Набравшись храбрости, она начала:
– Мэтью, как давно ты догадался, что я Кейт? Я думала, что, если бы ты знал, ты бы… – Заколебавшись, она облизнула сухие губы. – Ты узнал меня с самого начала?
– Я тебя вообще не узнал. Только твои глаза. Но кто ты, я знал еще до того, как ты пришла на собеседование. Я все это организовал сам.
У нее заколотилось сердце.
– Откуда ты знал?
– Когда в больнице сказали, что ты сбежала оттуда, я был в ярости. Я нанял частных детективов, чтобы они нашли тебя, но ты словно сквозь землю провалилась. Они так бы никогда и не напали на твой след, если бы не твои кредитные карточки. Хотя ты ими не особенно пользовалась, но ты уведомила компании о том, что у тебя изменился адрес. К тому времени ты была уже няней у детей Эймсбери. Я решил подождать благоприятного случая и попросил детективное агентство взять ситуацию под контроль. Шесть месяцев назад они сообщили мне, что Эймсбери переезжают в Калифорнию. Сначала мне не было ясно, собираются ли они брать тебя с собой. Это могло создать проблемы…
– Проблемы? – Она нахмурила тонкие брови.
Холодные зеленые глаза смотрели на нее в упор.
– Я не собирался отпускать тебя.
Ее пробрала дрожь, когда он ровным голосом продолжил:
– Примерно через месяц после смерти Грейс мне сообщили точную дату их отъезда и сказали, что ты с ними не едешь. На счастье, к тому времени мне понадобилась няня. Через общую знакомую, Салли Денверз, я связался с миссис Эймсбери и практически предложил тебе работу. Я не знал, хватит ли у тебя сил прийти. Это зависело от твоей выдержки и… от того, как сильно ты хотела увидеть свою дочь. Хотя с момента, когда мы в последний раз видели друг друга, прошло четыре года, я подозревал, что ты постараешься изменить свою внешность. Но когда ты вошла, я был потрясен. Я подумал, что детективное агентство совершило ошибку и передо мной совершенно другая женщина. Впрочем, мне не понадобилось много времени, чтобы удостовериться в том, что между нами осталось прежнее… сильное физическое влечение… И все же я смог убедиться, что это ты, только увидев твои глаза…
Она глубоко вздохнула, вспомнив, как он, на собеседовании, потянулся через стол и снял очки в толстой оправе с ее носа.
Заметив ее поникшие плечи и утомленное, бледное лицо, он поднялся.
– Больше никаких вопросов, пока ты не отдохнешь. – И, словно прочитав ее мысли, он добавил: – Если не хочешь ложиться в постель, ложись на диван. Я помогу тебе.
Он помог ей лечь и, когда она легла на здоровый бок, принес одеяло и укутал ее. Кэролайн казалось, что она не сможет уснуть из-за всех своих мыслей. Однако она с удовольствием вытянулась и закрыла глаза.
Она чувствовала на своем лице тепло от камина. Слышала, как потрескивают дрова и тикают часы из золоченой бронзы…
Когда она проснулась и открыла глаза, Мэтью спокойно сидел и смотрел на нее.
Кэролайн села на диване и спросила:
– Сколько я проспала?
– Почти три часа. Я уж начал думать, что ты проспишь до утра. Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше. – Это было правдой. Долгий сон освежил ее.
– Как твое плечо?
– Немного болит.
– Проголодалась?
– Голодна как волк.
– Сейчас принесут еду.
– Я бы хотела сначала привести себя в порядок.
– Тебе нужна помощь?
– Нет, спасибо. Я справлюсь сама.
Она пошла в ванную комнату, с радостью отметив, что боль едва ощущается.
Когда она вернулась, перед камином стоял столик на колесиках. Погруженные в свои мысли, они молча приступили к еде, а как только закончили, Мэтью тут же снова отвел Кэролайн на диван.
– Скажи мне, почему ты решила изменить свою внешность? Зачем сделала пластическую операцию?
– Потому что во время аварии я сломала нос и лицо мое было покрыто ужасными шрамами… Я бы не смогла позволить себе пластическую операцию, но пока я жила в миссии…
– В миссии? – резко перебил он. – В какой миссии?
– Святого Спасителя. Морнингсайдские Холмы.
– Какого черта тебя занесло туда?
Ровным, бесстрастным голосом, без тени жалости к себе, она объяснила:
– Когда я ушла из больницы, у меня не было ни денег, ни места, куда бы я могла пойти. А на их дверях было написано: «Если вы голодны или у вас нет крыши над головой, заходите к нам». Лил дождь. Я была в отчаянии. Поэтому и зашла. Я болела в течение нескольких недель, но они приютили меня и ухаживали за мной. Они были необыкновенно заботливы… – Впервые голос ее дрогнул. Она глубоко вздохнула и продолжала: – Эймсбери помогали этой миссии. Тогда я и познакомилась с ними. Мистер Эймсбери, блестящий специалист по пластической хирургии и прекрасный человек, пожалел меня и сделал мне операцию бесплатно.
– Так вот как ты стала работать у Эймсбери, – пробормотал Мэтью. Потом глаза его стали злыми, и он строго спросил: – Если ты была в таком отчаянном положении, почему не обратилась ко мне?
– Да я бы скорее умерла, чем обратилась к мужчине, который меня ненавидел и презирал, – спокойно ответила она. – Когда я узнала, что ты оплачиваешь мое пребывание в больнице, она стала для меня тюрьмой.
Его глаза вспыхнули.
– А разве не роскошной тюрьмой?
– Роскошной или нет, но ненавистной!
Он ехидно заметил:
– Однако ты долго пробыла там тем не менее.
– У меня не было выбора. Когда я пришла в себя, мне сказали, что я пять месяцев находилась в коме.
Мэтью окаменел. Потом коротко сказал:
– Повтори это снова.
– Мне сказали, что у меня была серьезная травма черепа и я пять месяцев находилась без сознания.
– Что за сказки ты рассказываешь?
Ошеломленная его яростью, она, запинаясь, спросила:
– Разве ты не знал?
– Никто не знал о том, что ты находишься в коме.
– Грейс знала.
– Грейс знала? – Он был словно громом поражен. – Так какого черта она ничего не сказала?
– Понятия не имею, почему она ничего не сказала, – беспомощно ответила Кэролайн. – Медсестра говорила мне, что она звонила каждый день и спрашивала, нет ли каких-нибудь изменений. Когда я наконец пришла в сознание, они сообщили ей об этом, и она меня навестила.
– И ты утверждаешь, что была в коме почти пять месяцев?
— Если ты мне не веришь, можешь проверить в больнице. Наверняка у них сохранились записи.
