–Бабка…
Пожилой и молодой охранники переглянулись. На лице старшего отразились мука, разочарование и тоска. А потом все мы услышали до боли знакомый скрипучий голос:
–Я же вам сказала, что уехала по делам. За подарками внукам! С ума сошли?! Вы меня держите, как преступника! Я, может, и выгляжу молодо, но уже пожилая женщина. Мне нельзя так волноваться! Не хватало еще милым малюткам стать свидетелями инфаркта любимой бабушки! Потом ни один психотерапевт не вылечит! И ни одна бабка не отшепчет!
* * *
Костя
Пожалуй, с бабкой я ошибся. Расслабился после конвейера нянь. Вместо того чтобы проверить кандидатку, как лопух доверился рекомендациям дома престарелых.
Вышло удобно. Ни геморроя, ни лишней болтологии. Но по-народному – через одно место.
–Итак, начнем наше знакомство сначала.– Я предложил бабке присесть в кресло и отпустил охрану.
Еще неплохо было бы отпустить и Варю. Однако судя по решительному выражению лица девчонки, ее пришлось бы не отпускать, а выносить. На руках, как памятник.
Возможно, идея была не такой уж плохой. Ладони зудели от желания снова потискать неожиданно фигуристую няню. Но я выписал себе мысленную пощечину. «Не сметь!» И вернулся к бабке.
–Елизарова Аделаида Генриховна. Вас так зовут?– прочел в тесте рекомендательного письма.
–Ну зачем эти формальности? Мы же договорились! Просто «бабушка Ада».
Сидящая напротив меня аферистка преобразилась как по мановению волшебной палочки. Плечи расслабились. Пальцы-крючки вспорхнули над воротником блузки. И лицо засияло от ангельской улыбки.
Копперфильд со своей магией превращения нервно дымил в сторонке!
–По паспорту вас как звать?
Можно было, конечно, запросить сам паспорт и свериться. Только пока на повестке стояла другая задача: сбить спесь с этой мадам.
–Предположим, Елизарова.– Длинные, явно накладные ресницы кокетливо дрогнули.
–А если без «предположим»?
–Без «предположим», милок, документы нужно в первую очередь проверять, а потом уже к детям подпускать,– ненадолго выбившись из роли, с видом инспектора по делам несовершеннолетних сухо ответила бабка.
–Хорошо, один – один,– пришлось смириться.– Но зачем вы сбежали? Можете сказать?
–Я уже говорила вашей охране. Уехала по делам. За подарками.
–Конечно. Шопинг был настолько важным, что вы закрыли нас.– Я указал на себя и Варю.– Заперли детей. Украли ключи от гаража и угнали машину.
–Дети уже спали. А вы…– Взгляд бабули, как сканером, прошелся по мне.– Ничего плохого с вами не произошло.– Так же внимательно она осмотрела Варю и усмехнулась:– Лишь хорошее.
Бабуля врала и не краснела, а вот няня вспыхнула как флаг СССР. Я чуть не завис, залюбовавшись такой красотой. Уже и забыл, что женщины могут смущаться.
С трудом оторвавшись от Вари, снова уставился на допрашиваемую:
–Ну вы хоть понимаете, что в вашу версию с подарками никто не верит?
–Нет ничего важнее подарков для детей.
Бабка оказалась более упрямой, чем я надеялся. Хоть на родство с Космодемьянской проверяй.
–Да это даже звучит как полный бред!
–Кто еще порадует милых ангелочков, если не бабушка?!
–Чушь собачья!
–Это вы сейчас намекнули, что я от старости выжила из ума?– От возмущения у Аделаиды Генриховны, казалось, волосы у корней приподнялись.
–Я ничего не говорил про ваш возраст.
Даже мой адвокат не умел так ловко менять тактику защиты. А уж он был лучшим в городе. Судя по всему, бабулю проще было придушить, чем заставить сказать правду.
–Вот взяли и оскорбили.– Она всхлипнула.– Ни за что. Ни про что.– Демонстративно промокнула мизинцами уголки глаз и отвернулась в сторону.
Будь у меня тут зал со зрителями, сейчас загремели бы аплодисменты. Не каждая актриса способна была выдать такие эмоции.
Дар убеждения бабки оказался настолько мощным, что на мгновение я сам почувствовал себя мерзавцем. Оставалось раскаяться, попросить прощения и предложить совместный вояж по торговым центрам.
Онемевшая помидорка няня Варя, вероятно, тоже захотела бы принять участие в мероприятии. Но пока шоу бабули не дошло до гастролей, я решил завязать с этим безнадежным делом.
–Ладно. Понятно, что ничего не понятно.– Бросив короткий вызов на номер Белова, откинулся в кресле.
Словно все это время ждал под дверью, начбез явился тут же.
–Нужно вернуть нашу гостью туда, откуда ее привезли,– отдал я первое распоряжение.
–Будет сделано,– не скрывая облегчения, произнес Белов.– Лично отвезу. И проконтролирую, чтобы забрали.
–Созвонись заранее с домом престарелых. Не хочу никаких сюрпризов. Пусть готовят хлеб с солью.
–Прямо сейчас и позвоню.– Козырнув по-военному, начбез повернулся к двери.
Однако не успел он опустить дверную ручку, как престарелая Мата Хари ожила.
–Во-первых, я не имущество, чтобы меня возвращать.– Поднявшись с кресла, она испепеляющим взглядом окинула всех присутствующих.– А во-вторых… Вы что, даже не позволите мне проститься с внуками? Выставите за дверь, будто меня и не было?
–Всегда можно сказать, что бабушке стало плохо. Возраст и все такое.– Я посмотрел на Белова.
Тот одобрительно кивнул.
–Может, вы им еще и мою могилку покажете? Ну чтобы уже точно новой встречи не потребовали.
–Если нужно, можем и моги…– без разрешения начал Белов, но сразу же заткнулся.
–Константин Сергеевич, для детей это будет травма.– Причина неожиданной молчаливости начбеза вышла вперед и грудью встала между бабкой и Сергеем.– Они так обрадовались бабушке… Для них это был такой праздник…– Варя закусила губу.
А я изо всех сил постарался удержать взгляд на уровне ее лица.
«Ни сантиметра ниже!»– сурово приказал себе.
«Ни сантиметра выше!»– еще более грозно скомандовал собственному телу.
–Девочка дело говорит,– проскрипела старушка.– Рука устанет слезы утирать.
Она больше не изображала крылатую мигрантку из рая. Передо мной сидела самая настоящая Шапокляк. И на ее фоне я почему-то чувствовал себя крокодилом. Не из мультика, а из Амазонки.
–Предлагаешь устроить торжественные проводы всей семьей?– обратился к Варе.
–Да.– Она потупила глаза.– Дети, конечно, расстроятся, но это будет гуманнее.
–Обещаю не соглашаться на их просьбы задержаться или приезжать почаще.– Бабка была подозрительно сговорчивой.
Наверное, уже поэтому нужно было сразу отказаться и усадить «родственницу» вмашину Белова. Ради блага все тех же детей! Но несчастный взгляд няни, влажный, будто она готовилась разрыдаться прямо сейчас, заставил закрыть рот.
