Я была готова на все, лишь бы выйти из этого состояния.
–Кому-то придется взять на себя мою лабораторию. И довести до экзамена мой курс.
–Об этом пока не думай. Если все сложится удачно, мы вернемся через несколько дней.
* * *
Почти всю дорогу до Ракму я проспала, пытаясь бороться с болью настойкой марихуаны. Нам пришлось пройти через Машину по отдельности, а единственным «невыжженным» временем, куда мы могли прибыть с интервалом в несколько минут друг от друга, был период через три года после того, как мы оставили Софу в храме Аль-Лат.
У меня это было первое путешествие, после того как мы прервали деятельность Эллиота, и оно прошло совершенно гладко. Я опустилась на корточки, вода начала подниматься, затем я ощутила дуновение влажного воздуха и безошибочный запах земли, химический состав которой на протяжении миллионов лет изменяли растения и животные. Это была планета, которую я знала,– населенная покрытосеменными растениями, тетраподами
[73] и крылатыми насекомыми. Та, где жизнь бурлила и вводе, и на суше. Интересно, сколько раз Си-Эль и ее коллегам пришлось возвращаться в прошлое, чтобы исправить вред, нанесенный ордовикскому периоду, и удалось ли им выяснить что-либо новое об интерфейсе. Возможно, мне никогда не суждено было это узнать.
Когда я вышла из «червоточины» в13году до н.э., все мое тело пело от облегчения. Пока жрец записывал мои имя и метку, я разминала руки и шею, наслаждаясь тем, что движения не сопровождаются невыносимой болью. Я снова чувствовала себя той, кем была. Или, возможно, точнее было бы сказать, что мое новое естество, каким бы оно ни стало, больше не причиняло мне такой боли.
Храм оказался в точности таким, каким я его запомнила: окруженным пышным садом с искусственными водоемами. Молодая послушница привела ко мне Софу; та держала под мышкой два свитка и шкатулку с письменными принадлежностями.
–Ты застала меня в самый разгар вечерних занятий,– улыбнулась Софа. Волосы у нее были заколоты по моде конца девятнадцатого столетия, однако одета она была в простую льняную тунику, какие предпочитало большинство живущих здесь женщин.– С чего это ты надумала пожаловать в гости?
–Я встречаюсь сАнитой. Нам нужно поговорить сХугайр о том, что я сделала с линией времени.
У Софы округлились глаза, но она ничего не сказала.
–Я могу проводить тебя кХугайр, но должна предупредить: сегодня она в отвратительном настроении.
Вспомнив, как жрица распоряжалась своими ученицами, я пожала плечами.
–Мне приходилось иметь дело с учеными советами, распределяющими ставки, так что, полагаю, я ко всему готова.
Для Софы с момента нашей последней встречи прошло три года, а для меня – лишь несколько недель, поэтому наши рассказы друг другу о том, что произошло за это время, получились асимметричными. Научившись свободно говорить по-набатейски, Софа сделала себя в храме незаменимым человеком. Начала она с того, что перевела несколько рукописей, но затем быстро перешла к написанию трактатов о том, как следует почитать Богиню в повседневной жизни. Ученые, приезжающие вРакму со всего Средиземноморья, снимали копии с ее работ и увозили их к себе домой.
–Очень похоже на то, чем я занималась в своем настоящем, однако здесь к этому относятся гораздо серьезнее.– В голосе Софы прозвучала нескрываемая гордость.– И нет риска отправиться за решетку, что очень радует.
–Софа, я так рада, что мы вытащили тебя из той задницы!
–Но я по ней скучаю,– вздохнула она.– Скучаю по Асиль и подругам. Скучаю по своему салону. Скучаю по джину. Я даже скучаю по зловонию реки!
Я крепко ее обняла.
–У Асиль дела идут замечательно – она заведует музыкальным бизнесом Сола. Я еще никогда не видела ее такой счастливой. И такой занятой!
Затем я рассказала о танцевальном конкурсе, который изменил законы Комстока, о сестре Морехшин из будущего и отом, что собранные Си-Эль данные оказались настолько ценными, что их должны были опубликовать в«Естественной геонауке», а может быть, даже в журнале «Естествознание». Ее работы явились большим прорывом в понимании принципов работы интерфейса.
–Знаешь, мы изменили линию времени. Одержали победу в войне редактирований.
Софа остановилась на пороге зала с трехликой Богиней.
–Занимаясь здесь, Тесс, я усвоила одно: увойны редактирований нет конца, никогда нельзя будет утверждать, что победа окончательная. Линия времени постоянно изменяется. Как и мы сами. Я думаю… Можно надеяться лишь на маленькие поблажки. Одна спасенная жизнь. Одно доброе дело. Понимаешь?
Я всмотрелась в ее бледно-голубые глаза, гадая, правда ли ей известно больше, чем она говорит.
–Анита всегда говорила, что меняются лишь мелочи.
–Она права.
Мы постучали в дверь Хугайр, и одна из ее учениц тотчас же открыла. У нее за спиной я увидела, что Анита уже здесь, поглощена разговором.
–О, здравствуйте! Заходите!– Хугайр указала на подушки, разложенные вокруг низкого деревянного столика, отделанного бронзой. Затем она повернулась к ученице.– А ты принеси нам пива, после чего продолжай работу над рукописью. По-моему, у тебя неплохо получается.
Довольно улыбнувшись, ученица поспешно покинула комнату и тотчас же вернулась с керамическими кружками, наполненными пенистым напитком, от которого пахло ячменем и перцем. Я осторожно его пригубила. Вкус оказался не совсем таким, как у пива из моего настоящего, но довольно близким.
Хугайр поставила кружку на столик.
–Тесс, я уже сказала Аните. Ты не можешь вернуться домой: это тебя убьет.
Меня захлестнула паника.
–И ничего нельзя сделать?
–У нас в храме есть и другие «не ведающие времени», испытавшие нечто подобное. Редактировать что-то в своей жизни может быть очень болезненным делом. Так не у всех. Одни осуществляют редактирование, возвращают любимых людей и после этого живут счастливо. Другие испытывают небольшой дискомфорт, который быстро проходит. Но ты относишься к тем несчастным, жизнь которых полностью рушится.
–Почему это случилось со мной? Я ведь только вернула любимого человека, как ты и говорила.
На лице уХугайр отразилось сомнение.
–Анита рассказала мне о том, что ты сделала. Ты создала крайне опасную линию времени. Разом отредактировала всю свою взрослую жизнь. Разумеется, от этого тебе стало плохо. Ты не предполагала ничего такого, когда принималась за работу?
–Ну… Да… Но мне казалось, все проходит гладко, до тех пор пока…
–Пока редактирование не закрепилось?
Я ухватила деревянную щепку на ножке стола.
