Ради нас открыли ворота, которые, как я выяснил, имели вид телеги на колёсах, с одной стороны к ней был приварен стальной лист, из которого торчала заточенная арматура. Когда оказались внутри, двое крепких мужиков сразу подхватили под руки Седого. Тот был способен переставлять ноги, но разум его был в отключке. Сдаётся мне, повреждения от неизвестного феномена не ограничились физическим истощением, тут и разум затронуло. Будем надеяться, что хоть местные знают, чем это лечить.
Немой куда-то пропал, а меня препроводили к Рогову в кабинет. Петрович по причине позднего времени, уже спал, развалившись на раскладушке у стены, видимо, руководство постоянно пребывало на рабочем месте. Сюда же принесли всю нашу добычу, включая автоматы.
—Садись, рассказывай,— предложил начальник, указывая на стул.— Жду подробного доклада об операции.
—Да я, если честно, половины не понял,— я развёл руками.
—Рассказывай, как есть, так уж вышло, что из вас троих рассказать можешь только ты,— он налил из стоявшего на столе фарфорового чайника тёмной заварки, слегка разбавил кипятком из литровой банки, потом протянул стакан мне, заодно подвинув вазочку с потемневшими кусками рафинада.— Сахар сам клади.
Я бросил пару кусочков и размешал крошечной ложечкой, судя по наличию пробы, серебряной. При этом заметил, что руки у меня до сих пор дрожат.
—Так вот, когда операция по разграблению дома была закончена,— начал я свой рассказ,— я получил от Седого распоряжение ждать ночи, чтобы пойти на новое дело.
—Он изложил его суть?— чтобы не сидеть без дела, Рогов стал вскрывать ящики с добычей.
—Нет, он как-то невнятно сказал, а я не стал интересоваться. Так вот, я в одной из квартир обнаружил ружьё, из которого сделал обрез,— я положил перед ним оружие.— Этим и занимался до ночи. Потом пошли.
—На станцию?— он вскрыл ящик и начал перебирать содержимое. Там лежали бумажные пачки с патронами. Увиденное его так впечатлило, что он не поленился, встал и подошёл к Петровичу.— Старый, вставай, тут тебе подарков принесли.
—Да, на станцию, там были ехидны, одна точно, на путях спала, мы через неё перешагнули, она не проснулась. Потом ещё одну видели. Дальше зашли в здание, Немой влез через дырку в нужную комнату и натаскал вот это всё.
—Больше там ничего не осталось?
—Он не рассказал,— я пожал плечами.
—Ясно, а дальше?
Разговор прервал Петрович:
—Патроны отличные, по срокам должны работать. Теперь есть возможности. И тебе к карабину отсыплю немного.
—Поздно,— вздохнул я.— Потом мы, вместо того, чтобы идти домой, отправились искать какой-то «выход». Седой сказал, что он там точно есть. Когда пришли, увидели, что там стоят пеньки от ворот, мол, ворота сами развалились, а они остались.
—Так и есть, обычное дело,— согласился Рогов, искоса поглядывая на Петровича, который быстро разбирал пистолет.— Если порталом долго не пользуются, он засыпает, а потом разрушается.
—Ну вот, а между пеньками этими стояло что-то, вроде облака пыли. Седой туда голову сунул, осмотрел что-то и в обморок упал.
—Тоже знакомо,— проворчал Петрович, работал он со скоростью сборочного робота, вычищенный ТТ уже был отложен в сторону, а он занялся револьвером.— Мрак этот всегда силы вытягивает, и чем больше с той стороны, тем быстрее.
—Сколько времени прошло с того момента, когда Седой сунул голову в облако, и до того, как он упал?— Рогов внимательно слушал, пытаясь что-то подсчитать.
—Секунды две, может, три.
—Итого имеем, слышишь, Петрович, какой-то замкнутый объём размером с большую квартиру,— выдвинул Рогов свою гипотезу.
—Не факт,— старик собрал револьвер и начал потрошить картонную пачку с патронами.— Объём может быть гораздо больше, только перекрыт в нескольких местах. Там поле футбольное может помещаться, если его заборами разгородить.
—Да, вопрос пока слабо изучен. Но открытие важное, заглянем туда ещё и не раз. Теперь дальше рассказывай.
—Дальше мы Седого в чувство привели и побрели на выход. Через забор перелезли, а там ревун. Он, само собой, заревел, мы его убили, ехидна услышала, ну и…
—А как получилось убить?
—Да мы врассыпную от неё, Седой снова вырубился, а я стрелять начал, разрывными пулями. Часть попал, часть мимо прошла, весь панцирь на груди разнесло, а она всё плевалась. Немой ей морду прострелил, плеваться стало сложнее, но до карабина доплюнула. Пропало оружие.
—Да и хер с ним,— махнул рукой Петрович.— Ехидна важнее.
—Да, ехидна важнее,— согласился Рогов.— Кристалл, что из неё добыли, я уже посмотрел, фиолетовый с золотыми прожилками. Знаешь, что это?
—Слушаю?
—Это самое лучшее, что можно добыть. Тварь была матёрая, неудивительно, что вы её убить не могли. Отсюда следует, что за этот кристалл научники отвалят немало. Попутно можно будет кое-что обговорить для себя. Да ещё патронов притащили, да оружие. Вы молодцы!— он улыбнулся.— И это мы ещё с выходом не разбирались. В будущем планируем почаще прокладывать подземные коммуникации, чтобы перемещаться в недоступные районы, и то сказать, такое богатство рядом лежало, а мы мимо ходили.
—Мне ревун покоя не даёт,— сказал Петрович, положив на стол наган.— Владей, Дмитрий Сергеевич. Премия твоя.
Рядом легли две пачки патронов на четырнадцать штук каждая. Я взял оружие и начал изучать устройство. Никогда с таким дела не имел, но не дурнее других, разберусь.
—А что не так с ревуном?
—Некоторые считают, и я склонен им верить, что ревуны так просто не существуют, что они — домашние животные писаных, стало быть, вы не просто так его там встретили. И те двое, которых Водолей застрелил, не последними были. Где-то рядом ещё сектанты есть.
—Опасно?
—Не знаю,— Рогов развёл руками.— Может быть, просто приблудные, а может, это разведка перед большим наступлением. Если что, мы здесь отбиться сможем, а вот если группу прищучат за пределами базы, тогда нам худо придётся. И армия на подмогу не придёт, далеко слишком.
—А Седой поправится?
—Конечно, с ним ничего плохого не случилось, просто истощение, этот феномен каким-то образом вытягивает все силы, у человека просто энергии не остаётся. Тут лекарство одно — постельный режим. Отлежится неделю и дальше в бой, заодно расскажет, что увидел. Вы с ним и так пользы много принесли. Сам тоже иди, отдыхай.
—А насчёт оружия,— вспомнил я.— Револьвер, конечно, хороший. Мне бы чего дальнобойного.
—Найду завтра,— пообещал Петрович.— Иди уже.
Сунув револьвер за ремень, я отправился в свой номер. Там темно, тихо и одиноко. В самый раз, чтобы отдохнуть после тяжёлого труда и нервного потрясения. Прежде, чем сознание погасло, в голову пришла мысль: «Вот это я попал!»
