– Дорогой Гермес Аркадьевич, – напоказ вздохнул див, – мы все сейчас не в том положении, чтобы выбирать. Вы оказались владельцем единственного двустороннего коридора в Пустошь. И у нас уже имеется связь. Вам никак не удастся остаться в стороне.
– Вы правы, – Аверин сделал несколько глотков остывающего кофе и взял из стремительно уменьшающейся горы снеди бутерброд с ветчиной.
– Кроме того, – Александр пристально посмотрел на него, – за вами должок. Я сдержал свое слово и увел войско Распутина в Пустошь. Побоища не случилось, множество достойных колдунов и дивов живы благодаря мне. Я уже не говорю о мирном населении. А долг, как говорится, платежом красен.
– И чего же вы хотите?
– Для начала я планирую затеять масштабное строительство. Мне нужны материалы, устойчивые к морозу, и плиты, с одной стороны покрытые серебром.
– И что же вы собираетесь строить?
– Дворец, разумеется. Императору необходим дворец, вы не находите? Позже потребуется обстановка.
– Значит, это далеко не последний ваш визит ко мне?
– Безусловно. Это только начало нашего сотрудничества. Вы ведь планируете изучение Пустоши? Я вам в этом помогу. Но людям и дивам придется выработать определенные правила. В моем мире я буду принимать посланников людей во дворце. А еще, просто подумайте, как утомляет необходимость постоянно находиться в воздухе. Мне нельзя даже приближаться ко льду: он сразу начинает таять. Вы пробовали не спать четыреста лет? Благо, я достаточно силен, чтобы это себе позволить. Дворец станет местом для отдыха. Любой див в Пустоши продал бы за такое место душу, если бы она у нас была.
– Для этого вы будете пускать людей в Пустошь и обменивать знания на блага?
– Вы невероятно проницательны, Гермес Аркадьевич. Но не только. Знания нужны и дивам. Но среди нас нет ученых. Мы поможем вам исследовать Пустошь, а вы поделитесь тем, что узнали о нашем мире. Я не планирую превратить Пустошь в цветущий сад, но сделаю всё, чтобы она перестала быть ледяным адом.
– У вас действительно грандиозные планы, Александр, – заметил Аверин. – Но вопрос о том, захочет ли Российская Империя принимать ваше предложение, будут решать ее величество и Совет. Я же всего лишь сыщик, далекий от политики.
Див посмотрел Аверину прямо в глаза, его зрачки сузились в щели.
– Любезный граф, – медленно проговорил он, – может быть, стоит перестать прятать голову в песок? Думаете, меня не посещали мысли завладеть вашим теплым уютным мирком вместо того, чтобы пытаться построить что-то жизнеспособное в Пустоши? Но если вы хотите изменить мир, вам придется чем-то ради этого пожертвовать. Например, своим комфортом. Я с этим смирился. И думаю, вам тоже придется. Ваш голос обязательно должен звучать, когда придет время принимать решения о взаимодействии наших миров. Это важно и для людей, и для дивов, и для меня лично. Тем более, что доставка материалов в Пустошь, если она случится, будет осуществляться через ваш коридор.
– Вы тоже считаете, – усмехнулся Аверин, – что мне придется участвовать в большой политике?
– Боюсь, это неизбежно. И теперь политика всего человечества стала «внутренней», а политика между нашими мирами – «внешней». И я рекомендую человечеству сосредоточиться как раз на этой, внешней политике.
Аверину показалось, что последние слова прозвучали угрожающе.
– Мы обсудим ваше предложение и выдвинем свои условия, – сказал он.
– Я буду ждать, – Александр улыбнулся. – И вот еще, меч. Я бы хотел получить его обратно.
Аверин не успел ответить. Раздался грохот упавшей входной двери, и Кузя, вскочив с места, бросился вперед, но тут же замер посреди гостиной. На пороге стояла Анастасия.
– Какая приятная встреча, – Александр указал на остатки трапезы, – не желаешь с нами позавтракать?
Она вошла в комнату и проговорила спокойным тоном:
– Управление и спецслужбы приведены в боевую готовность. Академия уже в пути.
– Отличная работа, – похвалил Александр, – я не зря доверял Владимиру, он меня не разочаровал.
Он внимательно присмотрелся к Анастасии.
– Или это ты? – он провел по шее указательным и большим пальцем, а потом повернулся к Аверину: – В следующий мой визит я попрошу вас сделать мне новый ошейник, Гермес Аркадьевич. Здешние дивы привыкли соблюдать правила, я это одобряю и не хочу всякий раз поднимать полстраны по тревоге. Не волнуйся, – он снова обратился к Анастасии, – я уже ухожу. Позвони и отмени боевую готовность, пока Гермес Аркадьевич проводит меня. Пусть люди и дивы спят.
Он поднялся и указал Аверину на лестницу:
– Прошу.
– Я сейчас вернусь, – сказал Аверин Анастасии и Кузе и направился в комнату вызовов.
– Я жду ответа человечества, – напомнил див, вставая на алатырь.
– Где мы встретимся в следующий раз? – спросил Аверин.
– Думаю, в вашем поместье. До встречи.
Аверин раскрутил звезду, а когда коридор закрылся, еще минуту стоял и смотрел на узор на своем полу. Всё произошедшее казалось продолжением сна.
Он спустился вниз. Анастасия ждала его в гостиной.
– Что он хотел? – спросила дива.
Аверин покачал головой и проговорил задумчиво:
– Он выдвинул людям условия и сказал, что ради изменения мира нужно жертвовать своим комфортом. Но вижу, ты и сама решила поступить так же.
– Да, – Анастасия наклонила голову, – я приняла предложение ее величества.
– Ну что же… видимо, мне тоже придется… – вздохнул Аверин.
– А может, за стол? – подал голос Кузя. – Тут вот бутерброды. И я могу еще кофе сварить. И колбасы нарезать, ее немножко осталось в холодильнике.
Анастасия и Аверин переглянулись и негромко рассмеялись. Приятно было видеть, что что-то в этом мире осталось неизменным.
Эпилог
Автомобиль затормозил, и дверца распахнулась. Аверин вышел, кивком поблагодарил Кузю и оглядел служебную парковку. Казенный «Меркурий» последней модели остановился у самого крыльца центрального здания, видимо, здесь было парковочное место главы учреждения. Но и вся остальная парковка была заполнена служебными машинами, сотрудники уже были на местах. Он перевел взгляд на Владимира, ожидавшего на крыльце, последний раз глубоко вдохнул воздух свободы и направился к ступеням.
В полукруглом холле собрались все сотрудники Управления: и колдуны, и дивы, и чародеи, и прочий персонал. Когда Аверин вошел, раздались оглушительные аплодисменты. Вперед вышел Мончинский и, краснея и стесняясь, произнес приветственную речь. Не готовый, что официальные обязанности начнутся так скоро, Аверин тем не менее от души поблагодарил всех собравшихся и тоже произнес небольшую речь, пообещав не посрамить вверенное ведомство. Он понимал, что в действительности далеко не все присутствующие разделяют энтузиазм молодого коллеги: госслужащие, а тем более таких закрытых и элитных учреждений, как Управление, не любят, когда на высокий пост приходит кто-то со стороны. Но выказывать недовольство открыто никто не станет – после бойни, устроенной дивами в Шлиссельбурге, кадров катастрофически не хватало. Ветеранам Управления придется смириться и с новым главой, и с совсем молодыми колдунами, которых он планировал набрать в штат.
