— Даже после приказа, — недовольно отозвалась Эмилия, — тройка это единое целое!
— Тогда, когда вернемся в столицу вам придется очень много тренироваться, чтобы подтянуть уровень, — вздохнул я.
— Мы останемся тройкой и после Праги? — удивленно вскинулась девушка.
— Разумеется, — недоуменно кивнул я, — а ты думала я вас брошу?
— Не важно, — отвела чуть повеселевший взгляд Эмилия и, завершив приготовления раненного к транспортировке, сайгаком умчалась помогать Алексу.
— Доставить Ваню живым! — крикнул я вслед, — и назад не возвращаться!
Но меня уже никто не слушал.
«Око сокола» закончило сканирование окружающей местности и остановило прогнозируемую отметку вероятности моей смерти на сорока девяти процентах.
В обещание, данное Анне Зверевой, укладывается, — кивнул я своим мыслям и легким бегом направился в сторону густого столба черного как сама смерть дыма.
Дыхание нормализовалось. Мышцы находились в идеальном тонусе. Эфира в источнике оставалось чуть менее двух третей. Непрекращающийся ураганный ветер помогал отлично экономить без ущерба мощи техник.
Тяжелое дыхание Мина, доносящееся из глубины, ощущалось вполне отчетливо, а резонанс отзывался на зов безо всяких условий. И такой колоссальный прогресс всего за одну ночь, не говоря уже о том, что мой эфириал явно смог услышать мой голос, раз вернулся доступ к его силе.
Надо будет лично поблагодарить Рюриковичей.
Без их внезапно возросшей политической активности отец бы ни за что не отправил меня в столицу и событий последних дней бы просто не произошло. Закостеневший в последние годы мир на земле приходит в движение и это не может меня не радовать. А уж как разогнать уже катящееся колесо я знаю.
— Шашлычком пахнет… — донесся из глубин подсознания едва уловимый слабый голос, — мог бы и позвать, засранец жадный.
— С каких пор ты ешь человечину? — удивился я, тщательно подавляя радостные нотки в голосе.
— ЭЙ! ФУ! С хренов ты так аппетитно жаришь человечину? — возмутился Мин.
— Во имя равновесия, — убежденно заявил я.
— …я это жрать не буду! Помнится ты мне ведро клубники задолжал… — затухающим эхом припомнил Мин.
— Да хоть целый вагон, — усмехнулся я, на этот раз не сумев удержать прорвавшиеся наружу теплые эмоции, — готов повеселиться? — с азартом спросил я, отчетливо различая близкие звуки боя.
Но никакого ответа не последовало.
— Мин? — вздрогнул я из-за подозрительной тишины и чуть успокоился только тогда, когда из глубин вновь донеслось мерное сопение, — ладно, отдыхай, приятель. Силы нам еще понадобятся. А сегодня я справлюсь сам.
И с этими тихими словами, брошенными вслух, я выскочил на поле боя и собственными глазами увидел пятиметровый водоворот прямо посреди холма.
Разрезая землю и поглощая пространство вокруг, бесконтрольная водная стихия расширялась и росла на глазах у стоящего прямо перед ней Федора Романова.
Не смотря на то, что магический водоворот уже достигший высоты двадцати метров неумолимо шел прямо на молодого княжича Аляски, он ничуть не переживал.
Не пытался убегать, не закрывал глаза, не вскидывал панически руки.
Федор Романов просто равнодушно смотрел на чужую магическую стихию, способную вмять его в землю как букашку.
Лишенная точности техника вражеского водника брала своей мощью, от которой княжич Аляски мог бы без труда увернуться.
Но не стал.
Достигнув высоты тридцати метров, бурлящий диким эхом сотни горных рек водоворот обрушился на терпеливо ждущего Федора Романова, и дрогнувшая от удара ужасающей силы земля пошла трещинами, разломив холм пополам.
От хлынувшего прямо в меня потока освободившейся воды я защитился плотным ветровым конусом. Целью был не я и вражеская стихия не стремилась меня уничтожить, а просто текла вниз с холма, подчиняясь гравитации.
И когда казавшийся бесконечным водный поток схлынул, моему взору открылся рассеченный надвое холм, на верхушке которого стоял абсолютно невредимый Федор Романов и держал на вытянутой руке шею чернокожего мужика в длинном темно-синем балахоне.
Его одетые в черные кожаные сандалии ножки забавно болтались в воздухе, а посиневшие пухлые губы пытались вымолить пощаду у безжизненно смотрящих на него подавляющих глаз.
В бледных мраморных руках Федора Романова блеснула тонкая ледяная корка с витиеватым узором. И, мгновением спустя, отсеченная голова вражеского водника с хлюпающим звуком покатилась вниз с мокрого холма, а обмякшее тело полетело к трем таким же неподалеку.
— Сам справился, — с нотками разочарования констатировал я, поймав нахмуренный взгляд Федора Романова на себе.
— Ты что здесь делаешь? — строго спросил Федор Романов, словно мы за прошедшие десять минут поменялись ролями.
— Тоже что и ты, выполняю долг русского княжича, — пожал я плечами и в безжизненных глубоких глазах Федора Романова сверкнули пренебрежительные нотки.
Тоже, значит, не из чистого альтруизма младший из княжичей Аляски этим занимается.
Вопрос в том, знал ли род Романовых о готовящемся нападении заранее и решил выставить себя героями после первого же за сто лет выхода в свет, или же они сами и устроили нападение?
Ресурсов некогда могучего изгнанного дома на подобное вполне достаточно.
Более ста лет назад казавшаяся никому не нужной и бесполезной землей, Аляска оказалась на удивление богата природными ископаемыми, и Романовы владели исключительной монополией на все ее ресурсы.
Правда и помощи в освоении от других княжеств и от государя за сто лет род Романовых так и не дождался, будучи вынужденным справляться с обширным, суровым и крайне тяжелым регионом самостоятельно.
В то, что столь удачное и быстрое появление Федора Романова, это простое совпадение я не верю ни на грамм.
— Не мешайся под ногами, — холодно выдал Романов, оценив ситуацию и невозмутимо развернувшись ко мне спиной, рванул к следующему врагу.
— Вызов принят, — с азартом улыбнулся я, и устремился следом.
Глава 18
Двигался Федор Иванович Романов чудовищно быстро.
Настолько, что человеческий глаз без помощи «Ока сокола» просто не имел шансов за ним уследить.
Ни единый мускул младшего из княжичей Аляски не шевелился напрасно, а точки опоры и траектория избирались настолько ювелирно-идеально, что создавалось ощущение будто этот дикий зверь всю жизнь прожил именно в здешних Пражских лесах, а не ледяных пустошах Аляски, в тысячах километров отсюда.
И хоть взором я и поспевал за младшим из княжичей Романовых, но фактические физические возможности у нас явно отличались.
