–Это лишь отсрочит ваш отъезд,– заговорил я спустя долгую минуту.– После прощания здесь вы не останетесь,– пока ушлая гостья не выкатила какие-нибудь условия, озвучил свои.
–А вы не безнадежны.– Бабка одернула полы пиджака и гордо вскинула подбородок.
–Да. Только не могу избавиться от ощущения, что заключаю сделку с дьяволом.
Я махнул Белову, чтобы увел старушку. И рукой показал, чтобы запер ее комнату на ключ.
Уже знакомая мне Аделаида Генриховна просто не могла обойти своим вниманием такие слова и жест. Однако, будто все наши решения были для нее детскими забавами, бабка иронично хмыкнула и вышла следом за Сергеем, оставив меня наедине с растерянной, румяной Варей.
Глава 7. А ночка темная была
Костя
Няня ожила сразу, как только хлопнула дверь. Словно воровка, застуканная с поличным, она ссутулилась и бочком двинулась в сторону выхода. Совсем не боевая заступница сирых и убогих, которая с пламенной речью выступала здесь пару минут назад.
–Уже поздно. Если хотите, можете остаться на ночь. Свободных комнат в доме хватает.
После нашей эпопеи с чердаком я просто обязан был как-то загладить свою вину.
–Нет, что вы?!– Будто я предложил переночевать в своей спальне, Варя снова залилась краской.– Остановка здесь недалеко. Автобус вроде бы еще ходит. Потом мне на метро. Всего одна пересадка, и буду дома.
–То есть автобус. Метро. И снова метро?– Я посчитал на пальцах до трех.
Для нормальных людей, наверное, получалась ерунда. Вряд ли кто-то в Питере добирался до дома быстрее, чем за час. Но лично для меня выходило много. Подозреваю, терпение лопнуло бы еще на первой пересадке. А если бы кто-то оказался рядом на соседнем сиденье – то и раньше.
–Это близко. Правда. Да и час пик давно закончился. Автобус минут за двадцать доедет до метро,– как инопланетянину или умственно отсталому, пояснила Варя.
–Вы предлагаете мне отпустить вас в таком виде ждать автобус, потом трястись неизвестно сколько до метро и затем бегать между станциями?– Пока говорил, самого почему-то злость взяла.
–Я осторожно.– Няня обхватила себя руками.
Сомневаюсь, что специально, но от того, как блузка облепила верхние «девяносто», градус моей злости подскочил до отметки «критическое состояние».
Сам не понял, как так произошло. То ли день выдался слишком нервным. То ли что-то не то было с фазой луны. Идея родилась мгновенно.
–Осторожно я вас отвезу.
Можно было, конечно, вызвать такси или отправить Варю с дежурным охранником, Степаном. Однако при мысли о том, как няня садится в салон к чужому мужику, у меня подозрительно громко щелкнула челюсть. А от воспоминаний, как Степан закапал слюной весь пол, пока рассказывал о побеге Генриховны, резко захотелось сменить персонал.
–Мне будет спокойнее!
Не позволив няне сказать ни слова, я взял со стола ключи от машины и взглядом указал на дверь.
В ответ эта упрямица начала мямлить «нет» и «не надо». Ее щеки из красных стали белыми. Но мне уже так понравилась собственная идея, что готов был закинуть Варю на плечо и поработать доставщиком насильно.
* * *
Дорога до дома няни оказалась чуть дольше, чем я рассчитывал. Пробки действительно рассосались. Однако вместе с ними, похоже, рассосались и мозги в головах некоторых водителей.
Одни вместо поворотников упрямо включали щетки. Другие вечно путали педали тормоза и газа. А третьи неслись по трассе, словно гонщики, которым приперло в туалет, а ближайший оказался на другой стороне города.
Обычно мне хватало минут пятнадцати такой поездки, чтобы начать звереть и с тоской вспоминать прежний дом и вертолетную площадку.
Только, как ни странно, сегодня ничего не брало.
Поток машин летел вперед. Редел на поворотах. А у меня в салоне было тихо. И рядом как зайчик, замерев в одной позе, сидела Варя.
Наверное, стоило ее растормошить, каким-нибудь дурацким разговором заставить расслабиться. Но так непривычно было ехать с молчащей, не пытающейся забраться ко мне в штаны и не болтающей по телефону девушкой, что не хотелось пугать это чудо.
Вместо разговоров я косился порой в ее сторону. Кожей иногда ощущал на себе пытливый взгляд. И не мог избавиться от глуповатой улыбки на губах.
Варя раскрыла рот, только когда мы въехали в ее двор.
–Можете здесь остановить. Дальше слишком узкая дорога.
–Протиснемся. Когда-то именно в таких дворах я и учился водить машину.
Двор действительно был похож. Даже детская площадка с железными качелями и натертой до блеска горкой. Как в прошлое вернулся.
–Вы не всегда были…– бодро начала Варя и, не договорив, прикрыла рот рукой.
–Богатым?– догадался я.
–Простите. Иногда я слишком любопытна.
В машине было темно, и фонари у подъездов горели слабо. Нереально было рассмотреть, какого сейчас цвета щеки девчонки. Вроде ерунда. А казалось важным.
–Странная вы девушка. Готовы были бороться за мечту моих детей. А из-за мелочи извиняетесь.
–Они хорошие.– Варя до побелевших костяшек сжала ремешок сумочки.– А из-за моей идеи с бабушкой у вас сплошные проблемы.
–Идея была хорошей. Исполнитель подкачал. Слишком поторопился с поиском.
–Не думала, что вы наймете кого-то в доме престарелых. У меня даже фантазии не хватило бы представить подобное.– Варя тихо прыснула.
И я заметил, как в темноте блеснули глаза.
–К сожалению, настоящих бабушек и дедушек у моих детей нет.
Так и хотелось добавить: «Как и нормальной матери», но не стал пугать девчонку. Такая чистенькая, молодая, она, небось, и не представляла, как оно бывает во взрослой жизни. Не мне было разбивать розовые очки.
–Ваши мама и папа…
–Мне было семь. Автомобильная авария.
–Извините…– По пересохшим пухлым губам быстро скользнул розовый язычок.– А родители их мамы?
–Ее родители тоже умерли. Отец раньше. Мать позже.
–Может быть, у нее остались какие-то другие родственники или, например, мачеха?
В упрямстве девчонка немного походила на самих детей и нашу фиктивную бабку.
–Мачеха была. Но Наташа говорила, что они не близки.
Я остановил машину у нужного подъезда и отстегнул свой ремень.
–С мачехой не близки?..
Словно я признался в чем-то страшном, нижняя губа Вари дрогнула, и сама она вся осунулась. Как замерзла.
Удержаться и не обнять это растроганное чудо оказалось адски сложно. Руки сами тянулись к тонкой фигурке рядом. Кончики пальцев аж покалывало от желания коснуться. Проверить: настоящая или плод буйной фантазии.
