– …что с ним сейчас, я не знаю. Но могу попробовать поговорить. Позже. Сейчас меня занимает совершенно другое дело.
– Да, я знаю. Вот документы, – Булгаков повернулся к столу и взял тонкую синюю папку. – Но зачем вам вызывать дива первого класса? Или это секрет? Вы же всю жизнь работали в одиночку и получили своего дива совершенно случайно. Привыкли к хорошему?
– Да, привык, – Аверин взял папку. Открыл ее и вскинул брови. Он знал преступника, который смотрел на него с фотографии. Точнее – преступницу. Чтобы окончательно развеять его сомнение, наверху страницы было написано «Алина Белицкая».
– Именно она? – он перевел взгляд с досье на Булгакова.
– А что, собственно, вас смущает? Она совершила несколько особо тяжких преступлений и была приговорена к высшей мере. И сама внесла себя в список первой очереди. Вы же знаете, что приговоренные к сжиранию дивом преступники иногда ждут своей участи годами. И поэтому, из гуманистических соображений, существуют «список первой очереди». Преступник имеет право внести туда свое имя, и тогда, при необходимости, он будет казнен одним из первых. Для многих ожидание смерти мучительнее ее самой. Тем более такой смерти.
– Ясно.
Дальше Аверин расспрашивать не стал. Было ли это совпадение или так странно распорядилась судьба, но колдун надеялся, что Кузя эту девицу уже и не вспомнит.
– Распишитесь тут, – Булгаков похлопал по столу, где лежали еще несколько бумаг, – и сейчас подберем вам сопровождающих, колдуна с дивом. Сегодня подайте документы в изолятор, а завтра утром вам подготовят и выдадут преступницу, надо глянуть, кто на дежурстве… – Булгаков обошел стол, сел в кресло и открыл журнал.
Неожиданно дверь резко распахнулась, словно от сильного удара. Аверин удивленно повернул голову: пришедший не удосужился даже постучать.
– Не нужно никого подбирать. С Белицкой поеду я, – раздался знакомый голос, и в кабинет шагнул Владимир. Булгаков аж вскочил от неожиданности.
– Владимир?! Что ты тут делаешь?
Вместо ответа Владимир открыл дверь пошире и низко поклонился. В кабинет вошла княжна Софья.
– Он сопровождает меня, дядя, – улыбнулась она и протянула руку.
Булгаков выскочил из-за стола и поцеловал руку. И только после этого слегка ошарашено произнес:
– Ваше высочество… Чем я заслужил честь видеть вас в этой скромной обители? Разве не принимает вас сейчас Владыка?
– Уже нет. Я нахожусь здесь по делу государственной важности. Более того, я остановилась в вашем особняке. С тетей Елизаветой уже договорились.
– Дело государственной важности? – Булгаков перевел взгляд с племянницы на Аверина и сдвинул брови:
– Гермес Аркадьевич… что вы опять затеяли?
– Это совершенно секретно, прошу прощения, Дмитрий Петрович, – Аверин дежурно улыбнулся и, в свою очередь подошел к ее высочеству и коснулся губами ее руки. – Не ожидал вас увидеть… так рано.
– У нас много дел, – она посмотрела на князя Булгакова, – очень рада нашей встрече, дядя, мы еще повидаемся за ужином. А пока, с вашего позволения, господина графа я у вас похищу.
Она кивнула Аверину, призывая следовать за собой.
Булгаков несколько раз открыл и закрыл рот. Но всё же обрел дар речи:
– Гермес Аркадьевич, погодите. Вам же для вызова нужны два ассистента. Одним, я полагаю, выступит господин Мончинский. Но вам нужен еще один!
– А вторым выступлю я, дядя. У меня есть государственная звезда, подтверждающая мою квалификацию, – она улыбнулась, направилась к дверям, но на пороге обернулась:
– И не забудьте, это совершенно секретно. И меня вы тоже не видели.
На мгновение приложив палец к губам, она покинула кабинет.
Следом, попрощавшись с князем легким поклоном, вышел Владимир.
Перед зданием Управления к ним присоединился Мончинский.
– Куда теперь? В «Кресты»? – спросил он.
– Ваше высочество, – удивился Аверин, – вы собираетесь ехать в тюрьму?
– Да, мне бы хотелось взглянуть на это знаменитое место. А после, когда мы передадим документы, если вас не затруднит, я попросила бы провести небольшую экскурсию по вашему замечательному городу. Я была здесь давно, в детстве, но помню, как он красив.
– С большим удовольствием, но… – Аверин замолчал, не зная, как объяснить, что у него нет времени развлекать княжну. Необходимо было заняться расследованием. Но как отказать? Особенно после всей помощи, что княжна ему оказала. Он вздохнул:
– Прошу простить. Но после передачи заявки на жертву мне необходимо будет заехать в участок и взять там полицейского дива. Я должен обследовать место, где мог появляться преступник. Помните, я рассказывал, что ищу девочку. Может быть, город вам покажет Сергей Дмитриевич? А как только я освобожусь, немедленно присоединюсь к вам.
– Конечно, – княжна Софья наклонила голову, – я отлично помню. Простите мое любопытство, но что за место? Где оно находится?
– Собачья площадка возле одного из скверов, в центре. Вы как раз можете прогуляться неподалеку, посмотреть Петропавловскую крепость и прекрасный вид на Зимний дворец. А я схожу с Коржиком, это полицейский див, на площадку.
«И если шпиц окажется там, задержу его и хозяина».
– Владимир? – произнесла княжна. И див повернулся к Аверину:
– Нет нужды заезжать в участок. У меня есть форма собаки.
Колдун смерил его взглядом. Совершенно очевидно, что его никуда не хотят отпускать одного. Хорошо еще, что вся компания не пожелала остановиться в его доме. Но очень возможно, придется посетить ужин у Булгакова. И тут еще одна мысль, пришла Аверину в голову и заставила нахмурить брови.
– Владимир, мы можем поговорить наедине? – спросил он.
Владимир вопросительно посмотрел на княжну. Та взяла Мончинского под руку:
– Покажите мне, пожалуйста, как устроено Управление, Сергей Дмитриевич.
Когда они ушли, Аверин постучал пальцем по папке.
– Твоя работа? – спросил он.
– Да, – ответил див, – как только вы озвучили свою просьбу, я немедленно доложил ее высочеству, получил разрешение, связался с князем Булгаковым и присвоил делу статус особо важного. Это означает, что вопрос должен решаться в первую очередь.
– Я знаю, что это означает, Владимир. Но в кабинете князя я не называл фамилию будущей жертвы, а ты ее знал. Это ты предложил кандидатуру Белицкой?
– Да.
– Но зачем?
– Ваш див может помнить ее. Или по крайней мере ощущать, как что-то знакомое и вызывающее эмоции. Так больше шансов на успешный вызов и на то, что отзовется именно Кузя.
Аверин посмотрел Владимиру в глаза. И встретил спокойный уверенный взгляд. И понял, что возразить ему нечего. С технической точки зрения Владимир прав. А с моральной… По классификации Кузи Белицкая – «плохой человек». Аверин знал, что ей вменили в вину организацию всех совершенных ее подельниками и демоном Григором преступлений. По совокупности она получила высшую меру. И добровольно внесла себя в список. А может, она действительно хотела быть сожранной дивом. Но всё равно, Аверин ощущал, что совесть его не спокойна.
