«Кейт, дорогая, ушел на рассвете. Отправляюсь со всеми на поиски заблудившегося лыжника. Когда вернусь, нам надо будет поговорить. Мэтью».
Размышляя, о чем он собирался с ней поговорить, Кейт приняла душ и оделась. Не успела она прикоснуться расческой к своим светлым коротким локонам, как в дверь постучали.
Это оказался тот же молодой человек, который приносил ей купальник.
– Доброе утро, мисс Хантер. Мистер Уоллес просил передать вам, что дороги расчищены и минут через десять можно будет ехать.
– О-о… – растерянно протянула она. – Передайте ему, пожалуйста, что я сейчас приду.
Боясь задержать Уоллесов, она поспешно побросала свои вещи в сумку и написала Мэтью записку, в которой объяснила, что должна ехать, но пообещала вернуться в Адогу во вторник вечером. А закончила так: «Целую. Кейт». И добавила номер своего телефона.
Жаль было, что она уезжает, толком не попрощавшись. Но чем быстрее она скажет Тони всю правду, тем лучше. Тогда, если Мэтью заговорит с ней об их будущем, она сможет слушать его с чистой совестью.
Дорога была хоть и не безопасной, но сравнительно чистой. С одной короткой остановкой на ланч они рассчитывали добраться до Нью-Йорка в первой половине дня.
На подъезде к небольшой деревне Уилхэм мотор забарахлил, и, проехав сотню-другую ярдов, машина остановилась.
Единственная мастерская была закрыта по случаю воскресного дня.
К счастью, неподалеку оказался небольшой мотель, и, кляня судьбу, они остались в нем до утра.
Телефоны здесь работали, и, пока Уоллесы дозванивались своему сыну, Кейт позвонила Тони.
– На севере штата был снегопад, и мы не смогли выбраться из-за снежных заносов.
– Я так и думал. – Он был расстроен и озабочен.
Но когда она сказала ему, что они снова не могут выехать, он расстроился еще больше.
– Где вы находитесь? Я приеду за тобой.
– Не стоит… – Ей совершенно не хотелось портить себе настроение. – Мы выедем отсюда сразу же, как только починим машину.
– И когда это будет?
– Наверное, завтра утром. Так что днем увидимся.
Прежде чем он успел возразить, она торопливо попрощалась и повесила трубку.
В понедельник утром местный механик починил бензонасос, и они тронулись в путь. Но только к вечеру желтое такси высадило Кейт перед красивым особняком на Шестьдесят пятой улице.
Не успела горничная, открывшая ей дверь, взять ее сумку и верхнюю одежду, как в холл влетел Тони. Его лицо было озабоченным.
– Дорогая! Я уже начал думать, что ты никогда не доберешься сюда.
Он схватил ее за руку и потащил в роскошно обставленную гостиную. Элегантная седовласая женщина с аристократическим лицом, ласково улыбаясь, протянула ей навстречу руки.
Тони гордо объявил:
– Мама, это Кейт.
Он сказал это так, как сказал бы маленький мальчик, демонстрирующий полученный приз.
Помня о цели своего приезда сюда, Кейт поздоровалась несколько сдержанно.
– Как поживаете, миссис Ньюмен?
– Ньюмен – это фамилия моего первого мужа. Он умер, когда Тони был всего год. А когда Тони исполнилось три, я вышла замуж за Чарлза… – Она замолчала. – Что это я… Я хотела сказать – оставим формальности. Зовите меня просто Грейс. – Она еще раз обняла Кейт. – Я так мечтала увидеть невесту Тони. Надеюсь, когда вы поженитесь, вы будете называть меня мамой.
Кейт с упреком посмотрела на Тони, и он поспешно сказал:
– Ты с пятницы в дороге и, наверное, ужасно устала. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, и ты сможешь отдохнуть до ужина.
– Вы надолго? – с надеждой спросила Грейс.
– Я должна уехать завтра утром, как можно раньше, – ответила Кейт. – Мне в среду с утра на работу.
– Какая жалость, – сочувственно сказала Грейс. – Все станет намного проще, когда вы переедете в Нью-Йорк. Тони говорил, что вы волнуетесь по поводу работы и жилья, но я убеждена, что мой пасынок найдет для вас что-нибудь на время. А я была бы просто счастлива, если бы вы остановились у нас.
– Вы очень любезны, – произнесла Кейт сдавленным голосом. – Но я…
– Пойдем, дорогая… – Тони подтолкнул ее к двери. – Сначала устройся. Потом поговорим.
Грейс взяла колокольчик с каминной полки.
– Я попрошу Мэри принести вам наверх чай.
– Как ты мог? – обрушилась на него Кейт, лишь только дверь за ними закрылась. – Твоя мать думает, что все уже решено, а ведь на самом деле – ничего подобного.
– Но так и будет, как только ты скажешь «да», – с надеждой произнес он.
– Нет, – глухо сказала она. – Мне очень жаль, очень… но я не могу выйти за тебя замуж.
– Ты говоришь это не всерьез. Ты просто разозлилась на меня за то, что я сболтнул раньше времени.
– Да, я зла на тебя, – подтвердила она. – Ты поставил всех в затруднительное положение. Но я говорю серьезно. Теперь я знаю, что люблю тебя не так, как должна любить жена своего мужа. Я к тебе привязана, но ты должен понимать, что этого недостаточно.
– Для меня – достаточно, – упрямо возразил он. – Я обойдусь без пылкой страсти.
– А я – нет, – прямо сказала Кейт. Он был удивлен, почти ошеломлен.
– Не говори ерунды, дорогая. Ты разумная и рассудительная. При первом же проявлении чьей-то страсти ты бы убежала без оглядки.
Она закусила губу. Если бы он только знал!..
– Разве я не прав? – спросил он.
– Прав ты или нет, это не имеет никакого значения. Важно, чтобы ты смирился с тем, что я не могу выйти за тебя и…
В дверь постучали.
– Должно быть, это Мэри принесла тебе чай, – с видимым облегчением сказал он. – Я оставлю тебя, чтобы ты смогла отдохнуть… Ужин в половине восьмого… И, пожалуйста, Кейт, не говори сегодня ничего, не расстраивай маму. Может быть, ты передумаешь к утру.
Не дожидаясь ее ответа, он распахнул дверь перед молоденькой горничной и быстро вышел.
Взволнованная и расстроенная, Кейт пила чай и размышляла о том, как ей лучше поступить. Она терпеть не могла жить во лжи, даже самое короткое время. А если его мать будет пребывать в том же настроении во время ужина, все только осложнится.
Снизу принесли ее сумку и вещи. Переодевшись в скромное черное платье для коктейлей, в четверть восьмого она неохотно спустилась вниз.
Тони встретил ее с наигранной радостью, но она заметила настороженность в его карих глазах.
– Что тебе налить, дорогая?
