— Знаю, — раздался осуждающий рык позади, — тут всегда так. И именно поэтому адекватные люди придумали ограждения.
— Ладно, Феликс, — вздохнул я и поднялся на ноги, — если вам так спокойнее, можете стоять там.
— Конечно спокойнее, как и любому здравомыслящему человеку, — убежденно выпалил Феликс и слегка расслабился.
— Славно, — пожал я плечами, начав вальяжно расхаживать по самой кромке уступа, мерно покачиваясь на ветру, словно парус.
Сколько же силы было в бушующей вокруг стихии. Я чувствовал ее каждой клеточкой своего тела и навряд ли бы мне хватило нынешних запасов эфира чтобы укротить ее всю. Оттого ощущение завораживало еще больше.
— Так что такого вы не могли рассказать в полностью защищенном от прослушки доме, но сможете здесь? — продолжил я, окинув гвардейца вопросительным взглядом.
— Все то, что пообещал Сергею Леонтьевичу, — ощущая твердую опору под ногами уверенным голосом сказал Феликс, — введу вас в общий курс дел отряда.
— И вы не могли этого сделать в моем доме?
— Царский лицей самое худшее место, которое только можно придумать для обсуждения этой темы.
— Вы не доверяете моим способностям?
— Со всем уважением, Артем, у членов отряда существует определенный протокол, который, к слову, и вам придется неукоснительно соблюдать.
— Допустим. Чем это место лучше помимо отдаленности от рассадника Рюриковичей?
— Ветром, — неожиданно заявил Феликс, которого этот самый ветер едва не отправил на тот свет.
Подозрительно сощурившись, я потянулся эфиром к бушующим вокруг частицам воздуха и… не смог взять их под контроль.
— Его структура только на первый взгляд кажется обычной, — заметив мое озадаченное выражение лица горделиво произнес Феликс.
Не сумев сходу установить причину столь досадной оплошности, я всмотрелся глубже и уловил едва заметные эфирные… частицы? Нет. Они были так малы, что не являлись частицами вовсе!
Простая эфирная пыль не способная обуздать стихию или как-либо ощутимо на нее повлиять. Однако просто своим нахождением внутри бушующих вокруг потоков ветра, эта пыль не позволяла никому другому управлять частицами.
Местные бы назвали это «собака на сене».
— В «Дамокле» есть ветряк, — констатировал я единственный разумный вывод.
— Один из сильнейших контрразведчиков мире, — подтвердил Феликс, — вместе с еще двумя членами отряда они способны обеспечить полностью не отслеживаемую коммуникацию.
— Они прибудут сюда? — заинтересовался я незнакомым мне одаренным ветра, способным «закрывать» стихию даже от меня.
В бою этот навык мало полезен, ведь работает исключительно на одаренных ветра ниже пятого ранга не способных самостоятельно создавать частицы своего атрибута, но механика техники оказалась довольно занятной. Никогда не встречал намеренного распыления и ослабления собственного эфира.
Все существа Веера обычно действуют строго наоборот. Ловцы в том числе.
— Нет необходимости в личном присутствии во время сеанса связи, — покачал головой Феликс, — просто находясь здесь, мы услышим тех, кого должны, а те, кто должен, услышат нас.
А видеонаблюдение обеспечит отец.
— Удобно, — кивнул я своим мыслям, — остальные нас слышат уже сейчас?
— Нет, сеанс связи начнется ровно в полночь, но мы с вами можем говорить свободно уже сейчас.
— Тогда чего мы ждем? — показательно похлопал я по часам, отсчитывающим последние пятнадцать минут до конца второго сентября.
— Я бы уже закончил, если бы не ваша тяга к… — замялся на миг Феликс, с опаской глянув в пропасть за моей спиной.
— К свободе, — помог я гвардейцу найти слово.
— Я хотел сказать к смерти, но пусть будет так, — кивнул здоровяк, — меня зовут Феликс, и, как я и говорил ранее, Артем, я являюсь одним из членов отряда «Дамокл», действующему под юрисдикцией тайной «Расправной палаты», которая была создана девяносто семь лет назад и подчиняется исключительно государю. Ни великокняжеский, ни императорский верховный советы не имеют власти над «Расправной палатой» и сам факт ее существования секрет принадлежащий исключительно государю.
— Как личности всех гвардейцев? — быстро провел я аналогию.
— Верно, — охотно кивнул Феликс, — только в отличие от императорской гвардии, члены «Расправной палаты» не используют силу государя и действуют автономно. Я исключение и обеспечиваю взаимодействие между двумя службами государя, если в этом возникает необходимость.
— Хорошо, — задумчиво потирая подбородок, вздохнул я, — и в чем задача вашего отряда?
— Нашего отряда, Артем, нашего, — с неким довольством поправил меня Феликс с хитрой улыбкой на лице, — знакомо ли вам выражение «Дамоклов меч»?
— В общих чертах, — ответил я.
— Ну вот, наш отряд это живое воплощение «Дамоклова меча», только висит он не над государем, а над всем кланом Рюриковичей целиком, во благо процветания, благополучия и сохранения светлого будущего всей Российской империи.
Когда до меня дошел истинный смысл его слов тело передернуло и холодок пробежал по спине, резко сменившись волной накатившего предвкушения.
Некое объединение сильных одаренных которое действует практически автономно, хоть номинально и подчиняется государю, и главной задачей которых является мочить любых Рюриковичей, угрожающих благополучию империи.
Определяется эта потенциальная угроза волей государя или каким-либо иным способом, даже не столь важно.
Важен сам факт.
— Кто возглавляет «Расправную палату»? — задал я вопрос, один из вариантов ответа на который, удивительным образом точно объяснял все дерьмо происходящее с родом Соколовых последние восемь лет.
— Сергей Леонтьевич Соколов, князь Омский и действующий капитан имперской разведки, — выдал заготовленный ответ Феликс, от души наслаждаясь моим выражением лица.
Только сейчас я полностью смог осознать весь масштаб заявленной отцом смертельной «игры», из которой нет выхода.
Глава 3
Резкий и удивительно холодный порыв ветра заставил поежится и тряхнуть головой, отгоняя накатившую вдруг тоску.
Доверие.
Одно простое слово, семь букв, но его важность сложно переоценить.
В жестоком мире Веера, где человечество и эфириалы тысячелетия сражаются в бесконечной войне, я стал особенно ценить это короткое слово из семи букв.
Этому конфликту, в котором стороны устроит только полное уничтожение врага нет конца.
Так вышло, что человеческая душа стремится к бессмертию и ни за какие сокровища мира от него не откажется. Первые маги Веера, появившиеся несколько десятков тысяч лет назад, открыли миру силу элемента и первыми научились поглощать эфир.
