- Он лучший, - твердо чеканю.
Во всех смыслах…
- Дай бог. Но если что, у меня есть план Б, В или… не помню, на какой букве алфавита мы остановились в прошлый раз, - смеется Матвей с оттенком горечи и тоски.
- Что если у нас буквы закончились? – вздохнув, принимаюсь чистить информацию в своих соцсетях. Контакты, дипломы, примеры работ, отзывы. Закрываю все.
Гениальный бизнес-план с выпечкой на дому провалился. Теперь надежда только на Костю.
- Перейдем на английский. И на другие языки мира. Нам надолго алфавитов хватит, - не унимается упертый шеф. Несгибаемый, и за это я его уважаю. - Так вот… Я взял кредит и вложил деньги в новый проект. Хочу открыть ресторан. И мы с тобой могли бы стать партнерами, если дело с кафе прогорит.
- Спасибо, конечно, но как тебе одобрили такую сумму? – мрачно свожу брови. - Неужели родительский дом заложил?
- Кто не рискует, Вера, тот до конца жизни остается ни с чем, - бойко отвечает. По интонации слышу, как он горит своей идеей. Я тоже была такой, пока Женя не вырвал крылья из моей спины с мясом. А когда увидел, что я не истекла кровью, решил добить.
- Кто рискует – тоже от этого не застрахован, - парирую я. - Но в тебя я верю.
- Спасибо, польщен. Буду неоригинален, если скажу, что прорвемся? – хохочет в трубку.
- Прорвемся, - тихо соглашаюсь, убирая телефон.
Удобнее размещаю ноутбук на коленях и, откинувшись на спинку дивана, утопаю в декоративных подушках. За дверью раздаются звонкие детские голоса, из приоткрытого окна
На смену старым оповещениям приходят новые, датированные сегодняшним числом.
«Я вижу тебя онлайн»
«Перезвони мне, есть разговор»
«Вера!»
«Мать твою, Вера, ответь!»
Стараюсь не обращать внимания на его поток сознания. Краем глаза цепляю текст, а сама на автомате удаляю объявления. Вспоминаю, на каких еще сайтах размещала рекламу…
«Хрен тебе, а не кафе. Получишь его, только если ко мне вернешься»
Сохраняю все сообщения и делаю скриншот экрана. На всякий случай. Не хочется показывать всю эту грязь Косте, будто я сама в ней испачкалась, но если придется…
«Апелляцией своей можешь подтереться. Ты проиграешь»
«Мой адвокат твоего размажет в первые же минуты. Знаешь, кто он?»
Смеюсь в голос, запрокинув голову. Немного истерично и неприлично громко, но это нервное.
Знал бы ты, дорогой, кто играет на моей стороне…
Однако широкая улыбка сползает с моего лица, когда я читаю следующее сообщение:
«Воскресенский»
Выпрямляюсь резко, будто мне вбили кол в позвоночник. Пока мозг отвергает информацию, а сердце бьется в припадке, непослушные пальцы сами проносятся по кнопкам, и в окошке чата высвечивается мой короткий вопрос:
«Кто?»
«О, снизошла королева до холопа»
«Ты пьян?»
«Встретимся в суде, дрянь. Хотя у тебя есть пара часов до начала, чтобы смягчить меня, как ты умеешь, шалава. Опыта набралась с новым мужиком?».
Далее следуют неприличные смайлы и картинки, чтобы у меня не осталось сомнений, на что Женя намекает. Животное.
«Я выбираю суд, за остальным – к Але. И «комплимент» для нее прибереги».
«Я ее к родителям в деревню отправил, пусть дышит свежим воздухом. Приедешь?»
«Странный вопрос. Разумеется, нет»
«Значит, не так важно для тебя кафе, как ты пела»
«Гордость важнее. Так что за Воскресенский? Не знаю такого»
Сложно разобраться в себе в этот момент. Не понимаю, что чувствую. То ли я лукавлю, то ли до последнего надеюсь, что это какая-то ошибка.
Женя оговорился. Или перепутал. Мало ли однофамильцев в большом городе.
Но сердце ухает в пятки вместе с очередным сигналом из чата.
«Константин Воскресенский, владелец лучшей юридической фирмы в городе. Тот, кто тебе не по карману. В поисковик вбей его имя, идиотка упрямая. И приезжай ко мне. Жду»
«Иди к черту!»
С силой захлопываю ноутбук. Часто дышу, будто у меня приступ астмы. Смотрю перед собой, но ничего не различаю.
В сознании сквозняк, перед глазами пелена, а в груди зияет дыра.
Воскресенский…
Не могу поверить. Женя блефует? Возможно, выяснил, кто мой адвокат - и решил оклеветать его.
В противном случае действия Кости лишены логики. Если он вел дело моего мужа и отсудил кафе, то зачем согласился помогать мне?
- Бред! – с трудом выбиваю из груди.
Но хочу убедиться лично.
Глава 34
Совершенно не узнаю себя! Будто злой гений превратил меня в марионетку и неистово дергает за ниточки, заставляя плясать под его дудку, биться в агонии и полыхать в огне ярости. Имя этому жестокому кукловоду – Константин Воскресенский. Циничный манипулятор, азартный игрок и… лучший адвокат. Правда, общий для нас с бывшим. Один на двоих.
Предатель? Но мне казалось, что я узнала его с другой стороны. И наша ночь… Неужели все было ложью? Четко спланированной акцией, чтобы… Чтобы что? Ради чего он держал меня рядом, прятал с дочками за городом, приручал? Зачем?
Прокручиваю все возможные варианты в голове, но не вижу логики. Тонкие нити разрозненных предположений сплетаются между собой в кривой, искаженный узор, лишенный смысла. Картинка вспыхивает, чернеет и осыпается пеплом по ветру.
Разум предполагает худшее, но сердце требует четкого, ясного ответа. Прямого, как выстрел в лоб. Именно чувства ведут меня, отключая сознание и подчиняя тело.
Действую словно в туманной дымке, не отдавая себе отчет, принимаю решения на порыве. В состоянии полубреда сажусь в такси и называю водителю адрес суда. Бросаю взгляд на маленький домишко, в котором обрела необъятно большое счастье. И дико хочу его сохранить. Но не могу сделать этого без доверия.
Оставив лапочек в надежных руках няни и под защитой ответственного охранника, я с мятежной душой еду туда, где сегодня решится моя судьба. И дело не только в кафе, которое вдруг отодвигается на задний план.
На кону нечто большее.
На чаше весов слепой богини правосудия… все!
- Осторожнее, - сурово обращаюсь к таксисту, когда меня подбрасывает на сиденье, а потом едва не вбивает в дверь на повороте. – Сбавьте скорость.
- Вы говорили, что мы торопимся, - оборачивается на меня мужчина.
- Да, но не на тот свет, - строгим взглядом приказываю ему следить за дорогой.
Покосившись на наручные часики, понимаю, что заседание уже началось. Представляю, как ворвусь в зал суда в самый разгар словесных баталий, увижу двух мужчин, которые объединились против меня, и устрою скандал. Наплевав на Женю, к которому не чувствую ничего, кроме презрения, я помчусь к Воскресенскому. Расцарапаю его ехидное лицо, без прикрас скажу, куда он может засунуть свои лживые слова. А напоследок рухну на колени, рыдая над осколками своей жизни.
