– Что такое, куколка?
– Ничего, - втягиваю воздух, стараясь собраться. Щиколотка пытает.
– Мне тебя пытать, чтобы ответ получить?
– Я… Кажется, я подвернула ногу.
Мужчина ругается так, что у меня уши вянут. Толкает меня в сторону широкого кресла, усаживает меня и нависает сверху. А я вообще жалею, что призналась.
Лучше бы стерпела боль и оказалась подальше от опасного мужчины. Он ещё не сделал ничего плохого, не сказал. Но интуиция кричит мне бежать, а я так долго сомневалась.
Теперь расплачиваюсь, встречаясь с темными глазами мужчины. Как кора дереве, практически черные, с тонкими светлиями линиями через радужку. Красиво. И пугающе.
Это непонятная реакция, новая. Так всё трясётся от чужой близости, как он смотрит на меня. Ни один мужчина так не смотрел, что хочется спрятаться. Даже те похотливые взгляды в зале – пшик.
Вот сейчас мне кажется, что я впервые вижу её.
Похоть.
Во взгляде, короткой ухмылке, как мужчина потирает черную бороду.
– Сильно болит? Сиди, - рявкает так, что меня приклеивает к месту. – Какая нога?
– Правая.
Давид присаживается, обхватывая выше щиколотки. У него приятные пальцы, прохладные. Дарят успокоение мышцам. И бешеную тахикардию, с покалыванием по всему телу.
Когда мужчина начинает задирать на мне подол юбки.
Глава 3. Давид
Смотрю на девчонку, охреневаю. В жизни не видел такого красного лица. Хватает воздух, задыхается. А лучше бы так рот открывала в другом месте. Эффективней было бы.
– Давид, пустите! Вы…
– Ультразвук убери, - приказываю, закидывая воздушную ткань на колени девушки. – Осмотреть надо. Нахрена тогда такие туфли, если ходить не умеешь?
– Умею. Просто не нужно меня таскать за собой и не буду падать. Ай!
Стягиваю обувь и намеренно давлю на красную щиколотку, осматриваю. Или делаю вид, на самом деле. Смотрю на аккуратные маленькие пальчики, загорелую кожу.
Провожу по ним ладонью, пока куколка не дёргается. Опускаю её ступню себе на колено, крепко держу. Девушка пыхтит над головой, недовольно втягивает воздух.
– Не рыпайся.
– Что вы делаете?
– Осматриваю твою ногу? Правую хоть повредила? – ухмыляюсь, проводя вдоль икры. Девочка напряжена, не порядок. Как она тогда с клиентом себя будет вести, если уже дёргается? – Куколка, ответа не слышу.
– Да. Да, правую.
Святая невинность и чистота. Придумали же это блядское правило. Невинная в белом и прочая байда. Но двинутых на девственности хватает. И платят за это хорошо.
Отвожу колено в сторону, разводя тем самым девичьи ножки. Палю на реакцию, чтобы разобраться. Аня же натягивает ткань платья, пытаясь прикрыться от меня.
Ясно.
Влезла и не понимает, что ей делать.
На кой черт вообще тогда на аукцион поперлась?
– Анют, - охренное имя, на самом деле. Лучше всяких там Мил, Злат, Марго и прочей попсы. Легкое, короткое. Настоящее. – Прекращай мне мешать.
– Я… Вы всё равно не поможете.
– Я знаю, как с ушибами справляться.
– Откуда? Вы… Оу, - хлопает своими глазищами, вытягивает губы. – Имеете дело с травмами?
– Что-то вроде, я боксёр в прошлом. А теперь расскажи мне, куколка, - сильнее сжимаю ладонь, намеренно делаю больно. – Какого хрена поперлась на конкурс?
Девчонка слишком чистенькая для подобногоместа. И трясётся вся, как зайчонок. Такую нужно в доме держать, а не выставлять на аукцион.
Хорошенькая, да. Редко подобные залетали ко мне. Без пластики, вся такая натуральная. Есть девки с неоновой вывеской «негде пробу ставить», а есть «эту невинность нагибать и трахать хочется».
Вот куколка определенно из второй категории. Не зря же ставки на ее целку ещё утром перебили рекорд.
Год назад близняшки приходили, тоже невинностью торговали. И близко вдвоём не получили то, что сейчас собираются заплатить Ане. А там бы даже у гея встал от их шоу.
– Повторяю вопрос, куколка. Что здесь делаешь?
– Ну, я…
– Кто работу предложил?
Сжимаю ее икры, тяну на себя. Резко, девчонка вскрикивает, сползает полностью на кресло. Слышу стук головы об обивку, оказываюсь между разведенных ног.
Так лучше.
Подхватываю под бёдра, а в паху давит. Отличная поза, млять, получается. Войти и трахать, пока голос не сорвёт. Уверен, что куколка из тех, кто долго разогревается.
А потом орёт во всё горло.
– Что вы делаете? Пустите!
– Лежи смирно. И отвечай на вопросы.
Порчу девчонке прическу, запуская туда пятерню. Сжимаю крепко, заставляя смотреть прямо на меня. У неё в глазах слёзы и страх. Что-то подобное совести дёргается внутри.
Глушу чувства, проводя ладонью по краю белья.
– Ты меня поняла, Анюта?
– Д-да. Что вы…
– На кого работаешь?
Потому что слишком очевидно, слишком просто. Отлично подобрали невинную девчонку, которая зацепит. С первого же взгляда и своим поведением.
Как крутилась на сцене, улыбалась ярко. А потом сбегала во время перерывов. Вместо того, чтобы окучивать клиентов и подбивать на лучшие ставки.
Сохраняла холод, цепляла.
Даже мимо меня пролетала каждый раз, не задерживая взгляда.
Я привык к подобным попыткам. Слишком много инфы хранится в сейфе. И бабло, которым многим нужно. Но это пшик, попытки сопляков. Будто если подложить под меня девку, то она получит всю информацию.
Были и красивые, и дуры, и умные. Разный формат, цель одна.
Но в этот раз, кто бы не старался, получилось неплохо.
Потому что от того, как куколка кусает губу, член в штанах дергается.
– Я не… Я в спортклубе работаю.
Дрожит подо мной, всхлипывает. И так смотрит, что почти готов поверить в искренность. Нашли же такую, реально невинную и хрупкую, чтобы не подкопаться.
– Ещё раз. Смотри расклад, Анют. Либо отвечаешь правдиво, либо я тебя сейчас трахаю. Что выберешь?
Я не люблю, когда мне врут. А ещё когда пытаются выставить за идиота. Аня сейчас ходит по тонкой грани. Когда мой интерес к ней перейдёт в злость. И тогда куколке будет нелегко.
– Я не… Пожалуйста, - жмурится, пытается оторвать мои ладони. – Пожалуйста, я ничего не… Я просто хотела поучаствовать в конкурсе.
– И кто тебе о нем рассказал? Ну?! – намеренно задеваю пальцами белье девушки. Так и хочется сдвинуть и устроить допрос по-другому. – Я жду, куколка.
