Разбираться в том, кто и к кому лез в постель не было ни малейшего желания, поэтому я отвернулся демонстрируя всем видом, что продолжать тему не намерен.
Дико болела голова и размятые с непривычки кости, хотелось лечь и провалиться в сон, но чувство брезгливости было выше этого всего.
Я думал о том, как там Аня и сын. Что он, наверное, обиделся, что я не сдержал слово и не провел с ним время. Я и так потерял его непростительно много!
Конечно, быть гордым это важно, но мне до чертиков это все надоело. Хотелось просто покончить со всем этим и вернуться, наконец, домой.
=АНЯ=
Я бродила по нашей с Артемом комнате практически до самой ночи. Я понимала, что подобное мое поведение ничего не изменит, но просто лечь и безмятежно уснуть не могла. Сон никак не шел. Я то и дело прокручивала в голове произошедшее, думала, анализировала, размышляла "а если бы". Но увы, наша жизнь не терпит сослагательного наклонения. Все это уже произошло, ничего не изменить. Остается только надеяться, что Рустам выйдет сухим из воды, ведь он на самом деле ни в чем не виноват. Я верила в это. Знала!
Когда я уже собралась попробовал уснуть, в дверь нашей комнаты неожиданно постучал один из сотрудников службы охраны, которых заметно прибавилось в последние дни.
– Анна Ивановна, простите, но вас хотят видеть.
– Меня? – я приподнялась на постели, прикрывшись одеялом, хотя была одета.
– Да, просят вас.
– Именно сейчас?
– Именно.
Когда он назвал имя появившегося, я едва не взвыла – ему-то что здесь нужно!
Но обязательно решила спуститься и выяснить, в противном случае он никогда не отстанет.
– Егор, ну тебе-то здесь что нужно? – устало прислонилась я к косяку двери, запахивая плотнее полы пальто. – Ты на часы смотрел? И вообще, заявиться сюда после сцены, которую ты устроил! Да как у тебя только наглости хватило.
– Именно об этом я и пришел поговорить, – промямлил он, несмело сминая в руках тощий букет подвявших розочек. Глазки в пол, несколько порезов на лице, видимо, спешил, когда брился, выглаженный воротничок лиловой рубашки.
Почему-то именно теперь я увидела насколько он… жалок? Да, наверное, это слово подходит лучше всего. Вся жизнь под мамину указку, возле ее юбки. Когда-то мне казалось, что ну ничего такого, что взрослый мужчина живет с мамой, мало ли – не хочет оставлять женщину в возрасте в одиночестве, это же похвально. Но он оказался просто переростком, неспособным самостоятельно принимать какие-то решения.
Памятуя известный советский фильм так и хотелось спросить: "ты один, без мамы?", но решила, что теперь все это точно не мое дело.
– Это… это тебе, – буркнул он, протягивая букет. Но я его не приняла, поэтому он продолжил держать розы сам, опустив их печальными бутонами в пол. – В общем, я… я извиниться хотел, ну, за то, что наговорил тогда. Это было недостойное поведение.
– Еще какое.
– Но ты и меня пойми: ушла от меня к нему прямо с дня рождения моей мамы!
О, Господи. Я закатила глаза.
– Ты меня бросила…
– И ты обиделся.
– Нет, я оскорбился! Мне казалось, что у нас все серьезно, я действительно надеялся, что мы будем вместе, и мама была готова любить твоего сына как родного внука.
– Извини, если не оправдала твоих… ваших с мамой ожиданий, но я никогда не заглядывала так далеко. Мы просто проводили иногда вместе время и только. Я никогда тебе ничего не обещала. Так уж вышло, не думала, что ты будешь настолько задет.
– А я задет! – вскинул он подбородок. – Но узнав, что у тебя произошло, не мог остаться в стороне. Даже мама сказала…
– Егор! – уже начал раздражать этот театр абсурда.
– В общем, я узнал, что его… твоего Каримова упекли за решетку, потому что он убил того бизнесмена, и решил, что тебе понадобится моя поддержка.
– Во-первых, прости, но ты последний, к кому бы я за ней обратилась, а во-вторых – Рустам никого не убивал, это полный бред, раздутый прессой до невероятных масштабов! Уже скоро он вернется домой.
– Но в интернете писали…
– Все, мне пора к сыну. Пожалуйста, будь добр – больше никогда сюда не приходи. И вообще, просто обо всем забудь, – я развернулась и собралась уйти даже не попрощавшись, как вдруг он догнал меня и схватил за предплечье, вынуждая повернуться к себе.
– Но я же попросил прощения! Возьми хотя бы цветы, они из маминой оранжереи!
– Проблемы? – вышел охранник.
– Да, проводите этого… молодого человека и больше никогда не пускайте.
До того, как Егор отпустил меня, я отчетливо увидела вспышки фотокамеры. Прожорливые папарацци облепили дом словно пчелы свои соты, так и норовили проникнуть в частную жизнь и урвать кусок пожирнее. Я подумала, что вот эти кадры, как какой-то мужик лапает меня пихая в лицо цветы явно будут прекрасным поводом кинуть кость обществу, но понадеялась, что в темноте у того ничего не получилось.
Как потом оказалось, надеялась зря.
РУСТАМ
– Без адвоката я тебе и слова не скажу, – отчеканил я, лишь только перед глазами нарисовалась мерзкая рожа Жданова.
– Так я не на допрос тебя вызывал, – хмыкнул тот. – Допрашивать тебя будет генерал, и вообще, не сегодня, у него забот хватает. Но спешить тебе некуда. Ты у нас теперь надолго обосновался. Даже не думай, что легко отделаешься.
Генерал. Что-то царапнуло в памяти, но я быстро это отогнал. Черт знает, какие фантазии лелеял Жданов, меня при любом раскладе не сломить.
– Убийство Залмаева вам придется расследовать, – бросил твердо. – Повесить это на меня не получится. Закончится тот срок, который я должен здесь провести, и нужно будет искать реального убийцу.
– Забудь про Залмаева, – усмехнулся Жданов и его поросячьи глазенки довольно засверкали. – Тут поинтереснее темы нарисовались.
– Например?
– Ну нет, – качнул головой майор. – Это тебе потом пояснят. Зачем портить сюрприз?
– Так круче же сейчас сообщить, – оскалился я.
Жаднова явно распирало от желания поделиться той информацией, которую он заполучил, но видно, действовал какой-то запрет, и этот ушлепок не мог мне это выболтать. Явно опасался выдать лишнее.
Я попробовал его расколоть, однако ничего не вышло.
Впрочем, и без того узнаю. От того генерала, которым ублюдок меня пугает. Только боятся нечего. Налоги я всегда платит честно, ничего не скрывал. Взять и запереть в тюрьму попросту не за что, не существует никаких законных оснований для подобного заключения.
Но что-то явно не так. Я чуял подвох. Пока не мог понять, где именно.
Жданов еще немного помялся и бросил передо мной газету.
