Мелёхин покачал головой, ну и чёрт с ней. К ребёнку не допускает, говорить нормально не хочет, динамит его. По её мнению доверия ему нет и быть не может. Но сейчас вопрос касался не только их двоих.
Когда Сергей спустился вниз, народ уже вовсю носился с баней. Её затопили часа два назад, и сейчас она как раз прогрелась.
–Ты идёшь?– спросил его Паша, поймав на полпути к гостиной.
–Конечно.
В бане собралась большая часть компании. Всем хотелось погреться после затянувшегося пикника на зимней природе. В комнатке перед парилкой накрыли большой стол закусками и чаем, поставили батарею бутылок пива со всеми сопутствующими элементами.
Мужик Анин сидел за столом, а вот самой Аркадьевой не было. Мелёхин кинул на него короткий взгляд. Подтянутый, крепкий, только что седина на висках выдавала возраст, а так вполне себе конкурент.
А он, что, за сердце дамы сражаться собрался? Мелёхин был готов самому себе у виска покрутить.
Никогда он ничем подобным в своей жизни не занимался. Это уже каменный век какой-то или, вернее, средневековье. Тем более, когда вокруг полно свободных, на всё готовых и согласных. А ведь когда-то Аня была готова сама упасть ему в руки. Вот именно когда-то.
Мелёхин сам понять не мог, почему его так резко переключило на неё. Да и думать об этом боялся. Странные какие-то ощущения накатывали.
Когда прошло прилично времени, и стало понятно, что Аня не появится, Сергей потерял к бане всякий интерес. Раньше незнакомые компании и новые знакомства его будоражили, а сейчас хотелось уйти к себе в комнату и завалиться спать. Будто он за эту неделю постарел лет на десять.
«Или повзрослел»,– раздался в ушах ехидный внутренний голос, который теперь почему-то разговаривал с ним с голосом Аркадьевой.
Круто, теперь он с ней мысленные диалоги вести будет? Серёга потряс головой, прогоняя наваждение.
Он поддерживал беседу, даже шутки какие-то травил, но в паузах взирал на всё без энтузиазма и интереса.
–Попаришь меня, Ира?– из-за стола поднялся Сергей, тот самый, который был айтишник.
Мелёхин с ним уже успел пару раз перетереть. У его тёски была своя крупная ай-ти фирма, и Сергей прикидывал, какой профит можно выжать из этого товарища, если взяться за сотрудничество. Например, предложить ему открыть офис в Питере, свести с нужными людьми. Вот, правильно, лучше думать о работе, куда полезнее в нынешней ситуации.
–Ой, Сергей Анатольевич, я не умею,– захлопала девушка ресницами в ответ на просьбу.
–Ладно, тогда я готов. Дамы?– друг Паши встал и картинно поклонился.– Перед вами известный саунист города Нижнего Новгорода, да и всей Центральной России. Извольте пройти в парную.
Девчонки захихикали и некоторые поднялись со своих мест.
–А где Ника твоя?– спросил Мелёхин Варганова, думая, что впервые за, считай, два дня видит Пашу без его «половинки».
–Да в комнате осталась, прилегла отдохнуть. Попозже придёт, после всех. Стесняется немного,– с мягкой улыбкой пояснил он.– А ты, кстати, не хочешь Серёге помочь?– кивнул он на дверь, из-за которой доносились визг и смех.– Может со всеми не справиться.
Если за словами Паши и крылся какой-то намёк, то Сергей предпочёл лишь качнуть головой, мол, нет. Впервые Мелёхин чувствовал себя чужим на этом празднике жизни.
–Слушай, мы можем с тобой на неделе пересечься?– обратился он к Паше.
–Не вопрос, а что такое?
–Да дело есть,– нахмурился Мелёхин,– но ещё обдумать надо.
–Ну, думай, скажи потом, когда можешь и где, а я подтянусь.
* * *
Мелёхин проснулся поздним утром понедельника, отсыпаясь за долгие напряжённые выходные. Точно не такого развлечения он ждал, когда отправлялся за город.
В квартире было тихо и тепло. Высокие потолки, толстые стены – прекрасная шумоизоляция. За окном сыпал снег. Видимо, зима нынче будет снежной. Или, живя в Питере, он так отвык. Последние несколько лет это время года в северной столице было по типу еврозимы, ещё и дождливым в придачу. Махнуть бы куда-нибудь в Азию, да недели на три. Снять дом где-нибудь на Бали или Самуи. Можно даже в одиночку. Будет медитировать на рисовые террасы и придаваться размышлениям о смысле жизни. То, что доктор прописал. Надо же когда-то начинать думать о том, куда движешься! Двадцать пять – как раз прекрасный возраст для этого.
Ведь в голове царил полный хаос и сумбур. Его настроение за несколько дней летало по такой амплитуде, о наличие которой у себя он даже не подозревал.
В субботу вечером ему хотелось схватить Аню и трясти, пока она не согласиться на его условия. Вот даже Юрцу позвонил.
Утром в воскресенье после странной сумбурной ночки гнев улёгся, а Аня исчезла из коттеджа. Уехала вместе со своим мужиком, и Мелёхин даже не понял, когда успела незаметно улизнуть.
Теперь ещё и на звонки не отвечала. Ведь вчера вечером он попробовал ей набрать и с минуту слушал длинные бесконечные гудки.
Серёге казалось, что он всё окончательно испортил несдержанностью своею, поцелуем этим и резкими словами.
Замерев у окна с чашкой кофе, он снова набрал Аркадьеву, и снова слушал гудки дозвона. Затем нашёл телефон «Гаранта» впоисковике и позвонил напрямую туда, думая, то ли спросить Аню по имени и фамилии, то ли соединиться с приёмной директора, а там его и так переведут.
Выбрал второй вариант, и наткнулся на незнакомый женский голос.
–А Аня где?– на автомате уточнил он.
–Я за неё!– со смехом ответила какая-то девушка, подыгрывая его интонации.
–Она будет сегодня?
–Не знаю, её на работе нет, попросили заменить. Так вас с Матвеем Сергеевичем соединять или вы конкретно к Анне?
–Простите, перезвоню,– буркнул он в трубку и оборвал звонок.
Ну, если мужик а офисе, то Аня точно не с ним. Закралась мысль, а может, с ребёнком что? Да нет… А почему нет?
Мелёхин походил по квартире весь в раздумьях. Потом сел в кресло, потёр лицо ладонями. Вот чёрт… он тут как в клетке. И дел нет. Чем заняться в незнакомом городе, когда ты тут почти никого не знаешь?
Потом навалилась новая порция разочарования в самом себе. Раскис как незнамо кто.
Мелёхин в делах всегда работал на опережение, что ж тут ему мешало? В принципе ничего. Решение было принято. Как там говорится: пан или пропал. Вот и посмотрит, что ему светит. Наглость – второе счастье, уж этого у него было завались.
Серёжа вышел из дома менее чем через час. Заехал в цветочный, долго стоял у витрины, думая, что может Ане понравиться. Можно было ткнуть в самый дорогой букет, сказать этот заверните, и любая девушка была бы счастлива получить что-то этакое. Но Мелёхин помнил слова Ани, что она «не любая», а значит, обычные приёмы с ней не сработают. Надо что-то простое и необычное одновременно, что стандартно не дарят. Иначе полетит его букет следом за ним по лестнице. Это, возможно, три года назад Аркадьева бы лежала в счастливом обмороке, реши он подарить ей цветы, сейчас же что-то подсказывало, эффект может быть диаметрально противоположным.
