А неделю спустя в доме, который арендовал Андрей произошел пожар. Простой и банальный пожар, который, впрочем, никого не удивил. Ведь этот Палеолог вел разгульный образ жизни, много пил, любил женщин и вообще весело проводил время. Из-за чего регулярно оказывался без средств к существованию, даже несмотря на то, что имел множество спонсоров.
И, как несложно догадаться, во время этого своевременного пожара сгорели бумаги, подтверждающие факт передачи Андрею акций Персидской компании на восемьсот тысяч флоринов. Да и вообще дом обчистили знатно. Джан сумел сообщить нужным людям, что жили «интересным» промыслом в Риме о том, где деньги лежат. И о том, что лучше бы устроить пожар, в котором сгорят все бумаги, в благодарность за наводку…
А тремя неделями ранее разбойники напали на Рене Доброго, который направлялся к своей старшей дочери в Нанси. Простая засада на горной дороге. Поваленное дерево и отряд арбалетчиков в засаде сделали свое дело, перещелкав этих «путешественников» как куропаток[1].
Трагично? Без всякого сомнения. Однако бумаги на владение акциями Персидской компании, переданные графу Прованса, также пропали. А он сам погиб вместе со своими людьми.
Беспокойное время. Беспокойные дела.
Иоанн ведь не собирался на самом деле платить за приобретение этих фиктивных титулов. Ему требовалось просто избавиться от гипотетических конкурентов и сосредоточить в своих руках все права на правление в землях поздней Византии и государств Крестоносцев. Ну и обкатать отряд спецназа требовалось перед большим делом. Не зря же он его столько лет готовил. Пора было выходить им на оперативный простор.
[1]Отряд диверсантов был небольшой — всего полторы дюжины бойцов. Поэтому в засаде они имели по 4 заряженных тяжелых арбалета, взводимых кранекином. Что позволило им в течение восьми секунд выдать 72 чрезвычайно убойных выстрела (не мушкет, конечно, но все же). А потом уже спуститься и добить выживших. Рене был в хороших доспехах и арбалетные болты его не взяли. Он просто свалился с коня. Поэтому его добили, приласкав двуручными люцернскими молотами в несколько рук. А потом забрали все ценное, имитировав ограбление, и ушли. Причем «проконтролировав» даже тех, кто вроде бы был уже убит ударом стилета в глаз. От греха подальше. Такое поведение было не типично для обычных грабителей, но рисковать Джан Батиста не хотел, как этот отряд спецназа. Первый в мире.
Часть2 — Дипломатия кувалды
Глава 1
1478, 21 апреля, Нарва
Даниил Холмский выехал еще зимой в Псков[1], где, ближе к Рождеству, стала готовиться военная операция.
Сразу после покушения все и завертелось.
Нападающие тогда не ушли. Их охрана положила прямо во дворце. Всех. Сначала заблокировала до выяснения. А потом, когда те попытались прорываться, тупо переколола как куропаток.
Иоанн, конечно, был этим крайне недоволен. Компания ведь знатная подобралась. Кое-какие бояре и представители латинского духовенства под предводительством духовника супруги. Тот еще коктейль. И было бы очень недурно их всех поспрашивать. Да с пристрастием. Да запихнув при том им в задницу молотковый паяльник раскаленный. Но, увы… свидетелей не осталось. А сам Родриго Борджиа не только не попытался бежать, но и прискакал во дворец и чуть ли не на коленях умолял простить его за то, что недоглядел за своими людьми.
Странный поступок.
В любом случае, резать посольство было нельзя. Так грубо нарушать нормы международного права Иоанн не желал. Не потому что не мог. Нет. А потому что ему все одно со Святым Престолом еще дела везти. И с католиками. Так что рубить с плеча он не хотел. Тем более, что до конца не знал, кто конкретно заказал этот переворот. И совершенно не обязательно это Папа. Может быть королевская семья Кастилии и Арагона, которые задумали провернуть какую-то комбинацию со своим незаконнорожденным родственником из Неаполя. Или сам Луи французский. Или еще кто. Вариантов было много, начиная от каких-то сепаратистов при Святом престоле и заканчивая Императором Священной Римской Империи. Поэтому в этом вопросе прежде требовалось разобраться и не пороть горячку.
Поэтому вся миссия Борджиа была собрана и отправлена из Руси куда подальше с самым наибольшим ускорением из возможных. Чуть ли не бегом. С обещанием на кол посадить тех, кто решит задержаться. И всем людям, что в ней числились, было строго настрого запрещено впредь пересекать границу Руси под страхом немедленной смертной казни. Для чего была составлена бюллетень в которую включался не только поименный список участников посольства, но и на каждого давался устный портрет в мельчайших деталях.
С Элеонорой Иоанн также имел серьезный разговор. Да, она божилась и клялась, что ни сном, ни духом, относительно заговора. Однако король ей не верил. Пытать ее не стал, как и отдавать в руки палачей для допросов. Но отношения их охладились донельзя. Настолько, что он отстранил ее от воспитания детей и разрешил видеть их исключительно в его присутствии.
Сыну уже было три года, поэтому в грудном вскармливании он не нуждался. А время он и так больше проводил с кормилицей да воспитателями. Дочь же и того старше. Да, ей бы не помешало общение с матерью, но Иоанн более не доверял Элеоноре посадив ту под домашний арест со строгим контролем всей переписки и общения.
Свою систему безопасности он тоже пересмотрел.
Нападающие ведь убили секретаря и двух ветеранов, что дежурили в приемной. Просто толпой набились и в нужный момент ринулись на них с кинжалами. Те просто ничего не успели сделать.
Поэтому было введено ограничение — в покои короля могут пройти группы не более пяти человек. При этом в приемной теперь дежурило не два, а четыре ветерана и не в удобной, красивой одежде, а в латах. Благо, что трофейное снаряжение кое-какое имелось.
Не очень крутые последствия, особенно в плане безопасности. Но принимать более суровые меры Иоанн не имел возможности. Страна ведь до сих пор управлялась им в ручном режиме из-за чего к нему ежедневно валили толпы людей по самым разным вопросам. Как чиновников, так и просто уважаемые персоналии. И пока он не вырастит нормальный аппарат чиновников — это неискоренимо.
Так что как-то так.
Итак — Нарва.
Даниил Холмский начал готовиться к походу сразу после экстрадиции посольства Святого Престола. Цель, которую перед ним ставил Иоанн, была простой. Нужно было убедить Ливонию в серьезности намерений Руси и в ее возможности добиться своего силой. Папа — это, конечно, молодец. Но Папа далеко, а Иоанн близко и у него ВОТ такие кулаки.
Поэтому Даниилу требовалось взять Нарву — небольшую, но вполне приличную каменную крепость, каковых в Ливонии имелось изрядно. Ведь на что рассчитывал ландмейстер? На то, что Иоанн во время своего Литовского похода 1476 года не брал каменные крепости. А значит — не мог. Иначе бы он под Вильно так долго не стоял и к подходу Казимира столицу его Литовскую уже взял бы и разграбил.
