Сладко потянувшись и практически не открывая глаз, Огюст накинул халат, сунул ноги в любимые удобные тапки и поплёлся к выходу. Странно: почему он на первом этаже, когда его комната и в родительском замке, и в его доме в столице располагается всегда на втором?
Впрочем, мозг услужливо подсунул объяснение: вчера он так увлёкся сладким фалейским, что заснул в одной из гостевых спален. Ох, ну почему кто-то так громко разговаривает, да ещё и таким командным голосом?
– Ну, и почему с утра такой шум? – выйдя на крыльцо и жмурясь от яркого солнца, поинтересовался Огюст и напрягся, так как вокруг внезапно наступила абсолютная тишина, и только кто-то негромко сказал «ой!»
Медленно открыв глаза, он, постепенно холодея от ужаса, понял, что всё, что было вчера, — это никакой не сон, а самая настоящая ужасная правда. На него с разными эмоциями — от простого удивления до неприкрытого злорадства — смотрели студенты, а на крыльце, старательно пряча улыбки, переглядывались преподаватели во главе с ректором.
– А почему все тут? – наверное, вопроса глупее даже представить было невозможно, но слова вырвались у Огюста прежде, чем он успел подумать.
– А у нас здесь тренировка, – с неприкрытой издёвкой, как показалось растерянному Стендриджу, ответил спасший его от болотного чудовища демон.
Дальнейшие несколько часов превратились для Огюста в сплошной кошмар. Вынужденный бежать — бежать!! — в халате и домашних шлёпанцах, он одолел расстояние метров в двести, и на этом понял, что с трудом сможет идти, а про бег лучше даже не думать. Сердце колотилось где-то в горле, по спине бежали ручейки, босые ноги безбожно ранили мелкие камешки и какие-то колючки, глаза заливал пот, в боку кололо, а колени подгибались. С трудом преодолев один круг, ловя на себе постоянные косые взгляды других первокурсников, многие из которых были в не намного лучшей форме, он кое-как добрался до крыльца, выслушал омерзительно бодрую речь ректора и, сменив в комнате халат на форму, отправился в столовую. Единственным приятным моментом был короткий бой между комендантом общежития и этим задирой Кайлом Морриганом. Огюст тихо порадовался, что Морриган получил такой удар по самолюбию: молодого драчуна Стендридж откровенно недолюбливал.
Во время завтрака он снова попытался восстановить справедливость и потребовать нормального питания, но его никто не поддержал, а бертринский принц ещё и прокомментировал, да так, что под стол спрятаться захотелось.
Огюст с таким ужасом ждал вечерней тренировки, что даже вполне приличный обед оставил его равнодушным, а последовавшие за ним занятия по никому не нужной бытовой магии окончательно испортили и без того не очень радужное настроение.
К тренировочной площадке он подходил, заранее настраивая себя на то, что завтра же любым способом заставит отца забрать его отсюда, согласится на любые условия. Только бы вернуться к нормальной жизни и навсегда забыть эту череду унижений.
Каждое следующее упражнение вызывало у него всё больше раздражения: он не смог ни разу ни подтянуться, ни отжаться, силовые упражнения в его исполнении были нелепы и смешны. Радовало только то, что всем вокруг доставалось, и даже высокомерные Аш-Триэры выглядели достаточно бледно и беспомощно, как и выскочка Морриган.
Метание ножей было последним упражнением, и к этому времени Огюст так устал, что не мог думать ни о чём кроме возможности отдохнуть. Поэтому нож он метнул, практически не целясь и не сразу понял, что его результат стал лучшим. Декан Кармайкл попросил его повторить бросок, и Огюст, с трудом собравшись с силами, метнул нож уже более осознанно, более прицельно, и снова попал практически в центр мишени. Кармайкл снова похвалил его и предложил бросить в мишень не нож, с специальный круглый камень. Огюст заметил, что остальные первокурсники постепенно подходят поближе, видимо, заинтересованные тем, что декан может делать возле него, Огюста Стендриджа. Поэтому три камня последовательно стукнули в самый центр мишени, а Кармайкл довольно кивнул.
– У тебя явный талант, Стендридж, – сказал он, – давненько я не видел, чтобы у новичка броски ложились так ровно и метко. Не исключаю, что твоё оружие не меч и не шпага, а ножи.
Талант? У него? Да, отец тоже говорил, что у Огюста есть удивительный талант, заключающийся в умении тратить отцовские деньги. Да и не наплевать ли?
Огюст даже самому себе ни за что не признался бы, что похвала декана была ему приятна и позволила хоть как-то примириться с окружающей действительностью.
– Ножи? – услышав слова декана, пренебрежительно фыркнул высокий парень по имени Саймон, с которым Огюст никогда не пересекался, хотя, кажется, пару раз видел во дворце. – Разве это подходящее для дворянина оружие? Нож — оружие бандита в подворотне, а не аристократа.
– Надеюсь, в будущем я ни от кого из вас подобных глупостей не услышу, – декан Кармайкл подумал секунду и неожиданно кивнул своим мыслям. – Пожалуй, я потрачу минуту на то, чтобы показать, насколько ты неправ.
Первокурсники, вымотанные тренировкой, мысленно застонали, но декан не обратил на их кислые лица никакого внимания. Он жестом подозвал одного из братьев Аш-Триэров и бросил тому тренировочный меч.
– Возьми меч и нападай на меня, – велел он, проигнорировав душераздирающий вздох сыночка посла Освэша, – да не стесняйся, просто вспомни, как ты подтягивался…
Аш-Триэр — Огюст после первого дня так и не смог запомнить, кто из них Флориан, а кто Вирджил — вспыхнул и кинулся с мечом на Кармайкла, но тот сделал почти незаметное движение кистью, и меч со звоном упал на землю, а Аш-Триэр с недоумением взглянул на упавший рядом с ним небольшой метательный нож.
– Умение точно метать ножи бесценно, – прокомментировал декан, – оно может помочь обезоружить врага, если вас застали врасплох.
– Но истинный аристократ не ходит безоружным, – не успокаивался Саймон, – с ним всегда если не меч, то шпага.
– Ну разумеется, – Кармайкл подмигнул студентам, – верю, что с тобой оружие всегда, и нет ситуаций, когда ты расстаёшься с ним, правда? Помню себя студентом: как лезть в окно к хорошенькой девушке — первым делом шпагу с собой!
Будущие боевики засмеялись, а Тави фыркнула, но тоже не смогла не улыбнуться.
– Так что талант Стендриджа — это невероятная удача для всех вас, ведь работать мы будем не только индивидуально, но и в группах. Огюст, подойди ко мне завтра, мы составим план персональных тренировок для тебя и подберём пару комплектов ножей.
Огюст хотел сказать, что очень рассчитывает на то, что завтра его здесь уже не будет, но почему-то промолчал и только кивнул. Остальные взглянули на него без особой симпатии, но и без прежнего презрения. Хотя какая ему разница: пусть хоть что думают, а он завтра отсюда уедет, чего бы ему это ни стоило.
Вернувшись в комнату и обнаружив, что сил на поход в душевую у него нет, Огюст переоделся, постанывая от нарастающей боли во всём теле. Решив не откладывать на завтра разговор с отцом, молодой человек вытащил из сундучка с драгоценностями небольшую пирамидку: выданный отцом на экстренный случай переговорный амулет. Отец, вручая ему переговорник, сделал особый акцент на том, что воспользоваться им Огюст сможет только один раз, в самом крайнем случае. Но если нынешняя ситуация — не тот самый крайний случай, то что тогда?
