Охнул за спиной Мончинский. Кузя издал странный мяв и бросился к хозяину, закрывая его собой.
И тут Аверин понял, что это не пятна. И голова гудит не от усталости.
Крылья. Вот что это было.
Дивов-противников как будто ветром сдуло. А сам Аверин вцепился в мех Кузи, чтобы не рухнуть на колени под давлением накрывшей его силы. В глаза словно засыпали песок.
«Ну что же, – успел подумать он, – хоть что-то у нас получилось».
Ему показалось, что он слышит голос, прорывающийся в его сознание, и его голова едва не взорвалась от боли, он уткнулся лбом в Кузин бок и почувствовал, что ему стало легче. Боль отпустила, треск в голове стал слабее и потихоньку прекратился совсем. И тут же он услышал над ухом громкий шепот:
– Что… это было?..
Он обернулся. Рядом с ним стоял Сергей Мончинский. Его покрасневшие глаза, покрытые сеточкой лопнувших сосудов, были широко распахнуты.
Аверин выпрямился и огляделся. Они были одни среди бескрайнего ледяного поля.
– Это был… - с трудом произнес он, - прежний Императорский див. Надо поторопиться…
До оранжевого пятна оставался какой-то десяток шагов. Только бы узор не погас...
Но он не погас. Наоборот, светился ровно, яркими линиями, как будто кто-то их только что обновил. Но кто?
Вместо ответа на его молчаливый вопрос, один из серых холмиков зашевелился и оказался серой курткой. Из-под капюшона на него глянули знакомые глаза.
– Любава?..
Племянница кивнула и взмахнула рукой. Возле плеча Аверина щелкнула змеиная пасть. Что же, все вопросы потом. Сейчас надо побыстрее убраться отсюда.
Он бросился к коридору. Любава и Мончинский поспешили за ним.
– Ну слава Богу, – было первое, что он услышал, когда его ноги коснулись каменного пола склепа.
– Ваше величество! – воскликнул он. – Вы живы…
– Конечно. Это я отправила к вам на помощь Анонимуса с Любавой.
Аверин отошел в сторону, давая Мончинскому призвать Владимира. И как только серая крылатая химера распласталась на траве, позвал Анонимуса. А следом – Кузю. После чего без сил опустился на землю.
Анонимус растворился в воздухе почти мгновенно и тут же появился, полностью одетый. В каждой руке он сжимал по свертку. Один он протянул Владимиру, который уже сидел, странно покачивая головой, другой – Кузе.
– Приведите себя в порядок и идите на задний двор, – сказал он и исчез.
Следом за ним исчезли оба дива.
– Анонимус позаботится о них, – сказала Любава, стягивая с себя куртку. И наклонившись над Мончинским, проговорила:
– Сергей… Дмитриевич. Господи, вам срочно нужна помощь! – она протянула руку, помогая ему встать.
«Куры, – вспомнил Аверин, – на заднем дворе куры…»
Он тоже расстегнул куртку, сбросил ее и встал. Ему бы тоже не помешала помощь… А для начала, горячий чай и теплое одеяло.
– Гермес Аркадьевич, – раздался у него за спиной голос Булгакова. Князь подошел и поддержал его за локоть: – Я так и знал, что нельзя вас оставлять без присмотра.
Ледяной самурай был прекрасен. Он возвышался над горными пиками, пусть не очень высокими, но всё же вполне впечатляющими. И даже в сумерках Пустоши можно было разглядеть мельчайшие детали, вплоть до узора на шнурке, переплетающем его пластинчатый доспех.
Меч был выполнен с особым мастерством. Она как раз рассматривала рукоять, когда громкий рев заставил ее обернуться.
– А, это ты… – она снова вернулась к созерцанию ледяной скульптуры.
Изваяние сотряс мощный удар. Меч, который она еще толком не успела рассмотреть, рассыпался на куски.
Она едва смогла подавить раздражение:
– В чем дело?
– Почему ты здесь?!
– А где я должна быть?
– Ты! Пока ты тут любуешься на эту мерзость… Ты хоть знаешь, что случилось?
Она отлетела в сторону, вынуждая его последовать за собой: так, может быть, он перестанет вымещать злость на скульптуре.
– Нет. Ты сам заметил, что я здесь. Так что?
– Он на свободе.
– Правда? – максимально безразличным тоном спросила она. – Он сумел освободиться?
– Да. То есть нет! В том-то и дело! Его освободили!
– И кто же?
– Люди. Их засекла моя четверка разведчиков. Троих убил их див, но один успел сбежать и доложить. Я послал отряд на перехват, строго-настрого запретив убивать колдунов, велел доставить их живыми. Но появился он и защитил людей. И они ушли через дыру в свой мир.
– Как ты узнал? Погибли не все дивы?
– Не все. Часть убили колдуны, остальных он не тронул. Они вернулись и доложили мне. Люди в Пустоши! Ты понимаешь, что это значит?!
– Понимаю. Кто-то тебя обошел.
– Да. И что теперь делать?!
– Действовать. Как можно быстрее.
– Ты права. Он найдет нас, это только вопрос времени. И тогда уже ничего не удастся сделать. А так… в конце концов, когда мы окажемся в мире людей, он просто останется в Пустоши.
– Да. Пойдем, покажешь мне место, где была дыра, через которую ушли колдуны. А потом начнем представление.
Горячая ванна была восхитительна. Аверин так разнежился в пахнущей травами воде, что глаза начали предательски слипаться и пришлось прикладывать усилия, чтобы не задремать.
Дверь в ванную скрипнула, и появился Кузя, в теплом шерстяном одеяле и с огромной глиняной кружкой в руках.
– Вот. Любава сказала проследить, чтобы вы всё выпили.
Аверин взял кружку. От запаха закружилась голова.
– Как она? Как остальные? Сергей? Владимир? Императрица?
Про Анонимуса он спрашивать не стал. Именно фамильяр подготовил ему ванну и помог в нее забраться: ноги совершенно не держали. В них как будто впивались тысячи колючек, наступать на пол было сродни походу по раскаленным углям.
Сейчас стало полегче. Даже вода перестала казаться кипятком. Аверин знал, что на самом деле она чуть выше температуры тела.
– Владимир спит. Ему отдали больше половины кур и сотню яиц, наверное. Но это ничего, Анонимус сказал, что вечером будет застолье. Вот наедимся! – Кузя облизнулся в предвкушении и добавил: – А Любава у колдуна Сергея. Лечит его. У него этот… перерасход сил, вроде так называется. Ругала вас.
Аверин вздохнул. Было за что. Всё, как всегда, пошло не по плану. В итоге они чуть не погибли, а Сергей надорвался, истратив слишком много сил.
– Ее величество? Как она? – снова спросил он.
Кузя пожал плечами:
