–Я говорю: слава богу!– повторила громче Клавдия.
Он ответил не сразу. Помолчал. Как-то настолько в присущей ему манере, привычно помолчал, что у Клавы сами собой навернулись слезы от внезапно нахлынувших чувств к нему и нежности, от которых затеплело все внутри. А Матвей, не подозревавший, какой шквал чувств-эмоций вызвал в девушке своим молчанием, тихо сопел в трубку, определенно что-то обдумывая.
–Да,– сказал наконец Ладожский,– Богу, разумеется, слава. Без всякого сомнения. Но вообще-то, если кого и благодарить, то надо начинать с тебя.
–Что-то все-таки случилось с той вашей машиной?– спросила Клавдия, сразу же поняв, о чем он говорит.
–Да,– просипел окончательно севшим голосом Матвей.
–Ты что, заболел?– сразу же отреагировала взволнованно Клавдия.
–Да, простыл немного,– подтвердил он ее подозрения.
–Ты у врача был?– встревоженно выспрашивала она.– Сейчас грипп тяжелый ходит.
–Да какого врача, Клав…– рассмеялся хрипловато Ладожский и закашлялся.
–Нормального,– строгим тоном отчитала его Клавдия,– терапевта.
–Нет,– прокашлявшись, невесело усмехнулся Матвей,– не был. Высплюсь, отлежусь, имбиря с медом и лимоном попью, пройдет.
Внутренний «доктор» Клавдии рванулся было возмущением и наставлениями, но она подавила свой порыв и отчитывать его не стала. И объяснять, как следовало бы лечиться, тоже: сам справится.
–Так вот,– произнес он чуть более бодрым голосом.– Мы с мужиками в ножки тебе кланяемся, Клавдия Юрьевна. Честно сказать…– начал было он, но остановил себя:– А не буду я честно тебе говорить. Сама прикинь, чтобы ты тогда подумала, если б оказалась на моем месте, когда принялась рассказывать о ночном кошмаре, из-за которого надо отложить нашу поездку?– Он хмыкнул.– А мужики мои так и вовсе…– И снова оборвал себя.– Ну, не суть. В тот момент я им ничего объяснять не стал. Воспользовался своим начальственным положением и просто уведомил: делаем так.
–И что было с машиной?– поторопила его Клавдия.
–В том-то и дело, Клав, что ничего,– вздохнул тягостно Ладожский.– Перед поездкой мы провели капитальное тестирование броневика и серьезную профилактику, и все с ним было отлично и в полном порядке.
–Тогда что случилось?– недоуменно спросила Клава.
–Никто не понимает и сказать не может,– тяжко вздохнув, ответил Матвей.– Несколько дней он прекрасно бегал и работал в городе, а когда парни «встали на маршрут», вышли на трассу и втопили за сто километров, у него жестко заклинило руль и отказали тормоза. Причем одновременно. Любой специалист скажет, что этого не может быть. Этого и не могло быть, даже криминалистическая экспертиза не в состоянии дать конкретное заключение о причине возникновения этой поломки.
–Кто-то пострадал?
–Все трое. Но не смертельно. Побились серьезно, лежат в больнице, но все живы. Водитель за рулем был очень грамотный, настоящий профессионал, сразу просек, что произошло, смог скинуть скорость и произвести принудительное столкновение с деревом, остановив машину. Так что спасибо тебе от всех нас, неизвестно, удалось ли бы нам справиться так же лихо, как им. У мужиков дорога почти свободная была, а мы шли по плотно загруженной трассе.
–Я не знаю, как это все получилось…– честно призналась Клавдия.
–Главное, что получилось и ты смогла объяснить и донести свои страхи до меня,– перебил ее Матвей.
–Да,– согласилась Клавдия,– наверное, это самое главное. И то, что все живы.
–Ладно, Клав,– поспешил закончить разговор Ладожский,– пойду я, лечь надо, а то меня конкретно рубит.
–Тебя там не мобилизовали?– спросила она шутливым тоном.
–Нет,– вяло хмыкнул Матвей,– не подошел по возрасту. Да и госзаказ у нас, работать надо.– Он помолчал и добавил:– Много и усердно работать, раз вписались в эту тему.
–Мы увидимся?– спросила торопливо Клава, чувствуя, что он просто сейчас прервет разговор.
–Ты подумала над моим предложением?– задал он встречный вопрос.
–Это что, ультиматум?– вспыхнула мгновенным раздражением Клавдия.– Типа: подумала– встретимся, не подумала– не встретимся? Когда надумаешь, тогда и поговорим?
–Клав,– безмерно уставшим и окончательно измученным голосом произнес Матвей,– я не способен сейчас что-то обсуждать и о чем-то спорить. Извини.– И торопливо попрощался:– Все. Пока.
И прервал разговор.
–Да и ладно!– Она швырнула в сердцах на стол свой смартфон, сопроводив тот громким ворчанием:– Не может он!
И тут же осеклась, подумав о бабушке и Пашке, которые могли слышать весь их разговор и ее осерчавшие высказывания. И расслабленно выдохнула, вспомнив, что Пашка на конюшне со своим любимым Григом, а бабушка гуляет с Бобчиком и Раисой Романовной.
Отлично!
Меньше всего Клавдии хотелось бы с кем-то сейчас обсуждать их разговор с Матвеем, особенно принудительно-вынужденно обсуждать, а это обязательно бы произошло, будь Софья Михайловна дома. Уж она-то дивным образом всегда умудряется слышать все, что Клавдия и Пашка предпочли бы от нее утаить, сохраняя свои сугубо личные секреты, и не слышать то, что посчитала совершенно себе ненужным. «Избирательный» такой слух у Софьи Михайловны.
Но что это было?
Вот что стоит за его вопросом? Типа, концепция не поменялась: либо женимся, либо никак? Это вообще как? Не, ты, печки твои лавочки, Матвей Андреевич, серьезно?
Пребывая в совершеннейшем недоумении и растерянности, Клавдия поняла, что ей требуется немедленно, нет, прямо срочно отвлечься, и затеяла приготовить серьезный обед из двух блюд. Ну, или обед и ужин. Не важно– главное, плотно себя чем-то занять. А то, как назло, именно сегодня у нее настоящий, полноценный выходной, в который не надо никуда спешить и ничего делать, кроме как «производить» тот самый отдых. Нет бы работала, и придумывать не пришлось бы, чем и как отвлечься, чтобы скинуть раздражение и избавиться от изматывающих мыслей.
Но если кто-то знает действенный рецепт, как очистить сознание от навязчивых мыслей, растревоженных эмоций и чувств, дайте контакт Клавдии Юрьевне– она оплатит онлайн-консультацию.
Для начала она позанималась йогой, успокаивая свой внутренний настрой, подышала в нужном ритме, и ей почти удалось уравновесить эмоции и отпустить те самые изводящие, бесконечные мысли. Но стоило закончить асаны и встать под душ, как все терзания и непростые думы закрутились с новой силой в ее голове.
И никуда от них не денешься– вот же гадство, хоть ты что ни делай! И с такой вот «полной нагрузкой» Клавдия и принялась готовить обед, вспоминая и заново подробно прокручивая в голове их разговор с Матвеем.
Она все никак не могла осознать до конца, что тот ее кошмар оказался настоящим предупреждением об опасности, и не могла поверить, что ей удалось предотвратить что-то непоправимое и спасти Матвея. Правда, пострадали другие люди, но все они живы, значит, самого страшного удалось избежать.
