– А если и тебе принять демонический облик не в склепе, а снаружи? И открыть двери, чтобы тебя втянуло в коридор.
– Есть шанс повредить технику. И навредить людям. И это всё равно не гарантирует, что разрушений удастся избежать.
– И что же вы решили? – поинтересовался Аверин.
– Ваше сиятельство, – вместо ответа Анонимус обратился к Василю, – прошу разрешения разобрать одну из стен склепа. Вручную и аккуратно, – продолжил он после небольшой паузы.
Василь с некоторой растерянностью посмотрел сначала на Аверина, потом на своего фамильяра и снова на брата.
– Вы же меня натурально в гроб вгоните… а безутешной родне его даже поставить негде будет… – он взялся обеими руками за голову.
– Все расходы будут компенсированы короной, а после завершения операции склеп восстановят в течение трех дней, – вмешался Владимир. – Мы посчитали, этого хватит.
– А дом? Дом разбирать вы, надеюсь, не собираетесь? А то мы с супругой и Любавой остаемся, а ночевать в беседке или сарае сейчас прохладно.
– В этом нет необходимости, – спокойно проговорил Владимир и посмотрел на Анонимуса.
– С вашего позволения, – произнес фамильяр, – я изготовлю вре́менную стену для склепа. Нехорошо, если он будет стоять открытый. Стена из деревянного бруса, и я смогу легко ее убрать и поставить на место.
Василь махнул рукой:
– Делайте, что хотите. Но чтобы я этого не видел. Позовете, когда склеп будет выглядеть так же, как и до ваших сомнительных авантюр.
– Благодарю за разрешение, – Анонимус низко поклонился. И даже Владимир в знак благодарности склонил голову.
– Это вопрос государственной важности, ваше сиятельство, – сказал он, – и ответственно заявляю от лица ее величества, что вам сполна возместят не только все затраты, но и компенсируют беспокойство.
– Спасибо, меня это очень утешит.
Брат выглядел сердитым. Но Аверин, внимательно посмотрев на него, понял, что на самом деле Василь очень обеспокоен. И вовсе не состоянием склепа.
– Василь, – сказал он и взял брата под локоть, – я постараюсь, нет, я обещаю, что все вернутся в целости и сохранности. Пойми, это необходимо сделать. И речь уже не только о моем чувстве долга.
– Я понимаю, – произнес Василь, – вы хотите разобраться с той тварью, что вылезла посреди площади прямо из земли. Кошмар, никому такого не пожелаешь. Но если честно, – он улыбнулся, хоть улыбка и вышла не слишком радостной, – после того, что я увидел на площади, я даже немного меньше беспокоюсь за тебя. Ты сам на многое способен. И я видел, на что способны… твои друзья, – вздохнув, он добавил:
– Я так понимаю, вы остаетесь на ночь. Пока Анонимус раздобудет нужные материалы, дело будет уже к вечеру. Значит, ночью нам спать не дадут, так?
Аверин пожал плечами:
– Надеюсь, никто не будет тут ничего взрывать. Но на всякий случай, окна открывать не стоит.
Анонимус действительно привез всё необходимое только к вечеру. Кузя изо всех сил рвался помогать, но фамильяр запретил ему подходить к стене, сказав, что займется ею лично. И Аверин не сомневался, что, разбирая стену, див не повредит ни одного кирпичика. Кузю же отправили под навес пилить брус.
Владимир, убедившись, что работа движется, попрощался и исчез. Аверин не сомневался, что на время своего отсутствия див оставил императрицу под надежной защитой, но спрашивать, где и с кем, не стал. Зачем обрастать лишними государственными тайнами.
Он спустился вниз, в комнату вызовов, набрал и передал Любаве очередную порцию крови, а перед тем, как ложиться спать, зашел на пилораму к Кузе.
– Ты готов? Только честно? Не боишься?
Див опустил голову.
– Честно? Ни за что бы туда не вернулся. Но я обещал… И это нужно, чтобы поймать Распутина. Вот увидите, прежний Императорский див мигом с ним разберется!
Аверин подошел к Кузе и положил руки ему на плечи:
– Я бы ни за что не взял тебя туда. Но только ты знаешь дорогу. Не бойся. Видел, какое у нас подкрепление.
– Да я и не боюсь, вы что? – рассмеялся Кузя. – Там просто ужас как холодно. Вы-то хоть в теплых куртках будете. А коту опять голым бегать… – он поежился, видимо, от воспоминаний.
Утро выдалось дождливым.
В столовой обнаружились свежий ароматный кофе и Анонимус, невозмутимо стоящий у окна.
– Вы закончили? Где Кузя? – спросил Аверин, усаживаясь за стол.
– Да, успели до дождя. Ваш див отмывается, ваше сиятельство.
– Отмывается? – удивился Аверин.
Кузя появился спустя минут пять. Его мокрые волосы топорщились на лбу, а в руке он сжимал почти целый батон, разрезанный пополам. Из батона торчала колбаса.
– Что не так? – возмутился он в ответ на укоризненный взгляд Анонимуса. – Мне на кухне тетенька дала! Я, между прочим, полночи работал!
– Пусть поест, – усмехнулся Аверин, – я бы тоже не отказался. Сделаешь мне омлет? А я немного пробегусь, хоть и дождь.
– Сию минуту, – поклонился Анонимус и степенно направился к дверям кухни.
– Пойдемте, я вам покажу! – воскликнул Кузя.
– Что?
– Ну, что я сделал!
– Деревянную стену? – улыбнулся Аверин. – Ну пойдем.
Кузя хитро прищурил глаза и откусил половину своего бутерброда.
Аверин допил кофе и, надев дождевик, вышел на улицу.
Кузя привел его прямо к склепу. И Аверин остановился метрах в десяти, удивленно покачав головой.
– Это ты сделал? – спросил он.
– Ага, – Кузя прикрывал от дождя остатки батона. – Придумал тоже я!
– Потрясающе, – признал Аверин. И направился к аллее.
Когда он вернулся с пробежки, омлет уже стоял на столе. Дети сидели рядком и доедали свой завтрак. Прикрывая рот рукой, вышел зевающий Василь.
– Ты рано, – сказал Аверин брату.
– А ты мокрый, – Василь подошел к окну, – ну и погодка… вот бы я еще в такую слякоть бегать пошел.
– Ничего не поделаешь, у меня такая работа. И знаешь, тебе тоже нужно прогуляться на улицу. Я тебе кое-что покажу.
– Так, ты меня пугаешь, – нахмурился Василь и посмотрел на Кузю, недвусмысленно косящегося на омлет.
– Ничего страшного, пойдем. Ты должен это увидеть.
– Ну… хорошо, – с сомнением проговорил Василь.
Взяв дождевики, они вышли на улицу.
Немного не дойдя до склепа, Василь остановился:
– Ничего не понимаю, они какую стену разбирали? Заднюю что ли?
– Нет, – улыбнулся Аверин.
– Тогда в чем дело? Он же совершенно целый! Вы что же, решили передумать? – с некоторой надеждой проговорил брат.
