись, что с Кэт все в порядке.
—Потеряла Шрамированного. Он шел за тобой до самых Золотых ворот, потом, когда ты свернул в сторону дома, отправился сюда. И здесь я его упустила. Слишком далеко была. На другой стороне улицы. Это плохая новость!
—А есть и хорошая?
—Разумеется. Снег идет целый день!
—Прекрасно,— начал было язвить я, но потом догадался,— следы!
—Ага!
Я посмотрел под ноги и увидел несколько пар отпечатков подошв обуви. Явно женские и детские нас не интересовали. Осталось всего две подходящие следовые дорожки. Одна из них была уже изрядно заметена. Получается, нас интересовала вторая.
Мы, переглянувшись, молча стали спускаться вниз по улочке, петлей уходящей в сторону Клязьмы. Следы завернули в один из переулков и привели нас к старому двухэтажному дому, у которого первый этаж был, как и в нашем доме кирпичным, а второй — деревянным. Отличием было то, что в нашем доме был один общий подъезд, а здесь — два. Они располагались по краям дома в виде пристроенных деревянных веранд, заметно покосившихся от времени. Да и сам дом как-то весь осунулся и просел, как будто устал от груза десятилетий. Окна на первом этаже были заколочены фанерой и досками. В окнах на втором этажа кое-где сохранились целые оконные рамы, но света нигде не было видно. Мы снова переглянулись.
—Что думаешь?— спросила Кэт.
—Не знаю,— пожал я плечами,— ты предлагаешь идти в дом?
—Не знаю… Следы — то ведут туда.
—Там, похоже, никто не живет…
—Ага, дом какой-то заброшенный,— поморщилась Кэт,— может, с другой стороны есть жилые квартиры?
Мы обошли дом сбоку и, действительно, заметили на втором этаже в одном из окон мерцающий свет. Как раз в той части, куда вели следы.
—Такое чувство, что там свечи горят,— высказала свое предположение Кэт,— как будто бомжи живут. А наш Шрамированный на бомжа не похож!
—Думаешь, тут засада?— сказав это, я огляделся по сторонам, но никого не заметил.
Кэт тоже огляделась, пожала плечами, а потом посмотрела на меня долгим взглядом:
—Не исключено. По крайней мере, это единственное разумное объяснение, куда подевался Шрамированный. Если только он сейчас не торчит вместе с бомжами, или…!
—Что?
—Пойдем!— прошептала она и принялась обходить дом кругом, проваливаясь по щиколотку в неглубокий и еще мягкий снег.
—Что?— еще раз спросил я, когда мы вернулись к подъезду.
—Я подумала, что Шрамированный мог нас разоблачить и попытаться запутать! Войти в подъезд и выбраться где-нибудь через окно. Но тогда на снегу были бы видны следы, а никаких свежих следов вокруг дома не было. Так что можно с уверенностью сказать — он все еще в доме!
—Есть еще одна версия,— поделился я внезапно посетившей меня идеей,— мы могли ошибиться и следы эти вовсе не Шрамированного, а самого обычного бомжа.
—Да, но, чтобы это узнать, нужно или зайти внутрь, или караулить здесь до тех пор, пока кто-нибудь не выйдет из дома.
—Холодновато!— сообщил я.
—Значит, идем внутрь?
—Ну, можно попробовать…
—Страшновато как-то…— внезапно поежилась Кэт, хотя именно ее идеей было проникнуть в дом.
—Если что, прикинемся дураками. Мол, просто гуляем…
—А если на нас сразу же нападут?
—А ты встань за мной на расстоянии вытянутой руки и держи телефон наготове, чтобы посветить, если что! А, если серьезный замес начнется, убегай и звони в ментовку!
Так и решили. Мы осторожно подошли к двери. Я надел на руку кастет, ухватился за дверную ручку, встал в полуприсед и зажмурился, прикрыв глаза свободной рукой и отсчитывая десять секунд. Этому приему меня еще в учебке старшина учил. Чтоб к темноте быстрее привыкнуть. А присел я на тот случай, что, если кто-то захочет мне по голове ударить, то вместо нее найдет пустоту.
Закончив отсчет, я резко дернул дверь на себя, моментально зашел в подъезд, прикрывая сбоку голову одной рукой и держа кастет наготове в другой. Никакого нападения не последовало. Я огляделся. Внутри никого не было. Я прошел немного вперед, чтобы дать возможность Катерине зайти внутрь.
—Что дальше?— еле слышно прошептала она.
—Пойдем наверх?— предложил я, осмотрев коридор.
—Наверное,— согласилась она и включила экран на телефоне.
Я от неожиданности вздрогнул, но быстро сообразил, что такой свет нам на пользу. Во-первых, наши передвижения по этому старому дому все равно будут сопровождаться шумом и, если кто-то нас тут поджидает, то, как бы мы тихо не крались, наше появление не будет секретом. А, во-вторых, так мы хоть как-то уравниваем шансы, поскольку получаем возможность ориентироваться в темноте в незнакомом пространстве.
