Люди высыпали на улицу.
Включая работорговцев, которых Вакула и его команда знала в лицо. Каждого. Исключая, пожалуй, обычных смотрителей.
Поэтому в этой панике и беспорядке работа пошла очень горячая.
Они в толпе сближались с ними и били стилетами. Сразу подходя группой, непреодолимо сильной для не ожидающего нападения противника. Они ведь думали о том, как потушить пожар и спасти «нажитое непосильным трудом». А тут — стилет.
В редких случаях в ход шли пистолеты.
Для Вакулы и его людей изготовили специальное оружие. Прежде всего это длинноствольный двуствольный пистолет большого калибра с терочным затвором. Считай вариант знаменитого английского хаудаха[3]. Им били в упор или дробью, или картечью в зависимости от ситуации. Плюс — малые пистолеты под пулю. Компактные. Их спецназ имел по пять штук на брата. Из-за чего в случае необходимости мог развить в моменте очень большую скорострельность. Но в дело они шли редко. Очень редко. Потому что перепуганные пожаром посреди ночи работорговцы не ожидали того, что пожар — всего лишь отвлекающий маневр, позволяющий группе ликвидации подойти поближе…
Само собой — самых уважаемых работорговцев не били стилетами. Их вязали. И придушив или оглушив, аккуратно вывозили. Когда это было возможно. Под видом эвакуации раненого. Если не получалось, то без всякого сожаления забивали. Словно свиней…
Иоанн не тешил себя надеждой на то, что удастся вывезти в Москву всех этих деятелей. Однако доставить их за пределы Венеции и вдумчиво допросить выглядело вполне реальной задачей. Само собой — без сохранения товарного вида. Королю очень хотелось выяснить кто является заказчиком того покушения в соборе и, как следствие, дублирующего на дороге при паломничестве. По сути — это было вопросом выживания. Не только его, но и его детей. А за них он убил бы любого и каждого, если это потребовалось бы…
[1] Первые документальные свидетельства существования очков относятся к 1289 года. В 1305 году во Флоренции их даже упоминали в проповеди.
[2] У монет Иоанна был единый дизайн. На аверсе изображалось животное — символ монеты, под которой шла надпись «кор. Русь», а над ним — название монеты. На реверсе — равносторонний крест в нижних четвертях которого парные цифры года выпуска. Плюс бортик для защиты от обрезания.
[3] Хаудах — короткоствольное крупнокалиберное оружие. Возникли как обрезы охотничьих двустволок и использовались в колониальной Индии охотниками на слонах для защиты от нападения раненого тигра. В качестве оружия последнего шанса.
Часть 2. Глава 8
Глава 8
1481 год, 22 ноября, Москва
Король Руси остановился на пороге дворца.
Оглянулся.
И осмотрелся. Ветра почти не было. Однако снег кружился и спускался с небес своеобразной пеленой. До такой степени мутной, что дальше ста шагов все скрывалось в белой мути. Даже силуэтов не видно.
—Мутная вода…— тихо прошептал Иоанн.
Никто ничего не ответил.
Он усмехнулся.
Вытянул руку ладонью вверх. Поймал на нее несколько снежинок, которые легли на кожу перчатки и замерли. Секунда. Вторая. Третья. И тепло от руки сделало свое дело. И дрогнув, они расплылись, превратившись в капельки воды.
Король глубоко вдохнул, зажмурившись. И уверенно шагнул вперед — внутрь дворца. Его к осени уже успели построит. «Коробку». Сразу как закончили работы по Успенскому собору основные работы, так и взялись основательно за дворец. В конце концов бригады, которые занимались собственно строительством и те, что ведали отделкой были разными. И мало пересекались по делам.
Строили спешно. Хотели успеть до морозов перекрыть «коробку» крышей.
Под сапогами захрустел какой-то мусор.
Иоанн едва заметно поморщился, но никак ничего не прокомментировал. Какой смысл? Это стройка. Здесь и должно быть грязно. Тем более, что работы не утихали. И строительные материалы с дровами постоянно. Да и ногами гряз наносили.
И дрова были в этом деле едва ли не самым важным компонентов. Ведь, чтобы всё нормально просохло, эту «коробку» грели. Забили все лишние отверстия деревянными щитами и обогревали, применяя все те же переносные железные печи, что и годом ранее в Успенском соборе. Только теперь их еще и кирпичами обкладывали, чтобы держалось тепло лучше.
Пока что сильно топить не требовалось. Но поддерживать крепкий «плюс» в помещении все равно держали, ибо известковые растворы — та еще морока, сильно зависимая от температуры. Тем более, что работы велись до поздней осени и не все нормально просохло. Да и не прекратились они еще по сути, что по морозу делать — дурная примета. «Укладывать асфальт в дождь» Иоанн не хотел, ибо не бюджет осваивал, а дело делал. Поэтому рабочие потихоньку монтировали и запускали туже паровую систему отопления[1] во вполне комфортных условиях. Как для самих людей, так и работ.
Почему паровую систему? Потому что водяная требовала насосов, а паровая — просто термостойких труб. Вот Иоанну эти трубы из толстостенной керамики и сделали. Обожженные до температуры спекания, они вполне годились для тех задач, которые перед ними ставили.
Немного подводил не очень прочные замки с уплотнителем из смолы. Но в целом это выглядело мелочами. Поэтому эту систему отопления монтировали и запускали — сегмент за сегментом. Все-таки жить холодной зимой в большом дворце без нормального отопления — глупая идея. А то, как раньше подобные сооружения отапливали — даже и думать более не хотелось. Поэтому сам дворец строился не очень большой, но крепкий и весьма прогрессивный в плане технического оснащения.
Тут и паровое отопление. И тройные деревянные стеклопакеты на окнах. И грузовой лифт, позволяющий поднимать на любой этаж тяжелые грузы, минуя беготню по лестничным проемам. И пассажирский лифт. И освещение с помощью ацетиленовых ламп. И даже система звуковой связи между дежурными постами этажей, организованная по принципу той, что применяли на броненосцах. Просто обычные медные трубы. В которые кричали и слушали ответ. Также по дворцу планировалось проложить систему пневматической почты[2] на основе медных труб и поршневых компрессоров инерционного типа[3]. А в некой перспективе — связать дворец со всеми воротами кремля и ключевыми учреждениями, например, приказами. А еще во дворце была задумана очень интересная система принудительной вентиляции…
В общем, и в целом получалось по меркам тех лет просто невероятно. Однако ни в чем не выходя за пределы технических возможностей эпохи. И, повозившись, можно было сделать все не совершая для этого никаких сверхъестественных усилий…
У одного из поворотов дворца короля ждал Вакула. Вид у него был уставший донельзя. Едва стоял на ногах. Но был здесь. А значит вернулся с дела.
Иоанн свет Иоаннович кивнул своей свите, и та немного отдалилась. Шагов на десять-пятнадцать. Даже адепты Сердца. Все-таки слова, что сейчас ему скажет начальник диверсионной группы — не для всех. И чем меньше людей о них узнает, тем лучше.
