–Мы не можем знать,– усмехнулся Ладожский.– Жизнь полна сюрпризов, вдруг и доведется.
–Ну, может, только в качестве того самого сюрприза,– согласилась без всякого оптимизма Клавдия и спросила:– А куда ты планируешь меня отвезти?
–К моим близким друзьям. У тебя будет уникальная возможность увидеть не показную и не туристическую версию, а настоящую жизнь степных жителей, их быт, их дела, их работу.
–Здорово,– обрадовалась Клава и поблагодарила:– Спасибо тебе.
Пересадка была короткая, всего полтора часа между рейсами, но они успели походить-побродить по огромному зданию аэропорта, разминая ноги, затекшие от долгого сидения, а после «лечебного променада» устроиться в кафе, заказав себе по большой порции кофе и огромному бутерброду с разными начинками, покрывавшими высокой горкой тонкий, хрустящий кусок хлеба.
Кофе был отличный, вот прямо замечательный кофе, даже лучше, чем Клавдия готовила себе дома, и горячий– просто класс! И чудо-бутерброд был совершенно отменным, вкуснющи-и-и-им!
Похрустели молча, жуя и тихонько мыча да постанывая, выказывая таким образом должное восхищение кулинарному произведению. А справившись с бутербродами, расслабившись и неторопливо потягивая кофе, вернулись к прерванной беседе.
–Так чем ты все-таки занимаешься?– повторила свой вопрос, заданный еще в самолете, Клавдия.
–Разработкой и внедрением химических технологий материалов,– усмехнулся Матвей.
–Это назначение твоей специализации, я поняла,– покивала Клавдия.– А каких конкретно материалов? И где ты их внедряешь? На заводе каком, на производстве?
–Раньше да, работал на экспериментальном производстве при научно-исследовательском объединении. Увлекательная работа была, такая бодрая, творческая: научная и техническая одновременно,– разъяснил Ладожский.
Поставил опустевшую кружку на блюдце и отодвинул от себя.
–Параллельно со своей основной работой несколько лет назад, с двумя моими друзьями, мы открыли небольшое совместное предприятие. Мы втроем заядлые туристы, немного охотники, немного рыбаки, но главное– трекингисты с приличным стажем. Не экстремалы, нет, не гонимся за острыми ощущениями на грани. Просто любим и ценим многодневные походы-переходы по диким природным местам, посидеть в конце дня у палаточки, установленной где-нибудь возле реки, сварить уху или похлебку из дичины, что добыли днем, помолчать, созерцая природу и слушая тишину. Такой коллектив мужчин, созвучных по совпадению интересов и характеров, подобрался. Частенько к нам присоединяется еще парочка-тройка походников. Все мы парни с нормальным достатком и на свои любимые пристрастия средств не жалеем. Да и опасно это, экономить на хорошей экипировке в условиях дикой тайги, или степи, или пустыни. Поэтому свое снаряжение подбираем тщательно, у давно известных и проверенных фирм. Но даже в суперэкипировке всегда найдутся какие-то недостатки, недоработки, то, что можно улучшить, усовершенствовать. Я тогда закончил разработку и синтезирование одного материала, над которым довольно долго трудился, и, получив экспериментальный образец, продемонстрировал друзьям, рассказав о его свойствах. А они заинтересовались необычайно и потребовали провести его полное тестирование во всех возможных экстремальных условиях.
–Так, подожди, я уточню,– остановила его Клавдия.– То есть ты придумал и создал какой-то новый материал? Типа материю, что-то вроде мембранной ткани или лайкры?
–Мой продукт только условно можно назвать тканью, поскольку он выполняет именно эту функцию и для этого предназначен, но у него несколько иные свойства и состав. Он не только безвреден для организма человека при его применении, но и контролирует температуру тела, то есть является терморегулятором и способен держать температуру на максимально комфортном уровне для человека. Температуру можно задавать с помощью изменения параметров плотности и толщины. Материал этот также является «дышащим», то есть пропускает воздух в обе стороны: из внешней среды к человеку и от него, во внешнюю среду. Он очень легкий, тонкий, компактный и суперпрочный, механически его весьма непросто повредить.
–Но, если я правильно помню, уже имеется много тканей подобного рода, их применяют и у нас в медицине, так называемые «золотые покрывала», как раз с такими характеристиками, и у МЧС подобные материалы есть.
–Да, конечно, но у моей разработки гораздо более интересный и более широкий спектр показателей по всем параметрам.
–Каких?– любопытничала Клавдия.
–Разные технические характеристики, две из которых появились незапланированно, как побочный эффект. Первая: материал не пропускает инфракрасного излучения, проще говоря, если смотреть в тепловизор, то не увидишь организм, излучающий тепло, если он накрыт этим материалом. И вторая: способность к мимикрии, к эффекту хамелеона, способность подстраивать внешний рисунок под окружающую среду. Не явно и контрастно, а лишь оттеночным фоном. То есть если, скажем, заданный цветовой фон изделия зеленый, то оно не сможет мимикрировать под белый снежный покров, если тот выпадет, а станет просто гораздо менее яркой, словно выцветет. Но если задать базовый оттенок, скажем, «осень», то, попав в осенний лес, совпадающий с оттенками на полотне, через два часа ткань, назовем ее все-таки так, практически полностью подстроится под цветовую гамму, так что, если смотреть сверху, ее вряд ли отличишь от общей цветовой гаммы местности. За этот побочный эффект один из моих друзей и партнер по бизнесу окрестил нашу продукцию «хамик», типа: хамелеон и мимикрия в одном флаконе. Нежненько, как он говорит, как неведому зверушку. Но для нас лично как раз эти два свойства хамика были скорее вредны, чем полезны. Туристам, если, конечно, это не беглые зэки или какие иные лихие люди, скрываться нет нужды, а если беда какая или несчастное происшествие, так и совсем наоборот: требуется быть как можно более заметным, чтобы тебя могли обнаружить спасательные службы. Так что мы решили отнести эти свойства к недостаткам нового материала.
–Слушай, как здорово и интересно!– подивилась, сильно впечатлившись, Клавдия.– И что дальше?
–Все как и полагается при создании нового продукта: запатентовал свою разработку, проведя ряд серьезных тестирований в лабораторных условиях, погоняв в экстремальных параметрах: от мороза в минус семьдесят градусов до жары за шестьдесят, в условиях урагана, ливня, града и всяких возможных механических повреждений. Ну и, разумеется, на токсины и различные параметры возможного влияния на органику. Проще говоря: прошли все возможные испытания и необходимые исследования. Продукция показала великолепные результаты.
Ладожский прервал свой рассказ, услышав объявление о начале посадки на их рейс.
–Идем,– поднимаясь из-за столика, позвал он Клавдию,– посадку объявили.
–Так,– распорядилась строгим тоном Клава,– зафиксируйся на моменте, на котором остановился. Как только сядем в самолет, продолжишь свой рассказ.– И призналась, посверкивая от любопытства и возбуждения глазами:– Мне ужасно интересно. Просто ужасно.
