Всякий раз, когда Клавдия приезжала в Тыву, Валюха предлагала ей пройти обряд у шамана, но, честно говоря, Клавдия немного побаивалась этого непонятного действа и отговаривалась, ссылаясь на свою православную веру, запрещающую проходить языческие обряды. Но с шаманом тем встречалась и общалась несколько раз. Дядька он был, без сомнения, весьма интересный и определенно не простой, а наделенный некой необъяснимой мощью и знаниями. Находясь рядом с ним, Клавдия буквально всем телом ощущала исходящую от него сильнейшую энергию, у нее словно легким электрическим зарядом начинало пощипывать всю кожу и тихонько потрескивали волосы на голове– правда, правда. А он смотрел на нее своими хитрющими глазами, очень мудрым, все понимающим и все видящим взглядом, и тихо посмеивался над забавной русской девочкой, которая боится своей собственной силы и не раскрытых пока знаний и возможностей. Хороший человек, «хоть и мракобес», как говорилось в одном старом фильме.
Вечером следующего дня Василий улетал в Чечню.
Всем все объяснил, со всеми попрощался. Долго разговаривал один на один с Пашкой, закрывшись с тем в его комнате. Беседовал с бывшим тестем Юрием Павловичем, тоже наедине, но уже в кухне. Обнимался и обещал себя беречь бывшей любимой теще Ольге Александровне. Пообнимался и с Антоном, пришедшим обязательным порядком вместе с родителями проводить бывшего зятя, подбадривал всплакнувшую Софью Михайловну, даже с Робертом Ромуальдовичем простился, присев перед тем на корточки и пожав сопящему псу лапу. Последней в очереди на прощание стояла особняком Клавдия.
Родственники, уважая необыкновенную близость, родство душ и жизней этих двух людей, тактично удалились из прихожей, давая тем возможность побыть наедине.
–Будь осторожен,– обняв двумя руками Василия за талию и уткнувшись лбом в его плечо, потребовала горячим шепотом Клавдия, изо всех сил сдерживая слезы.
–Да, осторожность– мое второе имя,– пошучивая, подбадривал ее Василий, прижимая к себе.
–Я знаю твое второе имя,– напомнила ему серьезно Клава и попеняла ворчливо:– Кто мне говорил, что самое большое количество самоуверенных на кладбище?
–Так я и говорил,– хохотнул Василий.
–Господи,– простонала, не удержавшись и таки дав слабину, Клавдия,– ну зачем она тебе и всем нам эта СВО сдалась?
–За жизнью, Клав, за жизнью,– перестал балагурить и ответил серьезно Василий.– Просто ты, как и большинство людей в стране, пока этого не догоняете.
–Ладно, Вась,– выдохнула протяжно Клавдия и отстранилась от него, не разжимая рук, чтобы видеть его лицо.– Извини, это я от переживаний капризничаю.– и совсем другим, решительным и твердым тоном напутствовала:– Иди, раз решил и раз твоя совесть тебе так велит. Но только попробуй мне там погибнуть!– отчитала заранее и потребовала она.– Я тогда не знаю, что с тобой сделаю… На том свете отыщу, поймаю, притащу назад и такую трепку тебе задам, от души за все и сразу, пусть руки себе отобью, но отлуплю обязательно!
–Ну вот и хорошо,– согласился он, расплываясь в улыбке,– вот и обещала, запомни.
–Запомню,– дала еще одно обещание Клавдия.
Притянула его голову и поцеловала в губы– нет, не интимным поцелуем, а по-настоящему дружеским, честным.
–То есть Василий ваш сейчас «за ленточкой»?– спросил Ладожский.
–Нет,– тягостно вздохнула Клавдия,– сейчас не «за ленточкой». Василий наш лежит в госпитале в Москве, получив тяжелое ранение.– И добавила от души:– Зараза такая.
–Почему зараза?– усмехнувшись, спросил Ладожский.
–Да потому что…– горячилась Клавдия, сдерживая возмущение,– потому что обещал мне быть осторожным, а сам…– И выдохнула протяжно, успокаивая себя. Призналась:– Это я так, от безысходности и еще не прошедшего испуга за него ругаюсь. Понятно, что в той ситуации он не мог поступить иначе. Его товарища тяжело ранило осколком взорвавшейся рядом с ними мины. Вася со своим вторым номером начали вытаскивать раненого, и в этот момент прилетела еще одна мина вдогонку. Вася прикрыл собой раненого. Ну и сам получил ранение в незащищенный бронежилетом бок, минные осколки раздробили ребро и вместе с осколками кости пробили легкое. Вот такая фигня,– тягостно вздохнула она.
–Главное, что живой,– подбодрил ее Ладожский.– А тот раненый и третий их товарищ как? Живы?
–Да, все живы. Парни из их команды смогли вытащить всех троих и отвезти в полевой госпиталь. Там Васе и ребятам провели срочные операции и переправили в стационарный госпиталь в Ростовскую область. А уже оттуда Васю отправили в Москву, для проведения сложной операции, которые в Ростове не делают. Из тех самых осколков его ребра, которые извлекли из него медики, и, как я понимаю, плазмы Василия, с добавлением еще какой-то особенной органики, на медицинском 3D-принтере создали имплант-протез и поставили ему вместо утраченного ребра. Теперь Василий Максырович восполняет пробелы в игровых навыках, недополученных в детстве, надувая резиновые игрушки, чтобы разрабатывать легкие, и ожидает полного приживания протеза.
–Слушай, а как он вообще стал стоматологом, при таких-то талантах и навыках: снайпер, да еще и охотник?– подивился Матвей.– Он же, как я понял, даже в городе не жил?
–Да, они все жили на ферме, недалеко от заповедника,– кивнула Клавдия,– и до ближайшего городка от них было километров двести. А как стал?– И усмехнулась:– Да почти так же, как и я. Только моим мотиватором был дедушка Павел, а его– старшая сестра, у которой ужасно болел зуб, а отвезти ее в город не могли несколько дней, потому что разыгралась страшная метель и ударил сильный мороз. Она мучилась, плакала и стонала, и Васька дал ей слово, что обязательно станет зубным врачом и вылечит ей все зубы. Такая вот загогулина судьбы: где-то там, видимо на небе, в решающих судьбы органах, переплелись наши с ним обещания, чтобы несколько своеобразно соединить нас. Только с той разницей, что для меня это дело всей жизни, наука, изыскание и творчество, а для него просто профессия, и не более того. И что-то подсказывает мне, что к ней он еще не скоро вернется. По крайней мере, сейчас он лежит в госпитале, и знаешь, о чем мечтает, чего больше всего ждет и к чему рвется?
–Думаю, того, когда его выпишут и он сможет снова вернуться на фронт?– предположил Матвей.
–Точно,– покивала недовольно Клавдия.
–А вот мне интересно: откуда тебе настолько подробно известно о том, как ваш Василий получил ранение и о ходе его лечения?– полюбопытствовал Матвей.– Насколько мне известно, родственникам военных редко сообщают подробности их ранений и где те проходят лечение. Только после того, как их выписывают и отправляют в отпуск.
–Ну, Василий Максырович указал меня самым близким родственником и человеком, с которым следует связаться в первую очередь в случае…– Она оборвала себя и подобрала другое слово:– О любых происшествиях с ним. И только после меня жену и остальных родственников. Мне сообщили о его ранении, потом он сам позвонил из Ростова, а дальше получилось совершенно удивительное, счастливое совпадение. Мой главврач, Григорий Сергеевич, попросил меня как-то помочь коллегам в военном госпитале, в челюстно-лицевом отделении, поскольку сам занят по полной, консультируя и помогая в другом госпитале. У них есть свои специалисты, но гигиениста и пародонтолога в одном лице не имеется, а нескольким ребятам требовалась серьезная послеоперационная чистка. Я стала два раза в неделю и в один свой выходной помогать коллегам. И надо так случиться, что именно в этот самый госпиталь привезли Василия. Во-о-от… Ну и, пользуясь положением консультанта и добровольного помощника, я обратилась к руководству госпиталя, попросила, и мне разрешили, чтобы Павлуша смог навещать отца в любой момент. А Пашка там быстренько принялся помогать ребятам, которые лежат с Васей в одном отделении, звонит их родственникам, сообщает, как у тех дела обстоят, пишет и рассылает им письма, одним словом, работает почтальоном. Еще и Аленку, и своих одноклассников подключил-привлек к этому делу, они взяли шефство над ранеными, покупают и приносят то, что ребята просят, и организовали сбор денег для поддержки их родных, посылки собирают. Ну, так, по мелочи, но все-таки.
