[3]Данные археологии на Тридцатилетнюю войну (1618–1648) дают факт применения глиняных пуль в качестве дешевых, аварийных вариантов. Причем не так уж и редко.
[4]Первая вагранка была построена в 1720 году французским ученым Рене-Антуаном Фершо де Реомюр.
[5]Кунигунда Австрийская (16 марта 1465 — 6 августа 1520). В 1478 году ей 13 лет. Мало, но в те годы 15 лет считался возрастом совершеннолетия.
[6]Восходной Империей называли, среди прочего, в те годы Восточную Римскую Империю или Византию.
[7]Речь идет о Ядвиге (1457–1502), которая в 1475 году не вышла замуж за Георга, сына и наследника Людвига IV Богатого герцога Ландсхут-Баварского. Причина проста — пустая казна. Казимиру просто нечего было дать в приданое, из-за чего сватовство провалилось.
Часть 3 — Клыки миролюбия
В больнице вижу тебя, красавица… В инвалидной коляске вижу… С травмами разной степени тяжести…
Земфира Алмазова, к/ф «Ширли-Мырли»
Глава 1
1479 год, 1 апреля, Прага
Солидно одетый мужчина, мерно покачиваясь в седле, приближался к представительному особняку. Прекрасное весеннее утро. Задорно хлюпала грязь на каменной мостовой, нанесенная телегами и прохожими. Из-за нее цокота копыт почти не было слышно и казалось, что под ногами коня не городская улочка, а какая-то загородная тропинка.
Ну вот и ворота.
Спутник уважаемого человека выехал в перед и, не слезая с коня, «с ноги» постучал в них. Он сполна пользовался привилегиями своего положения. Это простолюдину такое непростительно, а ему можно. А то бы пришлось спрыгивать в эту грязь и месить ее своими весьма недешевыми сапогами из мягкой, тонкой кожи.
Скрипнула петля окошка.
Испуганно-настороженное лицо какого-то слуги выглянуло оттуда. Огляделось. Чуть просунулось. Осмотрелось по сторонам, дабы оценить — нет ли кого еще на улице. После чего также молча слуга скрылся, закрыв окошко. И куда-то ушел. Во всяком случае его шаркающие шаги были хорошо слышны из-за ворот.
Ждать пришлось недолго.
Уже минут через пять с ворот сняли запорный брус и растворив их, впустили всю процессию внутрь.
Здесь было чисто, в отличие от улицы. И слуги вон — стояли чуть в стороне, дабы прибраться за конями, занесшими с собой уличную грязь. Да и самих «четвероногих» обиходить.
—Вас ждут,— лаконично произнес богато одетый человек от двери. Он специально не называл имен и избегал лишней болтовни. Гости тоже. Поэтому, спрыгнув на землю и отдав своих коней слугам, они проследовали во внутренние покои.
Прошли по коридору.
Вышли в просторный, сводчатый зал. И направились к камину, где их уже ждали. Окна были плотно закрыты на ставни, а внутри горели свечи.
—Я рад, что вы пришли,— произнес хозяин особняка.
—Слова вашего человека были очень интригующими. Мы не могли отказать себе в удовольствии полюбопытствовать.
—Так в чем же суть дела?
—Суть в том, что ко мне вчера приходил Джан Батиста делла Вольпе. Который, как вы все прекрасно знаете, представляет интересы короля Иоанна.
—Он снова предлагал нашей общине все бросить и переселиться на Русь?— с насмешкой спросил один из гостей.
—Нет. Иоанн сделал нам предложение лишь однажды. Если мы не хотим, то он и не настаивает. Он ведь полагал, что мы тут испытываем притеснения.
—Да-да, конечно,— перебил его другой гость.
—Впрочем, не важно.— согласился хозяин особняка.— Делла Вольпе сообщил мне, что король начал переговоры с Папой о примирении церквей.
—Об унии? Он хочет ее принять?
—Нет. Не об унии, а об примирении. Чтобы католическая церковь провела поместный собор и утвердила ряд решений, прекращающих бы раскол. Если вы желаете, я могу эти тезисы озвучить. Но суть не в этом. Главное — подача тезисов такова, что если католики их примут, а вслед за ними и ортодоксы, то перед нами возникает шанс.
—Шанс чего?
—Утвердить свое положение. Легализоваться и получить признание. Иоанн ведь симпатизирует нам, считая, что с Яном Гусом поступили несправедливо. Как и с теми, кто поддержал его учение.
—Вы говорите очень уклончиво.
—Тезисы составлены таким образом, что мы, проведя свой Поместный собор, также сможем поучаствовать в этом признании. Идея Иоанна очень проста. Он хочет перед лицом страшной угрозы, что нависает над Европой, воссоединить христиан, прекратив их распри.
—Боюсь, что это не так-то и просто.
—Так и за дело взялся не абы кто, а сам Иоанн,— назидательно подняв палец вверх, произнес глава особняка.— Вы не хуже меня знаете, какие слухи о нем ходят. Будто бы для него нет ничего невозможного.
—Зачем ему это?
—Поговаривают, что Иоанн планирует большой крестовый поход для освобождения старых христианских земель. И для этого хочет призвать себе на помощь всех, кто верит в Христа.
—Ох уж эти Крестовые походы…
—А что вам не нравится?
—Вам известны Крестовые походы, которые последние пару веков удавались? Они все так или иначе провалились. А в битвах при Никополе[1] и Варне[2] так и вообще закончились трагедией для христианского воинства. И это, не говоря о том, что эти походы проводили и против нас… с тем же успехом.
—А что ты скажешь на военные успехи Иоанна против османов?
—Случайность.
—Случайность? Наголову их разбить в двух кампаниях это случайность?
—Конечно. Первая кампания, это что? Бои в степи. Там на стороне Иоанна действовали местные. Что и определило, без всякого сомнения, исход. А вторая? Это в чистом виде череда случайностей. Я, признаться, не представляю, как вообще одному человеку могло так повезти. Но это не более чем слепое везение.
—А причем тут везение?— спросил до сели молчавший гость.— Мой сын был в составе делегации Фридриха при войске короля. И он все видел своими глазами.
—И что же он такого видел?— язвительно спросил скептик.
—А то, что войско Иоанна очень дисциплинировано и вооружено прекрасным огнестрельным оружием. Оно стреляет чаще, дальше и точнее, чем мы все привыкли. Так, аркебузиры короля ведут вполне действенный огонь на сто шагов, давая по два, а то и по три выстрела в минуту. Артиллеристы — и того лучше. Его легкие орудия — фальконеты — стреляют до четырех раз в минуту, выбрасывая во врага просто ураган картечи на те же сто шагов. Кулеврины же его еще дальше разят картечью.
—Это байки!— воскликнул скептик.
—Эти байки он видел своими глазами. И этими байками Иоанн уже который год бьет всех своих врагов — на севере и на юге. Он разгромил огромную швейцарскую армию именно пушками. Просто их перестреляв. От него ушел едва каждый двадцатый. Понимаешь? Каждый двадцатый. Остальных он положил в землю. Это тоже байки? А перед этим он перемолол конницу Литвы с Польшей. Побил итальянских наемников — кондотьеров, что выступили с крупным конным отрядом на поддержку швейцарцев. А имперских рыцарей, что пошли в том войске, почти полностью истребил. Это тоже байки? Или это опять случайность?
