– Я не спал, – спорит Ваня, но его тон при этом виноватый. – Я не услышал просто. Надо было громче звать.
– Звони боссу! – фырчу я. – Или дай мне его номер! – ищу телефон, а у самой руки дрожат. – Пусть разбирается с безопасностью, иначе я здесь ни минуты больше не задержусь!
– У нас безопасно. И никогда ничего не случалось, – бубнит Ваня. Как робот.
– Сегодня случилось, – дышу часто из-за накатившей паники. Покачнувшись, отхожу назад, опускаюсь на стул. Обмахиваюсь какой-то папкой.
– Не сдавайте меня, – тянет тихо охранник. – Босс уволит. Наверное…
– Что значит «наверное»? Абсолютно точно уволит! У него сотрудника чуть не… – проглатываю слово «изнасиловали», которое на языке крутится. Страшно. – Чуть не убили среди бела дня! И весь салон чуть не вынесли!
Взмахиваю рукой, а Ваня недоверчиво окидывает взглядом автомобили. Скептически поднимает густые брови.
Что ж, салон бы не вынесли, тут я погорячилась. И выручки нет никакой. А вот со мной вполне могли сделать что-то плохое! Может, меня целовал извращенец или псих...
– Босс никого не увольнял за последние годы, – вздыхает охранник. – Не говорите ему.
– Тогда я звоню в полицию. Пусть возьмут видео с камер…
– Камеры отключены. В целях экономии, – припечатывает меня новостью.
Обреченно роняю голову и закрываю лицо ладонями.
– Наша новая сотрудница еще не ушла? Что-то я сегодня поздновато, – летит откуда-то сбоку. И сопровождается звоном колокольчика, который пробуждает неприятные ассоциации.
Сердце замирает, а взгляд сам впивается в стеклянные двери. Мелкая дрожь пробивает все тело.
Боюсь, что снова ввалится тот дикарь, а Ваня сбежит в подсобку. Но я вижу приятную женщину средних лет. Она шагает к нам, держа подмышкой папку и поправляя круглые очки на переносице.
– Я Нина Александровна. Сейчас быстренько тебя оформлю, – заметив меня, произносит сквозь кашель. – Я вообще из дома работаю, в редких случаях приезжаю, – объясняет сбивчиво, но звучит так, будто она оправдывается.
– Бардак, – зажмуриваюсь, пытаясь успокоиться. – Нет уж! Я передумала здесь работать, – подскакиваю на ноги.
– Ты что, девочка, – выставляет она ладони перед собой и случайно роняет папку. Листы разлетаются по полу, и я наклоняюсь, помогая их собрать. – Работа не бей лежачего! Зарплата хорошая! Босс не трогает, да и вообще не появляется. Не понимаю, чего Светка уволилась, – пожимает плечами.
Не успеваю ответить, потому что отвлекаюсь на трезвонящий телефон. С замиранием сердца смотрю на дисплей, подсознательно ожидая увидеть там имя мужа. Что если Игорь опомнился? Осознал, насколько гадко и несправедливо поступил с нами. И звонит, чтобы просить прощения. Но я сразу не сдамся, конечно. То, что произошло ночью, переходит все границы…
Собираюсь с духом, откашливаюсь, снимаю трубку, но…
– Вы наняли меня до пяти, – доносится голос няни, разбивая мои последние надежды. – А сейчас уже половина шестого…
Ошеломленно кошусь на часовую и минутную стрелки. Перевожу внимание на окна и с ужасом осознаю, что на улице потемнело. Пока я ругалась с Ваней и пила воду, приводя себя в чувства, совершенно потеряла счет времени.
– Дождитесь меня, я уже еду, – прошу ее. Не оставлять же Владика одного в номере отеля! Боже, нам еще жилье искать надо.
– Оплата почасовая, – подчеркивает женщина. И, видимо, время засекает.
Я готова расплакаться от бессилия. Мне остро нужны деньги. На няню, на детский сад, на квартиру. На еду, в конце концов! А все, что у меня есть, – это конверт от незнакомца.
– Две подписи поставь, – сует мне в лицо какие-то бумаги Нина Александровна. – И копии документов оставь. Я сама все заполню. Не глупи, оставайся. Первый день комом. Потом привыкнешь, – подмигивает.
Все мое нутро вопит, что нужно бежать из этого топкого болота как можно скорее. Но обстоятельства вынуждают поступить иначе.
Протягиваю ладонь за ручкой, сжимаю ее пальцами – и рисую свои инициалы в нужных строчках. Будто приговор себе подписываю. Но выбора нет!
Буду параллельно искать другую работу. И уволюсь, как только появится место где-нибудь. А пока… куплю перцовый баллончик. И все-таки добьюсь встречи с боссом, где бы он ни был! Из-под земли его достану. Пусть наведет здесь порядок.
* * *
– Папа! Папа! – из коридора летит ко мне Владик, спотыкается на пороге и выпускает из маленьких ладошек телефон.
– Кто? – недоверчиво опускаю взгляд на пол, фокусируюсь на дисплее и различаю фото Игоря на иконке звонка.
– К папе надо, – довольно улыбается и забирается ко мне на диван.
Откладываю блокнот, куда я тщательно записывала адреса квартир, которые сдаются на длительный срок, и номера риелторов. Наклоняюсь за телефоном и дрожащим пальцем выбираю: «Ответить». Медлю несколько секунд, но потом все же произношу как можно бодрее:
– Да, Игорь?
Если скажу еще хоть слово, то расплачусь, а я не хочу показаться слабой перед ним. Поэтому затихаю, до боли прикусив губу. Жду, что он скажет. И, если честно, надеюсь услышать слова извинений. Игорь протрезвел, проспался, пару дней провел без нас с сыном… И должен был одуматься!
– Я приказал вынести все твои «кусты» за пределы территории моего дома, – чеканит холодно вместо приветствия.
Владик жмется ко мне, дергает за край футболки, пытается заглянуть в телефон, но я крепче прижимаю трубку к уху и делаю как можно тише. Сын не должен стать свидетелем нашей ссоры. А, судя по тону Игоря, он готов щедро сыпать гадости и оскорбления.
– Спасибо, хоть не на свалку, – хмыкаю с горечью.
– Машина приезжает по субботам. Так что если не заберешь этот хлам, то отправится на свалку, – ядовито цедит, словно только и ждал моей реплики. – Тряпки твои и подкидыша тоже на улице валяются. И игрушки его, – добивает меня каждым циничным словом, как выстрелом.
– И зачем ты звонишь? – непонимающе лепечу. – Уж точно не потому, что беспокоишься о наших вещах, – добавляю грубее. – Или на вывозе мусора сэкономить хочешь?
– Позвонил, чтобы ты поняла, что тебе здесь больше ничего не светит. И не тешила себя напрасными надеждами, – жестоко бросает. – Надеюсь, ты не пыталась оплатить что-нибудь карточками? Ты ведь не настолько глупа, чтобы думать, что я и дальше буду обеспечивать твоего нагулянного ребенка? – злится, но трубку не бросает. Будто для него важно высказать мне все. Оскорбить напоследок. Сцедить желчь.
В какой момент внимательный, заботливый и романтичный Игорь превратился в тирана? И как я могла пропустить его преображение. Или я сама способствовала этому, во всем потакая и исполняя любую прихоть мужа? Испортила его своей любовью, как бы дико это ни звучало…
– Нам с Владиком не нужны твои деньги, – отвечаю как можно спокойнее. Но при этом лгу.
